На минувшей неделе услышал анекдот. И посмеялся. Честное слово — не только потому, что анекдот был от шефа. Но и потому что — жизненный.
Вот он. В каком случае в Америке отвечают “йес, оф коз!”, а в России — “ну его на фиг!”? Когда задают вопрос: “Вы бы хотели быть самым богатым человеком в стране?”.
Не знаю, рассказывали это арестованному олигарху Ходорковскому, нет ли — но уверен, что теперь владельцам заводов, газет, пароходов наши люди завидуют определенно меньше.
Власть показала: перед ней — все недовольные равны. Даже те, кто, как ребята из ЮКОСа, спонсируют дорогую сердцам силовиков футбольную команду “Динамо”. У динамовцев теперь в отличие от “Челси” проблемы — денежки надо искать. Тоже своего рода анекдот, да?
А еще на прошлой неделе я узнал о себе много нового. Из газеты с названием “Россiя”. Под заголовком “Стриптиз без консумации” (разве такой мог не привлечь внимания?) я прочитал: “Мечта А.Лебедева встретится (так в оригинале — без мягкого знака. — А.Л.) в эфире с Ю.Лужковым так и не осуществится”.
Вот, думаю, дела! Да, я, может, и мечтал встретиться с Юрием Михайловичем. Но, во-первых, не в прямом эфире, а где-нибудь в неформальной обстановке — на дачке или в кабаке за обильным столом. А во-вторых, почему это — не осуществится? Откуда они в газете “Россiя” знают?
Почитал дальше — и понял. Это, оказывается, не обо мне. А о кандидате в мэры Москвы Александре Лебедеве…
Но это что — вот режиссеру Владимиру Мирзоеву еще больше не повезло. В той же газете на 11-й странице — интервью с ним, поставившим в Театре Станиславского “Хлестакова” и “Укрощение строптивой”. А на 9-й — журналистское расследование “Волк и заяц”. Где речь идет про генерал-лейтенанта Владимира Мирзоева, незаконно, по мнению автора, отобравшего у соседки садовый участок.
Вот представляете — Владимир Мирзоев, который режиссер, говорит друзьям-товарищам: “Купите газету завтра — там про меня будет!”. Те покупают — и видят сплошные разоблачения. Опять анекдот получается.
Мне сразу вспомнилось, как сатирика Михаила Задорнова мы с коллегой Тумаркиным лет пять назад спросили: “А вы никогда не завидовали сильным мира сего — своему тезке и однофамильцу, в частности?”. “Завидовать?! — искренне удивился Михаил Николаевич. — С какой стати?! Он же министр… Чтобы его не сняли в любой момент, ему придется не раз менять взгляды, приспосабливаться… Чему тут можно завидовать? Меня люди встречают и улыбаются, а увидят любого министра, думают: “Вот суки! Обокрали Россию…”.
“Ваше поколение — потерянное, — сказал мне однажды отец. — Мы были воспитаны на одних идеалах, идущие за вами — будут на других. А у вас что? Вчера еще — пионерские галстуки, костры, “линейки”, дедушка Ленин. Сегодня — баксы, факсы, тусовки в ночных клубах и дедушка Ельцин. А в результате — путаница в мозгах”.
Тогда я начал спорить. Как всегда спорил с отцом. С юношеским максимализмом. Говорил, что все это ерунда. Что все будет хорошо лет через десять—двенадцать…
С тех пор как раз примерно столько и прошло.
Теперь я понимаю, что батя, конечно, был прав.
Хотя одна коллега по газете, которая почему-то считает себя изрядно старше (по ней не скажешь), и успокоила:
— Да ну, ваше поколение не потерянное, а последнее нормальное. Смотрю на тех, кто за вами, так это — беда. У них же — ужас! — ни такта, ни воспитания. Мне тут, кстати, в школе учительница сказала: “У вас ребенок какой-то слишком воспитанный”. “А как это? В смысле — на пол не харкает?” — удивилась я. Та замялась. Но потом осторожно посоветовала: “И все-таки вы обратите внимание. А то ему тяжело будет”.
А пока Миша парился на нарах, Рома покорил Рим. Заставив вспомнить, что сейчас в Англии его “Челси” называют не иначе как Roman Empire (можно читать — “Римская империя”, можно — “Империя Романа”).
Подконтрольные олигарху Абрамовичу футбольные звезды выиграли в итальянской столице у “Лацио”. Разгромили просто — 4:0!
Теперь даже самые маститые специалисты не исключают, что уже в этом году Абрамович с “Челси” выиграет Лигу чемпионов. И по примеру шотландца Алекса Фергюсона, завоевавшего с “Манчестер Юнайтед” множество призов в туманном Альбионе и за его пределами, получит от королевы рыцарское звание. И приставку “сэр”.
“Мое поколение молчит по углам, мое поколение не смеет петь, мое поколение чувствует боль, но снова ставит себя под плеть…” — утверждал Константин Кинчев. Нынче успешно — в отличие от многих кумиров того времени — продолжающий нести венец рок-героя, не продающегося кому попало за три копейки.
Мое поколение уже не молчит. Мое поколение просто не хочет говорить — это ведь разные вещи, не правда ли?
Молчат — вернее, как заметил Довлатов, помалкивают, — трусы. Не хотят ничего говорить — лентяи и созерцатели.
Мы пытались вырасти свободными. Мы на рубеже восьмидесятых—девяностых после занятий в лицее шли учиться мыть автомобили у какого-то серьезного НИИ на “Профсоюзной”. Отдраить машину снаружи стоило пятерку, вместе с ковриками в салоне — червонец.
Помню, как хорошо было закусить на первые заработанные рубли в “Пицца Хат” — под калифорнийское “белое”. Смешно, но казалось, что это — только начало. Что у нас впереди ужасно серьезные перспективы — вот они, граждане свободной страны. Потеснитесь, комсомольцы-добровольцы!
Мы же не знали, что наше поколение — тех, кто родился в 70-х годах прошлого века, “семидесятников”, — немножко опоздает.
Наши отцы захватили Государственную думу и телеграф. Старшие братья — нефть и прочие полезные ископаемые.
“Поколение некст” — двадцатилетних — уже обустроилось на дедушкиных квартирах и папиных виллах.
Что остается нам — тридцатилетним?
Друг детства Мамед, с которым нас вместе принимали в пионеры в первую смену как “хорошистов” и с которым мы класса с седьмого, поумнев, начали прогуливать уроки, работает дворником. Когда-то, лет пятнадцать назад, он рассказывал мне, как описана римская история у Тита Ливия, а сейчас обошел уже все окрестные ЖЭКи и ДЕЗы — или как там они теперь называются? Нигде подолгу не задерживался.
— За что тебя с соседнего участка выгнали? — спросил я его как-то.
— Сам не пойму, — ответил Мамед, — повесили какую-то недостачу.
— Недостачу чего? — не понял я. — Снега?
— Да нет, — сказал он, — лопат. А я не брал их. Правда — не брал… Ну ничего: я, когда увольнялся, под шумок одну-то лопату у них в отместку и стыбзил…
Друг Коля, с которым мы в школе любили бороться (и он обычно клал меня на лопатки), торгует, кажется, рыбой. Чем, по-моему, чрезвычайно гордится. “Недавно, — заявил он при нашей последней встрече, — целую фуру привез!”.
Друг Каюм закончил бегать от армии. Все, из призывного возраста вышел. Да он, впрочем, и не бегал никуда. Просто сидел дома, упражнялся на гитаре — и лишь изредка выезжал на концерты своей хэви-метал-группы, широко известной в узких кругах. Собственно, с окончанием угрозы призыва в его жизни ничего не изменилось.
Я пишу заметки в газеты, а на досуге философствую и играю в футбол…
Наверное, мы тоже мечтали, как девушка Катя из культового фильма нашей юности — “Курьер”, о шикарной красной машине. Но не у всех из нас получилось. Наверное, потому что в подсознании сидел и другой вариант ответа на вопрос “Чего вы хотите?”. Вариант юноши Ивана: “Хочу, чтобы мы все жили при коммунизме!”.
А может, мы просто не очень-то из своего поколения. Ведь сейчас у наших ровесников модно, если верить журналам для мужчин: носить шляпы и подтяжки, принимать препарат “гриппферон” и настойку эхинацеи пурпурной, пользоваться портсигаром и изучать собственную родословную.
Я лично по-прежнему предпочитаю носить ремень и бейсболку с логотипом Российского футбольного союза, принимать с утра кефир, а вечером — напитки крепостью не менее 40 градусов, а курить и вовсе бросил, так как поторопился сообщить об этом читателям в предыдущей заметке.
Да, разве что насчет родословной интересная идея была бы…
Китайский мудрец Чжуан-цзы, который жил за три века до нашей эры и чье учение многим (в том числе и сегодняшним ученым) кажется философией неудачников, однажды сидел на берегу реки и ловил рыбу.
Тут к нему подошла внушительная депутация сановников. Специально, чтобы передать слова правителя страны: “Хочу возложить на вас бремя государственных дел”. Чжуан-цзы выслушал и ответил, даже не повернув голову: “В Чу имеется священная черепаха, которая умерла три тысячи лет тому назад. Ее хранят, завернув в покровы и спрятав в ларец, в храме предков. Что предпочла бы эта черепаха: быть мертвой, но чтобы почитали оставшиеся после нее кости, или быть живой и волочить хвост по грязи?”. Пришедшие ответили: “Наверное, быть живой и волочить хвост по грязи”. “Я тоже… — пояснил философ. — Уходите!”.
…Наверное, Ходорковский не читал Чжуан-цзы. А Абрамович читал. Потому и свалил вовремя в Лондон. Подальше от Чукотки и политики, поближе к “Челси” и потенциальному званию сэра. В масле.
