Его дом находится в центре большого имения в Фэйетвилле, городке к югу от Атланты, столицы штата Джорджия. Местность здесь по-южному живописная — озера, холмы...
Площадь дома — 54 тысячи квадратных футов. Пара десятков спальных комнат, 17 ванных, боулинг, кинотеатр, несколько огромных спортзалов, гигантская столовая с длиннющим столом и 32 тяжелыми креслами. Перед зданием — самый большой в Соединенных Штатах частный бассейн. Когда хозяина спрашивают: “Правда ли, что в доме 110 комнат?” — он отвечает: “Не знаю, не считал”. Просто констатируя свою неосведомленность.
Для человека, родившегося в трущобах Атланты, путь к дворцу в Фэйетвилле был долгим и тяжелым. “Мы были беднее всех наших бедняков-соседей, — вспоминает хозяин особняка. — Даже они насмехались над нами, называли нас “детьми правительства”, так как мы с матерью каждый месяц становились в очередь к складу, где выдавали консервы с надписью на этикетках “U.S.D.A” (министерство сельского хозяйства США. — М.С.). Нас было девять братьев и сестер. Я был самым младшим. А всего нас было в семье двенадцать человек, и ютились мы в трех маленьких комнатенках”.
В новом его доме тоже полно народа, но тесноты незаметно. С ним живут его молодая 24-летняя супруга Кэнди (“Конфетка” — бывшая студентка-медичка знаменитого негритянского университета Эмори), четверо из десятка его детей, их няня, домоправительница, несколько племянников и племянниц, двоюродных братьев и сестер. Наезжают братья и сестры хозяина и даже его бывшие жены и любовницы, от которых он и прижил детей: от первой жены Полетт — троих, от второй, Дженис — одного ребенка, еще одного от нынешней жены Кэнди и еще пятерых — от любовниц.
Он истово верует в Бога. Библия для него непререкаемый закон. Он хороший отец всем детям, неважно — законным или нет. Часто берет их с собой в поездки, следит за их учебой и поведением. Он же хорошо помнит “пустоту безотцовщины”, ведь своего отца он впервые увидел в 21 год... В марте 1999-го его противник Леннокс Льюис перед поединком стал обвинять любвеобильного отца в лицемерии. “Потому что я, с одной стороны, богобоязненный человек, а с другой — имею внебрачных детей. Но это было не его собачьим делом. Он ничего не знал о моей жизни и довел меня до бешенства”, — вспоминает хозяин усадьбы. Он вышел на ринг, “желая проучить наглеца”, и отстоял свой чемпионский титул. А спустя восемь месяцев проиграл Льюису во втором поединке: на этот раз Леннокс поостерегся дразнить его...
Любвеобилие хозяина дома не ограничивается семейным кругом. Каждый год 4 июля, в День независимости, он приглашает в поместье пять тысяч детей бедняков на пикник и фейерверк, сотни детей приходят к нему на Рождество. Он говорит: “Я приглашаю этих детей еще и для того, чтобы они воочию убедились — черный бедняк тоже может преуспеть. Я даю им надежду и цель!”
Хозяин дома богат, знаменит и всеми уважаем. В 48 профессиональных схватках (38 побед, 8 поражений и 2 ничьи) он заработал 200 миллионов долларов. В отличие от других чемпионов-тяжеловесов, например, от Джо Льюиса или Майка Тайсона, доходы которых сожрали налоги и легкомысленная расточительность, он рачительно распорядился “кулачными деньгами”. Сейчас он владеет солидной недвижимостью, звукозаписывающей компанией, домом моделей и даже небольшой телевизионной станцией, которая проповедует семейные и религиозные ценности.
И тем не менее Эвандер Холифилд, а речь идет именно о нем, по-прежнему рвется на ринг. 42-летний экс-чемпион мечтает вновь стать чемпионом мира. В рекордный, пятый раз! Что гонит его на квадрат, обтянутый канатами? Он все уже доказал и передоказал спортивному миру и фанатам бокса. За свою двадцатилетнюю спортивную карьеру он скрещивал перчатки — и в основном победоносно! — с лучшими из лучших: с Бастером Дугласом, Джорджем Форменом, Риддиком Боувом, Майклом Мурером, Майком Тайсоном, Ленноксом Льюисом.
Самая большая трагедия актера не в том, что он расстается со сценой, а в том, что он задержался на ней слишком долго. Гонимый на ринг отнюдь не нуждой, Холифилд опасно рискует не только своим послужным списком, но и здоровьем. Последние два его поединка были особенно провальными.
Бой Холифилда против Джеймса Тони в октябре 2003 года. Эвандер выглядел превосходно: бритая до блеска голова, отражающая огни рампы, скульптурное тело с бугрящимися мышцами скорее культуриста, чем боксера. Но за великолепным фасадом скрывался ветеран, потерявший скорость рефлексов. “Эвандер все время натыкался на правую руку Тони, которая непрерывно маячила перед его лицом, — вспоминает тогдашний тренер Холифилда Дон Тарнер. — После восьмого раунда я сказал ему: “Если ты не сможешь уклоняться от его правой руки, я выброшу на ринг полотенце”. Он умолял меня не делать этого: “Я не из тех, кто сдается!” Но в девятом раунде продолжалось то же самое, и после того, как Тони послал его в нокдаун, я все-таки выбросил полотенце. Я не хотел, чтобы парень был искалечен. На моих глазах четыре боксера распрощались с жизнью на ринге, и я не хотел быть свидетелем еще одной смерти”.
После этого боя Холифилд выгнал Тарнера, который был его верным тренером долгие десять лет. И вновь нырнул под канаты манящего ринга. Произошло это 13 ноября 2004 года на арене Медисон-сквер-гарден в Нью-Йорке. Противником был некто Лэрри Дональд, боксер, считавшийся классом ниже даже теперешнего Холифилда. Еле-еле передвигаясь по рингу, Холифилд остался на ногах после финального, 12-го раунда, но только один из трех судей засчитал единственный раунд в его пользу. Дональд обрушил на Холифилда в три раза больше ударов, чем Холифилд — на него.
Среди публики был Рон Скотт Стивенс, председатель Нью-Йоркской атлетической комиссии. Потрясенный этим зрелищем Стивенс вместе с еще двумя членами комиссии и ее главным врачом приняли необычайное решение — отправили Холифилда в неопределенную по времени “медицинскую ссылку” за “плохой перфоманс”. Обычно такой приговор выносят лишь тем боксерам, которые проигрывают бой нокаутом или получают серьезные травмы. Поскольку с Холифилдом не случилось ни того, ни другого, он сейчас проходит медицинское обследование, добиваясь отмены “ссылки”. По словам Стивенса, “задача атлетической комиссии состоит в том, чтобы спасать боксеров от самих себя. Я считаю, что Холифилд не должен больше боксировать”. Марк Ратнер, исполнительный директор еще одной важнейшей в боксе атлетической комиссии штата Невада (здесь, в Лас-Вегасе, проводится большинство поединков на звание чемпиона мира), говорит: “Я видел Холифилда в Лас-Вегасе, где он боксировал против Тони. Он не мог избегать ударов, как прежде. Холифилд всегда был джентльменом на ринге. Но сейчас вопрос стоит так: не подвергает ли он себя ненужному и опасному риску?”
Так что же гонит Холифилда на ринг, навстречу неминуемому саморазрушению? Как это ни парадоксально, именно то, что должно удерживать его от безрассудства, — вера в Бога и дети.
Холифилд утверждает, что Бог “запланировал” для него пятый чемпионский титул: “Бог приготовил для меня более великий финал, чем даже начало. И я верю в слово Божье”. Вторая причина — дети: “Я не хочу выглядеть в их глазах отцом-бойцом, сошедшим с ринга побежденным. Я хочу, чтобы они знали: даже когда возникают, казалось бы, непреодолимые препятствия, как это часто бывало со мной, ты должен преодолеть их. И это будет им еще одним примером”. Когда Эбони, одну из четырех дочерей Холифилда, спросили, должен ли ее отец продолжать боксировать, она ответила: “Он должен стремиться к своей мечте до тех пор, пока не осуществит ее. Он верит, что Бог не позволит, чтобы с ним что-то случилось”.
Но, к сожалению, не всегда устами младенца глаголет истина. Бывший тренер Тарнер считает, что защитные рефлексы Холифилда сейчас ниже допустимого уровня и делают его фактически беззащитным на ринге. По словам Стивенса, “если Эвандер раньше давал тумаков, то сейчас он только получает их”. Джей Ларкин, руководитель спортивных передач кабельного телеканала “Шоутайм”, передающего чемпионские поединки, говорит, что решение об окончательном уходе с ринга принадлежит самому боксеру, но добавляет: “С моей точки зрения, Холифилду незачем и не для кого доказывать еще что-то. Он достиг удивительных высот. Никто не предполагал, что он четыре раза потеряет чемпионский титул и четыре раза вернет его. Почему бы ему не войти в историю как одному из величайших боксеров и, оставив ринг, не начать иные прекрасные дела?”
Но Холифилд упрям и настойчив. В недавнем интервью газете “Нью-Йорк таймс” он утверждает, что восстановил былую форму. “Поймите, — говорит он, — ведь и раньше у меня были неудачные поединки, но я всегда выходил затем на победные. В мае 1996 года я победил Бобби Кециза техническим нокаутом в пятом раунде, но выглядел отвратительно. Некоторые даже считали, что мне уже 33 года и моя звезда закатилась. Но спустя шесть месяцев я в отличном стиле победил Майка Тайсона техническим нокаутом в одиннадцатом раунде”. В июне 1997 года состоялся матч-реванш, вошедший в историю. “Людоед” Майк отхватил у Холифилда чуть ли не пол-уха и был дисквалифицирован.
“Я сам буду знать, когда наступит время окончательного ухода, — уверяет Холифилд. — Да, это правда, у меня уже не те рефлексы, что прежде. Но зато с годами я стал хитрее. Да, мне надо произвести некоторые изменения в тактике ведения боя. Но я могу сделать это и сделаю!”
В пример Холифилд любит приводить свои бои против Риддика Боува. В 1992 году Риддик победил Эвандера и отобрал у него чемпионский титул. Но на следующий год в матче-реванше победа и титул достались Холифилду. “Я понял, что не смогу победить его при обмене тяжелыми ударами. Тогда я изменил тактику и стал обтанцовывать Риддика. Вот так”. И с этими словами Эвандер демонстрирует репортерам быструю работу ног, а затем в традиционном победном жесте вскидывает над головой обе руки, сжатые в мощные кулачища.
