На днях проездом из Майами в Архангельск столицу посетил скандально известный писатель, автор нашумевшего бестселлера “Россия в постели” Эдуард Тополь. Совмещая приятное с полезным, прославленный эмигрант представил на суд читателей свое новое творение с красноречивым названием “Невинная Настя, или Сто первых мужчин”.
Уже 24 года Тополь живет в США. В Россию писатель наведывается, чтобы собрать побольше материала для новых книг. Отписываться предпочитает в Америке.
Автор множества добротных детективов, переиздававшихся по нескольку раз, стал по-настоящему известен лишь после выхода в свет своего эротического романа “Россия в постели”. Лауреата Нобелевской премии Ивана Бунина в свое время тоже упрекали в эротомании. Тополю, видно, не дает покоя слава великого соотечественника: с годами из его книг начисто исчезли политика и детективная интрига — осталась только любовь.
Героиня новой книги Тополя — юное создание по имени Настя. По сюжету, прочитав нашумевший роман, девочка решила поделиться с писателем откровениями о своей интимной жизни. Все повествование уложилось в несколько кассет, якобы записанных Настей и позже оформленных Тополем в виде книги.
Второе название книги (“Сто мужчин”) говорит само за себя. “Невинная” девочка Настя, словно швейная машинка, без устали почти на каждой странице, которых в книге более ста, отчаянно отдается всем без разбора. Богатая фантазия автора таскает девочку по подъездам и чердакам, обличая существующие в современной России пороки.
— Мы живем в мерзости всеобщей “стервозности” и нелюбви, — заявил беллетрист. — Сотни тысяч детей живут в условиях голодной озлобленности и непонимания. Моя последняя книга была написана в том числе и об этом. “Невинная Настя” — это документальное повествование о нынешних подростках, которые живут не просто за стеклом, а за бетонной стеной, и не имеют понятия, как они живут.
К осени в свет должна выйти еще одна книга Тополя, в которой писатель добрался до... пенсионеров. Об этом произведении автор отзывается весьма неопределенно:
— Многие люди моего поколения чувствуют себя популяцией, которую бросили в неизвестность. Молодое поколение — начало новой формации, которая еще не расшифрована, а вот наше поколение уже можно использовать как предмет исследования. Больше и подробнее говорить я не могу, так как я человек суеверный. Никогда не знаю, допишу я книгу или нет.
