Семь лет потребовалось зарайскому журналисту Сергею Коненкину для того, чтобы собрать уникальную коллекцию сатирических журналов. А началось все с мелочи: случайно в сарае он нашел несколько экземпляров и уже не смог остановиться. Сейчас его коллекция — 150 газет и журналов, дата выпуска коих — от 1892 до 2001 года.
Некоторыми экземплярами не может похвастаться даже библиотека Академии наук. По собранию Коненкина можно проследить, как менялся юмор ушедшего века, кого было принято подкалывать в разные годы.
В конце XIX века юмор был в основном направлен на человеческие отношения: смеялись над тещами, неудачливыми любовниками и не слишком смелыми девицами. “Развлечение” 1892 года выпуска отлично проиллюстрировано, на обложке — жеманная парочка, которая хотела бы познакомиться, но не решается.
Особенно острыми и раздраженными выглядят издания 1905—1906 годов. Очевидно, что в обществе назрел серьезный кризис. В это время выпускалось около пятисот сатирических изданий, Москва ими была практически завалена. “Зритель”, “Жало”, “Жупель”, “Маски”, “Альманах”, “Стрелы”... Обложки — броские, хотя юмор непонятен. Редакторы периодически перемещались из собственных контор в “Кресты”, где вели себя героически — обзывались на охрану, орали во все горло песни и отказывались есть. Журнал “Зритель” от 4 декабря 1905 года, который можно было приобрести за 5 копеек, публикует стихи на злобу дня: “Четыре офицера в редакцию пришли, четыре револьвера с собою принесли...”. Самым скандальным считался “Жупель”. Выпущено было только три номера, и все конфисковали в типографии. Есть сведения, что полицейские, которые проводили выемку печатной продукции, сами потом приторговывали изъятыми изданиями — слишком охотно их покупали. Благодаря таким фортелям представителей правопорядка до нас и дошли некоторые экземпляры.
Настрой журналистской братии того времени действительно был серьезным. “Да здравствует амнистия и полная свобода!” — кричали газеты. Заметки подписывались, как правило, псевдонимами, кои выбирались, очевидно, в полном согласии с сущностью автора — Дон Кихот, Скорпион, Парламентер, Веселый философ.
Со временем менялось все — прически на карикатурах, темы эпиграмм и сами издания. Подобные превращения Коненкин отследил по журналу “Крокодил”, которым в свое время руководил легендарный Михаил Кольцов (Фридлянд). Несмотря на то, что тучи над талантливейшим журналистом сгустились уже в 1924 году, он не терял чувства юмора, и его “Крокодил” 1926 года искрометен, остр и любим народом. Сталин говорил о Кольцове: “Слишком шустр”. А одна из бесед отца народов с Михаилом Ефимовичем воспринимается не иначе как показатель тех лет. “У вас есть револьвер, товарищ Кольцов?” — “Есть, товарищ Сталин”. — “А вы не собираетесь из него застрелиться?” — “Конечно, нет, товарищ Сталин. Даже в мыслях не имею”. 13 месяцев Кольцов провел в застенках Берии. Отважного журналиста расстреляли в 1939 году.
Издания постперестроечного периода чрезвычайно богаты на эротику — прорвало. Сейчас тогдашние остроты на тему секса уже кажутся несмешными, но все равно весело от того, как народ отрывался! Например, на том месте, где, по социалистическим канонам, было принято указывать длинный поминальник организаций, чьим печатным органом являлось издание, появилось залихватское: “Ничей не орган!”
Кстати, с полноцветом в XIX веке работали куда чаще, чем теперь, а качество печати многих газет начала прошлого века куда лучше, нежели их сегодняшних собратьев. И еще, кто бы ни вопил сейчас по поводу обилия рекламы, она была в позапрошлом столетии. “Стрелы”, к примеру, советовали приобретать музыкальные шкатулки, корсеты, набрюшники и... прокладки.
