Ведущая программы “Здоровье” Елена Малышева никогда не позволяет себе “раскиснуть” и считает, что проблемы нужно решать по мере их поступления — раз и навсегда.
Едва не погибла из-за витаминов
— Скажите, стать врачом — это у вас мечта детства?
— Нет, я хотела быть журналистом. Более того, уже собиралась ехать в Москву (родилась я в Кемерове) поступать в МГУ. И всю жизнь буду благодарить маму за то, что она первый и последний раз в жизни запретила мне совершить самостоятельный поступок. Она сказала, что я обязана пойти только в мединститут, и спрятала мой паспорт. Я поплакала и согласилась.
Кстати, похожая ситуация была у Александра Розенбаума. Он в детстве хотел быть егерем! Я у него как-то спрашиваю: “Саш, а ты сам решил, что будешь врачом?”. А он мне говорит: “Ну что ты спрашиваешь?! Ты же из медицинской семьи!” В таких семьях практически нет другого пути.
— И вы никогда не жалели, что выбрали медицину?
— Недавно был случай, когда я осталась в живых лишь потому, что я врач. И потому что Гера — мой гример — ездит на машине вопреки всем правилам дорожного движения.
— А что случилось?
— Случился отек Квинке. Прямо на съемках. Я съела витамины — не будем говорить какие, — и у меня мгновенно отекли лицо и руки. Я тут же вскочила с диким криком “машину!”. Обычный человек ждал бы “скорую”, но при отеке Квинке дорога каждая минута. С сиреной мы за пять минут домчались до Боткинской больницы, и там меня быстро привели в порядок. Так что спасибо маме, которая не отпустила меня на факультет журналистики.
Прикована к очкам
— Ваш экранный образ уже много лет не меняется. Считаете, что люди больше доверяют именно такому доктору?
— Я мечтаю сменить имидж! Но руководство против. Год тому назад я хотела избавиться от очков. Мы даже проводили голосование зрителей. И большинство решило, что я должна в них остаться. Так привычней. Люди же на самом деле не любят перемен. Без очков я совершенно другая. Сексуальная. (Смеется.) А кому это нужно в программе “Здоровье”?
— По-моему, сексуальный врач — мечта любого пациента…
— Это мечта человека абсолютно здорового. А больному нужно, чтобы к нему пришли на помощь.
— И даже весной — в пору романтических встреч?
— Романтические встречи носят внесезонный характер. Они случаются тогда, когда случаются.
— А в какое время года вы познакомились со своим мужем?
— Не вспомню… Мы встретились в институте… Наверное, все-таки было тепло. А, нет, точно! Дело было в феврале. Я спускалась по лестнице, а он поднимался.
— И что?
— Он уже знал меня в лицо и утверждает, что прямо тогда решил на мне жениться.
— Вы тогда ничего подобного не испытали?
— Я его впервые в жизни увидела. Странно было бы рассуждать, кем я ему буду и что у меня с ним может произойти.
— Правда ли, что, признаваясь в любви, он предложил вам стать матерью двух его сыновей?
— Да, было такое. Я тогда подумала, что у него уже есть сыновья, и гадала, что же случилось с его женой. Всю ночь мучилась, а к утру решила, что усыновлю этих мальчиков и рожу ему еще двоих. Потом выяснилось, что никакой жены и детей нет. А у нас с ним и вправду родились два сына — Юра и Вася.
Отметки псу под хвост
— Теперь дети уже большие, чем занимаются?
— Старший — студент первого курса мединститута. А младший заканчивает девятый класс, собирается стать юристом. Тоже благородная профессия. Для меня она на втором месте после врача. Я вообще одержима образованием своих детей. Например, Юра учился в Нью-Йорке на курсах для одаренных детей Манхэттена.
Дети все время где-нибудь учатся или работают. Даже летом. Они возмущаются: мы не пьем, не курим, наркотики не употребляем, летом работаем и учимся, что вам еще от нас надо?!
— У вас есть какая-то методика воспитания?
— Ой, (смеется) десять заповедей: не обмани, не укради и не создай себе кумира!
— А если серьезно?
— Однажды ты понимаешь, что то, что ты выносила этих детей, на самом деле не играет никакой роли. Они другие. Это особенно чувствуется, когда дети подростки. Пусть ваши взгляды в чем-то расходятся, важно сохранить с ними связь. Приходится все взвешивать — то ли тебе важны хорошие оценки, за которые ты все время так неистово бьешься, то ли хорошие отношения.
Слуги вошли в семью
— Когда вы пришли на телевидение, не было ощущения, что бросаете семью?
— Муж у меня святой — он всегда только радовался моим успехам, не предъявлял никогда никаких претензий. Но комплекс вины, конечно, все равно был. Он есть у любой нормальной женщины, работающей на телевидении. Я живу на работе, а дома провожу лишь краткие минуты отдыха.
Разумеется, я понимаю, что мои дети чем-то обделены. Поэтому, когда появляется время, я с утроенной энергией бросаюсь их образовывать и просвещать. В этом смысле у телевидения есть свои плюсы — в отпуск можно уйти когда угодно. Лишь бы программа выходила. Это позволяет мне раза два в год куда-нибудь съездить с сыновьями.
— По дому хоть что-то делать успеваете?
— Я успеваю организовать то, чего не в состоянии делать. Уже много лет назад я поняла, что не успеваю мыть, стирать и убирать. И мы наняли человека, который всем этим занимается. Эта женщина стала членом нашей семьи, нам с ней невероятно повезло.
Или, например, я поняла, что плохо вожу машину, — взяла водителя. Словом, решаю проблемы по мере их поступления, но так, чтобы избавиться от них раз и навсегда.
Заблудшая душа
— Не устали еще вкалывать на телевидении?
— У меня есть жизненный принцип — не жаловаться. Если я понимаю, что работы много, то намечаю себе день, когда высплюсь и отдохну, — например, понедельник. Или субботу. И абсолютно спокойно работаю в ожидании этого дня.
— И как вы обычно его проводите?
— К сожалению, я почему-то не могу долго спать. Говорю себе: буду спать целый день. А просыпаюсь в восемь утра. Вообще я люблю сидеть дома, когда вся семья в сборе, когда наша собака Чарлик лежит и смотрит на всех нас своим затуманенным взором…
— Собственное здоровье как поддерживаете?
— Не курю, не пью уже целых две недели (смеется) — шутка. Я действительно не курю и более того — даже не пробовала никогда. Выпиваю иногда в компаниях, но все настолько в рамках приличий, что даже неловко об этом людям рассказывать. Хотя есть у меня один крупный недостаток — я не занимаюсь спортом. Какой уж тут спорт! Мне вполне хватает беготни по “Останкино”. Длина здания, между прочим, километр. Я даже иногда умудряюсь заблудиться.
