После передач Андрея Караулова всякий нормальный человек впадает в депрессию. Каждое воскресенье ведущий с нездешней живостью рисует апокалиптическую картину того, как у нас все плохо. И не просто плохо — ужасно. Страна стонет, тонет, замерзает, разворовывается.
В результате пропадает желание не только жить, но и оставлять после себя потомство.
Сам Караулов, однако, имеет дочь Лиду. Очаровательную и милую. Она тоже журналист, закончила журфак МГУ, одно время работала вместе с папой, потом ушла редактором программы “Вести-Москва” на Российское телевидение. Лида любит отца, но его пессимистичные взгляды на жизнь совсем не разделяет.
— Лида, почему ты ушла из “Момента истины”?
— Как бы я там ни работала, какие бы проблемы ни решала, какие бы усилия ни предпринимала, все равно — для всех я дочка Караулова. То есть блатная. Но спросите у постоянных гостей передачи, как я трудилась. Каждый скажет — как лошадь. Но то, что я дочь, мешало. Есть стереотип. Поэтому я захотела сделать что-то свое.
— А чем занималась в папиной программе?
— Организовывала съемки, искала героев, ездила в командировки. У папы очень ограниченный круг помощников. Фактически “Момент истины” делают три человека — он, его помощник и журналист. На киселевские “Итоги” работал целый канал, а здесь все приходится выполнять самим.
— К твоему папе, как бы это помягче выразиться, отношение у зрителя неоднозначное. Одни любят его программы, другие...
— На журфаке, который я окончила в этом году, некоторые преподаватели говорили: “Есть такие-то журналисты, есть другие, а есть Караулов”. То есть как бы уже не человек, а явление. Тем не менее его недолюбливают. Папа никогда никаких учебников по журналистике не открывал, никаких жанров не придерживается. Он делает так, как считает нужным. Проводит расследования, ищет истину. Я часто его спрашиваю: “Почему так все мрачно, может, ты сгущаешь краски?”. Но он говорит: “Лида, что поделаешь, если так все и есть на самом деле”.
— Как к тебе преподаватели в университете относились?
— Всякое бывало... Мы как-то сдавали экзамены, сидели в аудитории. Тут папа на мобильный звонит. Я вышла поговорить. Когда вернулась, подружка мне шепчет: “Сейчас препод так прошелся по Караулову!”.
Я смотрю на педагога, чувствую — хочет на мне злость сорвать. Не знаю, может, у него что-то в личной жизни не сложилось, а тут я, дочь Караулова, под руку попалась.
Но я ему удовольствия не доставила. Вышла из аудитории и сдала потом экзамен другому преподавателю.
— Журналистикой отец заставил заниматься?
— Нет, меня никто не заставлял. Я вообще самостоятельная. С десятого класса сама зарабатываю на жизнь. Пришла в “Вечернюю Москву”, принесла заметку, ее взяли и напечатали. Потом опубликовала вторую. Писала под псевдонимом, чтоб в школе не догадались.
А когда настала очередь гонорары размечать, редактор, завотделом школьной жизни Марина Анатольевна Мацкявичене, очень удивилась, когда узнала мою настоящую фамилию. Ведь папа всех боссов из “Вечерки” лично знал, со многими дружил. А я туда без его участия пробилась!
— Папа, значит, был не против?
— Очень удивился! Он склонял меня заняться туристическим бизнесом. Говорил, мол, это сейчас очень выгодно. А потом смирился. Как-то летел в самолете, а там “Вечерка” валялась. Видать, со скуки кто-то взял почитать. Звонит мне: “Это ты статью написала? Ну ничего-ничего... Старайся, девочка, повышай квалификацию” (это его любимое выражение). Такое вот благословение получила.
— Как дочка Караулова расслабляется? Ночные клубы, рестораны, горные лыжи?..
— Ничего подобного. Я очень редко расслабляюсь, работа сжирает почти все время. Но если образуются свободные часы, ходим с мужем Андреем в кино, театры. Очень любим принимать гостей, общаться. Мы домашние люди, у нас свое гнездо, которое мы обустраиваем. При всем при этом я довольно легка на подъем. Но экстремальными видами спорта не интересуюсь, хотя два раза все-таки каталась на горных лыжах.
— Подарки любишь дарить?
— Конечно. Но самый большой подарок сделали мне. Я праздновала совершеннолетие, сидела с друзьями за столом. Вдруг звонок в дверь. Входит милиционер, подполковник. Все на него уставились. А он спокойно садится за стол, наливает в фужер соку, накладывает салат. Я была потрясена.
Наконец милиционер встает, читает какую-то поздравительную речь и вынимает из кармана паспорт. Мой первый в жизни паспорт! Оказалось, это мама все устроила. Как у нее получилось, ума не приложу.
— Твой папа достаточно известен, а о маме никто ничего не знает. Они давно расстались?
— Я совсем маленькой была, не помню. Мама никогда не запрещала с отцом видеться. Они учились вместе, закончили театроведческий факультет ГИТИСа. Оба театральные критики. Мама до сих пор работает по специальности. А папе эта профессия стала неинтересна.
— Андрей Викторович недавно женился, какие у тебя отношения с его супругой, вы ведь почти ровесницы?
— Отношения хорошие... Вернее, нормальные.
— Лида, признайся, хотя бы раз в жизни пользовалась именем папы ради карьеры?
— Честно говорю — никогда. Я даже по мелочам к нему не обращаюсь. Зато обратная сторона папиной популярности меня часто бьет и довольно больно. Раньше даже до слез доходило.
Но потом я научилась справляться, теперь говорю: “Вам не нравится Караулов, но при чем тут я?”. Иногда срабатывает... Но, как правило, защищаться приходится от людей неумных и недалеких. Остальные воспринимают меня прежде всего как личность.
— Тебе когда-нибудь приходилось идти против себя?
— Никогда. Пока... Мне кажется, чтоб идти против себя, надо обладать здоровым чувством цинизма. А я не обладаю. Наверное, по сегодняшней жизни это плохо.
