Вечер воскресенья. По Ленинградке со стороны области сплошной поток машин. Груженные дачным скарбом в город возвращаются семейные колымаги. В сторону МКАД проносятся одиночки, в основном иномарки. “Крутые за “морковью” двинули, — говорит мой спутник и, увидев, что я не понимаю, поясняет: — девочек поехали снимать”.
Я сижу в милицейской машине и жду, когда сотрудники подмосковной криминальной милиции сообщат, где сегодня пасут своих клиентов московские проститутки.
Минуты ожидания перетекают в часы, и майор Сергей Иванович, извиняясь, говорит:
— Так всегда бывает, не нужны — выстроятся вдоль трассы, как на параде, а когда ищешь, как назло, забьются во дворы — попробуй найди... Может, рейд был какой вчера: чего это их точно ветром сдуло?
— И часто вам приходится с ними общаться? — задаю вопрос.
— Да сейчас проститутками кто только не интересуется — конъюнктурная тема! Психологи и социологи собирают материал для диссертаций, писатели — для детективов... Теперь еще и политики повадились ездить. Недавно депутаты Госдумы здесь свой рейд проводили, хотят легализовать проституцию. А мы обеспечиваем контакт с девочками, чтобы все желающие могли с ними пообщаться...
— И что, они со всеми откровенничают?
— С журналистами говорят охотно, им лестно, что у них интервью берут. Ученых не жалуют, обычно посылают, но тогда приходится нам вмешиваться и оказывать давление. Психологическое. Чтобы не кобенились. Грозим, что официальный запрос по месту жительства пошлем. Они хоть и строят из себя крутых, но огласки боятся! Не дай бог, кто-нибудь в родной деревне узнает, что она проституткой работает, родителям позор. Для дома, для семьи у всех одна и та же легенда: я в Москве менеджером в фирме работаю.
n n n
Наконец заработала рация. Подчиненные Иваныча нашли в одном укромном дворе старых Химок “козочек”, и мы спешно выезжаем на точку.
Меж двух темных детских садиков притаились иномарка и “Газель”. Внутри последней три девицы и “мамка” — грудастая, попастая Леля (так представилась бандерша). Встретила она нас с майором как родных. Такая неестественная радость объяснялась очень просто: “мамка” была под сильным градусом.
“Вообще-то я на работе ни-ни и девочкам не позволяю употреблять, но сегодня особый случай — одна из моих девок замуж выходит, отходную ставила...” — оправдывается Леля.
Алкоголь развязывает язык, и Леля, не ломаясь, рассказывает про свой бизнес. В нем она с малолетства. Сначала сама стояла на панели, теперь пасет девочек.
На нее работают 15 девиц в возрасте от 19 до 27 лет. Все приезжие, москвичек нет ни одной. С ними, считает Леля, один геморрой — очень капризные. Основной состав этого уличного борделя — украинки и молдаванки. Кроме того, есть одна мулатка из Киева и две казашки. Этих держат для любителей экзотики. Кстати, бандерша представляет клиентам казашек как... китаянок. Причем называет их сестрами и продает всегда парой. Девушки, конечно, никакие не сестры и уж тем более не китаянки, но тем не менее мужчины верят в эту легенду, да еще и радуются, что удалось переспать почти что с гейшами.
Постепенно в разговор включаются остальные девицы:
— Клиенты все как один со странностями, обычный секс их не возбуждает. Обязательно нужно что-нибудь этакое. Меня однажды мужик кремом для обуви вымазал и говорит: “Сейчас я на тебя собачий ошейник надену, и ты будешь моей рабыней Изаурой!” Урод!
Еще мне рассказали такую историю. Один любитель острых ощущений снял “сестер-китаянок” и требовал, чтобы они продемонстрировали ему силу мышц своего влагалища, открывая причинным местом пивные бутылки. Оказалось, он только что вернулся из Таиланда, где видел что-то подобное в стрип-баре, и хотел повторения на родине. К счастью, девушкам удалось вовремя напоить придурка, и до бутылочного шоу дело не дошло.
Но чаще похождения “козочек” заканчиваются печально. По статистике, проститутки в 6,5 раза чаще, чем обычные женщины, становятся жертвами преступлений. Побои, зверские изнасилования, убийства — почти каждый месяц в Москве или области находят женский труп в униформе жриц свободной любви.
— А не страшно так рисковать? — задаю провокационный вопрос. — Может, лучше на рынке рыбой торговать?
— Мы-то что, вот “заплечные” (проститутки, обслуживающие дальнобойщиков. — Авт.), те действительно рискуют. Они вообще больше двух лет не выдерживают. Или спиваются, или клиенты калечат...
— Но нормальные мужчины все-таки попадаются? — спрашиваю я, когда поток страшилок на минуту смолкает.
— Нормальные дома с женами сидят, а к нам только уроды ездят! — хором заявляют девочки. Но уже через мгновение сами себе начинают противоречить, рассказывая какие-то рождественские истории про то, как одна знакомая девчонка работала на панели, и вдруг в нее влюбился клиент, теперь она — жена бизнесмена. Но все это сильно смахивает на сюжет знаменитой “Красотки”.
Вообще, как я поняла, в характере профессионалок уживаются, казалось бы, несовместимые черты: детская наивность и солдатский цинизм. Все они хоть раз да попадали в переделки, когда бывали на волосок от гибели, и знают, что ничего хорошего ждать от клиентов не приходится, но все равно в глубине души верят и надеются — что очередной клиент окажется принцем на белом “Мерседесе”.
n n n
В тот вечер мне так и не удалось посмотреть на самих клиентов. Они вообще стараются не светиться на панели, предпочитают выбирать живой товар за темными стеклами своих машин. Обычно выбор девочки происходит так: “мамка” выстраивает в ряд своих “козочек”, клиент светит фарами по стройным ножкам и выше, а потом, высунув руку в окно, тычет в ту, что понравилась. Кто ее увозит и куда, остается только гадать.
Но в тандеме клиент—проститутка не всегда рискует только последняя. Сопровождавшие меня опера рассказали одну поучительную историю из жизни любителей “морковки”. Два приятеля-командированных сняли девочку у трех вокзалов. Между прочим, внешность у нее была весьма экзотическая: глаза раскосые, по всем частям тела тату и пирсинг. Поэтому, когда девица заявила, что она училась тантра-йоге в буддийском монастыре, приятели ей сразу поверили.
Они привели ее в свой гостиничный номер, где и началась пирушка. Сначала мачо угощали даму шампанским, потом гейша сказала им: “Хотите попробовать по-настоящему крутой секс, тогда вам нужно выпить тонизирующий чай для укрепления потенции”, — и напоила своих кавалеров какой-то бурдой, разлив ее из термоса. Как потом показала экспертиза, напиток содержал галлюциногенное вещество.
Вскоре парни действительно ощутили себя настоящими тиграми. Дальше — лучше: им стало казаться, что они занимаются сексом уже не с одной, а с несколькими партнершами...
А утром открылась суровая правда жизни: пока лохи находились в отключке, гейша исчезла вместе со всеми их деньгами. Но еще и это не все. Окончательно придя в себя, оба почувствовали жгучую боль в заднем проходе, а тщательное самообследование открыло им горькую правду: мужики всю ночь любили друг друга...
Когда я рассказала эту историю психологу центра сексуального здоровья Олегу Никифорову, тот прокомментировал ее, ничуть не удивившись:
— Среди моих пациентов много любителей экстремального секса. Москва переживает бум на нетрадиционные виды интимных отношений. У семейных пар верность нынче не в моде, они встречаются двое на двое и меняются партнерами, седеющие “натуралы” вдруг неожиданно для семьи и детей решают примкнуть к секс-меньшинствам, а уж попробовать секс с мулаткой или китаянкой хотят почти все мужчины.
По крайней мере у каждого второго бывают эротические фантазии на эту тему. Но фантазия — это одно, а реальность — совсем другое. Мечтая о восточной красавице, мужчина ожидает, что она не только выглядит необычно, но главное, умеет что-то из ряда вон выходящее в постели! А в реальности это обычная женщина из плоти, с таким же расположением и строением половых органов, как все прочие. Кстати, миф о стальных мышцах и узком влагалище у восточных партнерш с научной точки зрения не выдерживает никакой критики.
Южанки стареют раньше северянок и теряют всю свою прелесть уже к 25. Я уж не говорю о том, что в 99 случаях из 100 все гейши на территории Москвы российского происхождения, а значит, наделены теми же комплексами в постели, что и их белокурые товарки. Мужчины ожидают провести ночь со сказочной Шехерезадой, а та на поверку оказывается обычной Машкой, просто с другим цветом кожи... Отсюда и разочарование, и нередко агрессия.
В конце 90-х в США также случился бум на секс-экзотику. И один предприниматель устроил на острове в Полинезии что-то вроде этнического борделя. Он выстроил небольшую деревеньку, главным атрибутом которой стал здоровенный секс-дансинг. В разных местах архипелага он собрал молодых людей, готовых участвовать в сексуальной инсценировке.
Молодежь танцевала эротические танцы, которые переходили в мастурбацию и групповую оргию. Но сексом занимались только местные жители. Туристы же могли на все это лишь смотреть сквозь специальные окна дансинга. За отдельную плату можно было еще принять участие в танцах, еще за доплату особо страждущим делали эротический массаж.
Но не более того, о чем было написано мелким шрифтом в конце контракта... Однако мало кто читает свои туристические контракты до конца. Весь тур обходился секс-туристам ни много ни мало в семь тысяч долларов.
Несколько раз туристы устраивали потасовки. Насмотревшись жарких сцен, некоторые пытались реализовать свои сексуальные фантазии, применив силу, но система секьюрити в первобытной деревне была на высоте, и дюжие телохранители отражали набеги разгоряченных клиентов не хуже легендарных евнухов. Так что любителям “клубнички” оставалось отступить с острова любви несолоно хлебавши.
