За почти шесть лет существования программы “Формула власти”, которая выходит дважды в месяц на канале “Россия”, ее автор, заместитель гендиректора ИТАР—ТАСС Михаил Гусман, взял интервью у лидеров восьми десятков стран. Оказалось, что никто из них так и не вывел формулу власти, но для большинства королей и президентов она оказалась “невкусной, горькой”.
Перед нашей встречей в приемной Михаила Соломоновича я разминулась с неким посетителем-иностранцем…
Прятки с президентом
— Если не секрет, что это у вас за посетитель был? Наружность явно не русская… Уж не в связи ли с новым героем для вашей программы?
— Совершенно верно. Это пресс-секретарь президента Венесуэлы Уго Чавеса, который побывал на днях в Москве. Хотели взять интервью до визита, но Чавес, отправился в длительный вояж по Ирану и Вьетнаму. Теперь пресс-секретарь клятвенно обещает, что мы встретимся с президентом в октябре. Кстати, к этому своеобразному латиноамериканскому лидеру мы подбираемся уже второй год.
— Обычно получается быстрее?
— Всегда по-разному. Это же огромная работа! К ней подключены зарубежные корреспонденты ИТАР—ТАСС, наши посольства, департамент информации МИДа, пресс-службы глав государств. И какие-то препоны нет-нет да возникают почти в каждом случае. Часто попросту из-за бюрократии: запрос не дошел, что-то перепутали…
— Кто был вашим первым героем?
— Вообще на идею передачи меня натолкнула фотография, сделанная в 2000 году на “саммите тысячелетия” в ООН в Нью-Йорке. На ней были запечатлены главы 181 государства. Первый фильм решили сделать о бывшем теперь уже президенте Чехии Вацлаве Гавеле. Попросились на аудиенцию, нам ее подтвердили, но тут же мы получили первый урок. Уже накануне нашего отъезда штаб Гавела сообщил, что президент приболел и встреча отменяется. К счастью, у нашего собкора в Чехии Игоря Шамшина был личный мобильный президента. Выяснилось, что он вообще не в курсе событий.
Лора хватила лишку
— Есть ли закономерность в выборе персонажей?
— Мы сняли за почти 6 лет уже более 80 программ. И все наши герои — лидеры, как правило, демократических стран. В той или иной степени. Потому что из-за самой системы выборности в демократических странах к высшим постам добираются только действительно выдающиеся личности: незаурядные, с харизмой. Именно такие люди позволяют шире взглянуть на мир — зрителю это интересней.
— Но глава государства вряд ли будет откровенней, чем простой человек.
— Что значит откровенней? У меня нет задачи расспрашивать нашего героя о государственных секретах или о каких-то “больных” вопросах! Я журналист-терапевт, а не хирург.
Например, известно, что Джордж Буш, он сам об этом писал и говорил, “закладывал за воротник” — выпивал, попросту говоря. Мы делали с ним два интервью и соответственно две программы. В первой, короткой, я не стал касаться этой темы. Потому что раскрыть ее за 30 минут невозможно, а сказать походя — только опошлить.
Но недавно, в день шестидесятилетия Буша, вышел 45-минутный фильм о нем и его семье. Он рассказал, как жена Лора поставила условие: или я, или виски. Кстати, пил он по российским масштабам весьма скромно: граммов по 200 в день, не более.
Тайны мадридского двора
— Император Японии интервью не дает категорически, как и королева Великобритании… Вам когда-нибудь делали исключения?
— Нам крупно повезло с королем Испании Хуаном Карлосом. Он за тридцать лет правления вообще не давал интервью иностранным журналистам. Нас чуть ли не на смех подняли, но у нас была возможность с помощью нашего тогдашнего посла в Испании Михаила Камынина обратиться к королю напрямую. И он, спасибо его величеству, согласился. Кстати, рассказал отличную историю! Правда, увы, не под камеру, и в фильм это не вошло.
— Поделитесь?
— У Хуана Карлоса есть две резиденции: малая в Сарсуэле и большая — в центре Мадрида. Но живет он все время своего правления только в малой. Оказалось, что его дед Альфонс VIII как-то ему сказал: “Никогда не живи в большом дворце. Я уже четверть века король и ни разу не смог здесь выпить горячего кофе!”
Столбняк шведского короля
— Вам удается иногда пообщаться и вне протокола?
— Случается. Только по инициативе наших героев, конечно. К примеру, теперь уже бывший президент Чили Рикардо Лагос пригласил нас к себе домой, его жена приготовила ужин. Мы же стараемся дополнять программу и неофициальными кадрами.
— Но чаще все-таки снимаете в рабочих кабинетах или залах для аудиенций. Вам разрешают самим выбирать фон для съемки?
— Конечно. Разрешают подготовить помещение, подвинуть мебель. Правда, однажды мы чуть не переборщили. Снимали в личных покоях короля Швеции. Все местами поменяли — диван, кресла, стол, — так что король, когда вошел, не узнал свою гостиную. Встал в оцепенении и руками развел: это, мол, что такое? Только благодаря спокойному скандинавскому характеру шведов нас лишь попросили потом поставить все на место.
— С секьюрити, кстати, проблем не возникало?
— Обычно нет. Не у всех лидеров государств даже охрана есть. Со швейцарским президентом мы и вовсе проехались по Берну на трамвае, а в свой загородный дом он ездит на электричке. Это вопрос политической культуры и традиций. Тщательней всего сейчас проверяют аппаратуру: просят включить и выключить камеры, сдать телефонные аппараты. Бывали случаи, когда террористы маскировались под телевизионщиков.
Затрапезный галстук
— Герои программ демонстрировали вам свои хобби?
— Странно бы выглядело, если бы, например, Романо Проди, нынешний итальянский премьер, сказал: “Пойдите посмотрите, как я катаюсь на велосипеде!” Хотя он это дело любит. Как и Буш, кстати. Подобные кадры в фильмах есть, просто сняты не специально.
Но мы всегда знаем об увлечениях своих героев. Покойный президент Германии Йоханнес Рау был увлеченным собачником и собирал марки. Мы привезли ему в подарок коллекцию российских марок. А бывшему премьер-министру Израиля Ариэлю Шарону я подарил конскую сбрую ручной работы. Он ведь заядлый фермер. А Жак Ширак в молодости переводил “Евгения Онегина” на французский язык. И читал нам главы в своем переводе.
— На интервью приходится одеваться как-то по-особенному?
— Я всегда одет одинаково: черный костюм и золотой галстук. Так в свое время придумалось… И рад бы сейчас одеть полосатый галстук, как нынче модно. Но уже нельзя, примета. Я вообще-то жуткий галстучник. У меня довольно большая коллекция. Но на съемки всегда надевал один и тот же. Правда, недавно его все-таки пришлось заменить. Уже даже на экране стало видно, что он обтрепался.
Совсем зеленая канцлер
— Вам приходилось общаться и с женщинами-политиками. Они все поголовно железные леди?
— Вовсе нет. Женщина и на государственном посту остается или, если хотите, должна оставаться женщиной. Когда делали фильм о новом канцлере Германии Ангеле Меркель, она пришла на интервью в костюме изумрудного цвета. Я выразил восторг этим нарядом, и она сказала: “Если бы я пришла в черном, никто бы не обратил внимания. Но теперь вы будете вспоминать, что я была в зеленом”.
— Когда вы задаете традиционный вопрос о том, какова власть на вкус, что чаще отвечают?
— Конечно, большинство говорят о чувстве ответственности. И это, наверное, верно. Но мне очень понравились слова ныне покойного президента Азербайджана Гейдара Алиева, который был на разных высших постах около 40 лет: “Я вам откровенно скажу — невкусная, горькая”. И рассмеялся. Это был смех человека, который уж точно знает, что такое власть. Замечательно сказал президент Казахстана Нурсултан Назарбаев: “Власть стимулирует мужчину”.
