О популярной певице Ирине Аллегровой разные ходят слухи. Рассказывают о ее скандальном нраве, о том, что она не может терпеть журналистов и о том, что в последнее время певица вообще стала затворницей в своем загородном доме и выпекает в свободное от гастролей время пирожки и пончики, готовясь открыть кондитерскую линию собственного имени. Чтобы разобраться во всем этом, обозреватель “МК-Воскресенья” решил лично встретиться с Аллегровой и расставить все точки над “i”.
На улице целый день шел дождь, но, как призналась Ирина, это настраивает ее на лирический лад и ни в коем случае не приводит к депрессии.
Чужой псевдоним
— Ирина, правда, что всеми своими жизненными принципами вы обязаны отцу?
— Да, папа был единственным примером для меня в жизни. Из-за него у меня очень высокая планка по отношению к мужчинам. Он объяснял мне азы жизни: отсутствие зависти, умение идти вперед, но не по трупам, трепетное отношение к семье. У моих родителей все было настолько идеально, что это, может быть, и помешало мне иметь свою семью: я свою половинку не нашла.
— Поговаривают, что после нескольких разводов вы стали феминисткой.
— Я не феминистка и не за матриархат, но наступил, видимо, такой период. Бедные бабы пашут, мотаются по странам и континентам, челночат, а мужчины большей частью после работы валяются на диване. Поймите, если мужчина не обеспечен материально — это не повод его не любить. Но пусть он проявляет хоть какую-то инициативу!
— Я слышал, что вы очень ревнивы...
— На ровном месте я не ревную. Но человека, дающего поводы для ревности, для меня больше не существует. Я никогда не буду жить с мужчиной, который честно не делит со мной кусок хлеба, постель и не отдает целиком и полностью, как и я, свою душу, мысли, интересы!
Первый раз я вышла замуж просто назло своей первой любви, но не жалею об этом, потому что теперь у меня есть моя любимая дочка. А потом я искала, но не нашла. Пока не нашла! (Смеется.)
— Дочь Лала — ваша гордость и опора, как я слышал, собирается пойти по стопам своей знаменитой мамы...
— Она поет потрясающе! Правда, сейчас не хочет выступать. Хотя, может, в глубине души и хочет, но просто будет позднее, как и я. Пока она закончила ГИТИС, кафедру “режиссура эстрады”. Но сегодняшняя ее профессия — мама. И она совершенно сумасшедшая в этом! Если она пять минут не знает, где находится ребенок, то места себе не находит.
— Ваша дочь носит вашу фамилию. А между тем говорят, что Аллегрова — это псевдоним. Развейте или подтвердите слухи.
— Рассказываю. Мой папа в 12 лет убежал из дома в цирк. Таким непоседой был. Его, конечно, вернули в семью, он закончил школу. Но в цирке ему успели дать псевдоним Аллегрис — по аналогии с быстрым темпом в музыке. В 17 лет он попал в ансамбль оперетты, окунулся в театральную сферу, где и прошел свои жизненные университеты. И когда стал артистом оперетты, взял себе фамилию Аллегров. С этой фамилией я и родилась.
“Бывших мужей я не обижаю”
— Почему вы боитесь говорить о своих мужчинах?
— До конца я никогда не открываюсь и никого никогда не обижаю. Я откровенна с прессой до определенных пределов. Если, прожив с человеком шесть лет, я буду говорить о нем плохо, то плохо буду выглядеть я сама. Зачем тогда жила с ним?
Я не понимаю женщин, которые, разведясь, начинают в подробностях расписывать, как им было плохо. Это очень странно.
— Надеетесь еще полюбить?
— Верю. У меня и песня есть такая — “Верьте в любовь, девчонки!” И буду верить до конца, потому что это не слова, что “любви все возрасты покорны”. Это реальность. К этому надо быть готовым всегда. Быть в форме. Нельзя наплевательски относиться к себе, своей внешности — ведь никогда не знаешь, где можно встретить Его. Можно зайти за угол дома и столкнуться с тем самым человеком!
— Каков он, ваш идеал мужчины?
— У мужчины должны быть умные глаза и чистые руки, а внешность — чуть симпатичнее черта. Но мне при этом нравятся и Джордж Клуни, и Дольф Лундгрен. Хотя... Влюбляться и любить — разные вещи. Это непредсказуемо происходит.
Вот мы сейчас сидим, разговариваем, а у меня нет никакой уверенности, что я выйду на улицу и в кого-нибудь не влюблюсь. Каждому человеку, особенно женщине, хочется влюбиться раз и навсегда. Когда такое происходит — это счастье! У меня такой пример был — мои родители.
Опоздание Версаче
— Каждая женщина любит шопинг. Вас это увлечение не обошло стороной?
— Я люблю ездить ночью в хозяйственные магазины со своей племянницей Симой. Недавно купила себе в подарок три необыкновенные кастрюли в фиалках. Знаете, у меня поднимается настроение не от лишней купленной кофточки, а от обуви и хозяйственных принадлежностей. Мне все равно, какой фирмы вещи. Главный критерий: чтобы подходила. Я сама себе “фирма”.
Иногда устраиваю “день открытых дверей” своего гардероба — раздариваю всё, что не ношу, племянницам и подругам.
— Говорят, что вы к тому же еще и сами себе модельер?
— Вот пример, который я всегда буду приводить, потому что им горжусь: я стала первой клеить камни и разные металлические украшения на кожу и джинсовую ткань. Только после меня великий Версаче начал делать то же самое. Никто еще и не подозревал, что это войдет в моду.
То же самое происходит и со всеми моими “лохмотьями”: по косой скроенные куски ткани, сочетание кожи, гипюра, шифона и джинсы — это я делала еще в 90-м году. А спустя два-три года весь мир повернулся на лоскутах. Потом и модельеры начали экспериментировать с аналогичными вещами и мотивами. Позже подобное предлагал, например, Гальяно.
“Люблю часы, когда нечисть спит”
— В быту какие у вас привычки?
— Я безумно люблю долго спать по утрам, потому что люблю бодрствовать ночью: мне кажется, что в этот момент вся человеческая нечисть спит. И мне хорошо дышится. Я — сова. Но если надо, то я встаю без проблем в 5—6 утра и еду на самолет.
— Ночью не бывает одиноко?
— А я очень люблю одиночество. Но одиночество не вынужденное, а которое сама себе создаю. Я настолько самодостаточна, что не боюсь его. Я в нем растворяюсь — после огромного количества людей, которые на меня смотрят, чего-то хотят, после этого эмоционального вампиризма. Ночью — тишина. Это так прекрасно.
— А потом вы просыпаетесь и понимаете: молодая поросль наступает на пятки. Скажите, вы чувствуете конкуренцию?
— Я не ощущаю, что кто-то наступает мне на пятки. Свою нишу я уже выдолбила. Хорошая она или плохая, но она существует и вполне востребованна. Пожалуйста, хотите попробовать то же самое — долбите рядом.
— Нашу эстраду иногда называют “террариум единомышленников”. У вас есть друзья среди коллег?
— Отвечу так. Когда на Площади звезд закладывали мою звезду, поздравить меня пришли мои близкие коллеги: Валерий Леонтьев, Иосиф Кобзон, Алла Пугачева.
Съедобные песни
— Говорят, именно вы придумали термин “кулинаротерапия”. Что это значит?
— Когда на душе кошки скребут, мне очень нравится экспериментировать на кухне. Вот это я и называю кулинаротерапией. А когда эксперимент удается, я очень горда собой.
Недавно даже освоила десерт “крем-брюле”. В принципе это не так сложно, но был один важный нюанс в приготовлении сладкой корочки из жженого сахара. Ее можно сделать только специальной паяльной лампой. После долгих поисков я наконец-то купила лампу в Америке и окончательно освоила этот десерт.
— В вашем доме готовят только кондитерские изделия?
— На нашем столе варьируются блюда разных стран мира: от плова до крем-брюле, не исключая пампушек. Есть грузинские, армянские блюда — сациви, лобио. Я могу запросто смешать индийскую и французскую кухни — и будет очень вкусно!
— Говорят, что вы хотите открыть свою кондитерскую...
— Очень хочу! Не делаю это только потому, что на таком уровне, как хочу, пока не имею возможности. А если я открою свою линию, то — пусть меня простят все, кто сейчас находятся в этом бизнесе, — я все равно буду первой. Думаю, в таких вещах нужно быть первой. Кроме того, я не буду делать в своей кондитерской то, что делает весь мир, — всякие чизкейки да тирамису, позабыв рецепты наших мам и бабушек.
Сейчас популярен, как я его называю, стиль “евростандарт”, где все торты облегченные. А я заранее предупреждаю: у меня такого не будет. В моей кондитерской можно будет попробовать очень вкусные и калорийные, к сожалению, десерты. И процесс уже идет. А названия выпечке я буду давать по названиям своих песен. Пусть и то, и другое останется в истории.
