6 мая в “Пушкинском” состоялась российская премьера уникального проекта — картины “Звезда”, рожденной на “Мосфильме”, “Мосфильмом” выращенной и выпущенной в люди: со вчерашнего дня “Звезда” стартовала в 61 городе страны (кроме того, в Москве — в 18 кинотеатрах, в Санкт-Петербурге — в 3). Режиссер-постановщик Николай Лебедев хотел сделать “чистое кино” — без лишних разговоров, отступлений и отвлечений, — сдержанное и выразительное, как ясное утреннее небо. Автор проекта и главный продюсер Карен Шахназаров поставил две задачи: во-первых, объяснить, кто же на кого на самом деле во Второй мировой напал и кто ее выиграл. Во-вторых, продемонстрировать всю мощь “Мосфильма” — от не имеющей аналогов военно-технической базы до последних технических достижений, которыми Киноконцерн “вооружен” по всем мировым стандартам. И что самое интересное — удалось все у всех и получилось все органично и естественно.
Премьеру начали с минуты молчания — Шахназаров попросил о ней в память о разбившемся накануне на съемках Андрее Ростоцком. И закончилась она молчанием. И только потом раздались аплодисменты. Другой реакции на такое кино, наверное, и быть не могло...
Конечно, Шахназаров шел на риск, затевая кино о Великой Отечественной, да еще с молодым режиссером, известным своим пристрастием к хичкоковским штучкам, замешанным на реалиях нашей действительности (“Змеиный источник”, “Поклонник”). И Лебедев, как режиссер, тоже рисковал, начиная проект, по своей идее абсолютно противоположный его прежним находкам (в основе сценария повесть Эммануила Казакевича “Звезда”). Но конь и трепетная лань не потащили кино в разные стороны, как лебедь, рак и щука. Осталось и “лебедевское” напряжение, и размах военного полотна в лучших традициях нашего кино с кристально ясными сюжетом и сверхзадачей. Молодого таланта поддержал “огонь тяжелой артиллерии” — крепкий сценарий, который вместе с Лебедевым писал Евгений Григорьев (при участии Александра Бородянского ), потрясающая музыка Алексея Рыбникова и работа оператора-постановщика Юрия Невского. Невский снял “Звезду”, исходя из своего уникальнейшего опыта — он был вторым оператором на военных эпопеях Юрия Озерова, и что важно, помня о том, что кино не остановилось тогда, а пошло дальше: хорошо все — и туманы, и панорамы бомбежек, и крупные планы. Да, Невскому тяжело досталась его “Звезда” — во время съемок финала, который он снимал одновременно с трех камер, одну оплавил огонь, а со второй он загорелся сам. Слава Богу, пламя быстро сбили, но без ожогов не обошлось. А грандиозные бомбежки и взрывы ставил мэтр пиротехнического дела — старейшина “Мосфильма”, начинавший еще на батальных фильмах Сергея Бондарчука, — Виктор Орлов.
Главных же героев подобрали совсем молодых, среди которых только двое — не новички в большом кино — сыгравший волка разведдела сержанта Аниканова Алексей Кравченко (“Иди и смотри”, “Мама”, “Фортуна”, “Рождественская мистерия”) и исполнивший роль непоседы-балагура сержанта Мамочкина Алексей Панин (“ДМБ”, “В августе 44-го”). Из дебютантов самыми яркими оказались работы Артема Семакина (рядовой Воробей) и Игоря Петренко (лейтенант Травкин). Причем, играя тех солдат современными приемами, ребята вызвали слезы и аплодисменты прежде всего у людей, переживших ту войну, что, мне кажется, дорогого стоит.
“Звезда” оказалась картиной для всех. И молодежь в очереди у касс “Пушкинского” — слишком сильный аргумент для тех, кто не хочет замечать: время изменилось — нашему зрителю нужно наше кино. И наше кино наконец вернулось в мировой кинопроцесс, и “Звезда” — яркий образец профессионализма, когда новый взгляд подкрепляется старой доброй школой — тем лучшим, что было в советском кино.
