Молодые и в целом симпатичные студенты ходят по улицам столичного города с желтыми флагами. Называют себя важным словом «Прорыв» и политиканствуют. На главной площади столицы в день голосования идет концерт, где музыка не затмевает политических страстей. Не хватает на площади палаток, но милиции вроде бы предостаточно, чтобы говорить о чрезвычайности события. Есть и активисты-«социологи» – они проводят опросы на выходе из избирательных участков. Кажется, вот и все, что нужно, чтобы дорисовать картину, которая стала на постсоветском пространстве привычной, – картину очередной «цветной революции». С одним «но»: то, что происходит в Приднестровье, – не революция, а карикатурный ответ Западу на его «разноцветную технологию» смены власти. Правда, карикатура эта – с весьма серьезными намерениями добиться известного нешуточного результата теми же бархатными методами политтехнологий.
Ведь ответ этот пусть и запоздалый, но для Приднестровья весьма актуальный. Ведь это, кажется, уже пятая попытка республики уйти из-под крыла Молдавии. Не только элита, но и население Приднестровья горят желанием стать частью России. Важнее тут не только желание приднестровцев уйти, а то, куда они уходят. Потому что именно таким желанием горит значительная часть населения вокруг России – от Крыма до Северного Казахстана.
МЕТАНИЯ БАКИЕВА
В Белграде, Тбилиси, Киеве, Бишкеке, Баку и Астане уличный и политтехнологический антураж был как будто тот же. Студентов под одной и той же боевитой вывеской бросали на передовую. Молодежь вручала разного сорта букеты милиции, чтобы сымитировать «мирный» характер переворота. Международные наблюдатели давали такую версию результатов выборов, которая была бы на руку «ненасильственной демонстрации», готовой прийти к власти любой ценой. Часть власти – скажем, мэр столицы и некоторые министры – перетекала на сторону «революции». Потом, когда все уже произошло, международное сообщество, восхищенное народной волей, одобряло революционный итог. Иногда с восторгом, как в Грузии и на Украине. Иногда стиснув зубы, как в Киргизии. А в случае с Азербайджаном и Казахстаном, где «цветные» столкнулись с грубым, но эффективным противоядием, так и вовсе – молчанием.
Референдум в Приднестровье никто в Европе одобрять не собирается. Для европейцев приднестровский референдум – карикатура и есть.
Запад уже после Баку и Астаны свернул «цветную модель» перераспределения власти в зоне российских интересов. Уже методы сторонников Виктора Януковича, перенявших во весь кризисный период нынешнего лета от конкурента его приемы агитации, были перебором. Ничего этого теперь не надо. Политические процессы на постсоветском пространстве перешли в другую стадию. Малозаметную, переговорную, стадию политического торга.
Как, например, вел себя в последнее время президент Киргизии Курманбек Бакиев? Весной и летом он фактически гарантировал Москве вывод с территории республики американской военной базы. Взвинтил цены на аренду до неприличных для американцев масштабов. Стал вести себя с ними с достоинством. В общем, стал соответствовать тому образу, который был создан не без участия Кремля по итогам киргизских волнений весной прошлого года. Но одновременно Бакиев намекал Кремлю: предложите свою альтернативу финансирования республики взамен схемы американцев. У тех плата за базу, а также идея включить Киргизию в позорный список беднейших стран мира были противным, но реальным предложением.
Но за лето из России так и не пришло ответа. Ни «Газпром», ни РАО «ЕЭС», ни Росатом, ни «Базэл», которых называли в качестве генеральных партнеров республики, свой бизнес-план сотрудничества так и не дали. Во многом, конечно, потому, что Бакиев кое-где, решая внутриполитические проблемы, перешел грань. Задержание дочери экс-президента страны Бермет Акаевой на киргизско-казахстанской границе, недавний странный арест бывшего (уже при Бакиеве) спикера парламента Омурбека Текебаева (якобы за перевозку наркотиков) – все это игра не по правилам.
В итоге Бакиев принял уступки американцев и продлил срок аренды базы. Говорят, Путин во время последнего рандеву с главами стран СНГ был по отношению к Бакиеву презрительно холоден. Велика вероятность, что здесь не договорились переговорщики, а не одна власть с другой. Но факт: процесс межреспубликанского торга идет теперь совсем иным чередом.
В принципе, Киргизия, да и Казахстан (несмотря на его откровенно проамериканский проект маршрута нефтяной трубы от Каспия в Турцию) для России вовсе не потеряны. Кремль по-прежнему настойчиво ищет пути для интеграции на постсоветском пространстве. И в этой интеграции роль центральноазиатских республик весьма велика.
МЯГКИЕ ПАРАЛЛЕЛИ
Особенно на фоне того, как по-прежнему непросто протекает диалог Москвы с украинскими властями. Стоило Виктору Януковичу добиться-таки премьерского поста, как он сменил риторику: не обещает теперь населению Восточной Украины немедленного статуса государственного языка. Дело, мол, должно решиться в следующем году. Януковичу теперь для реализации мечты не хватает конституционного большинства.
Лидер Партии регионов охладел к лозунгам своей предвыборной борьбы: свои премьерские амбиции он удовлетворил в ходе торга между донецкими олигархами и бизнес-окружением президента Виктора Ющенко. Восточноукраинский протест он лишь использовал. И Россия, сразу не уловив типичной «разводки» по-украински, только и смогла что затянуть свою балладу о газе. Подписав договор, вполне выгодный Януковичу.
В диалоге с Молдовой или тем более Грузией никакой финансово-хозяйственной почвы у российских переговорщиков нет. Видимо, потому, что две наиболее радикально настроенные республики небогаты ресурсами. За ними стоит либо Европейский союз, либо США. Для «больших» принцип территориальной целостности опекаемых субъектов международного права стоит куда выше по ранжиру, нежели право отдельных нестабильных атомов этого права на самоопределение.
Параллелей между волеизъявлением приднестровцев с состоявшимися или планируемыми референдумами в Черногории и Косове проводится много. Тут можно вспомнить и кипрскую проблему, и референдум о независимости Квебека – франкоязычного канадского штата (он не стал примером сепаратизма, но международное сообщество готово было его принять), и выход Фарерских островов из состава Дании, и превращение Пуэрто-Рико в 51-й американский штат. Но все это в основном слишком цивилизованные примеры того, как решался спор между правом наций на самоопределение и территориальной целостностью стран.
Наиболее оптимистичный вариант развития событий для России – вхождение процесса самоопределения в цивилизованное русло. Точнее, невыпадание из него. Впрочем, за это по большей части несет ответственность не только Россия, но и международные институты. Пока та же ОБСЕ ведет себя чересчур негибко. Дело тут даже не в политике двойных стандартов, в которой у нас принято обвинять Запад, а в просчете рисков.
Они заложены в неопределенности статуса сразу нескольких территорий. Которые к тому же являются инструментом в политической игре. Мир на этом примере фактически возвращается в ситуацию перед Первой мировой войной – она тоже началась из-за спорных территорий.
И сравнение может оказаться вовсе не карикатурным.
ВЫХОДА НЕТ?
С виду замысел Кремля – стоит надеяться, он все-таки существует – смел, но рационален: заставить постсоветские элиты играть по другим правилам. Запад увел целые республики из-под российского влияния, забирая с собой все их болячки. И если давить на больное место, разговор пойдет уже на другом языке.
Для Грузии такие болячки – Южная Осетия и Абхазия. Имея их, грузинскому президенту Саакашвили не стоило бы лезть на рожон, нагнетать истерию вокруг России. Хотя бы из чувства самосохранения. Но у имеющего амбиции маленького Наполеона (или Сталина – что показывает последняя зачистка оппозиции в Тбилиси) смелости гораздо больше, чем здравомыслия. А потому приднестровский референдум – как политтехнологическая модель – таит в себе угрозу.
Нынешнюю немощную кишиневскую власть еще можно переломить без особых усилий, обойдясь титаническими усилиями дипломатов и специалистов по международному праву. Но если примеру Приднестровья последуют другие его собратья по Анти-ГУАМу, сценарий развития событий может быть не таким бархатным. Если в Тирасполе из экстраординарных происшествий было лишь два взрыва – в маршрутке и троллейбусе, то эскалация пророссийского сепаратизма двух частей Грузии может обернуться войной.
Возможно, этот вывод – всего лишь следствие того впечатления, которое пытаются вызвать грузинский президент и его силовые министры. Один нервический министр обороны Окруашвили чего стоит! Тем не менее политический порох к горячей точке подвозится, а реальный туда давно подвезен. Именно поэтому приднестровская карикатура – лишь начало непростого процесса. На кону судьба значительной части населения на постсоветском пространстве. Которая может стать куда хуже, чем нынешняя.
Но это не значит, что России следует отбросить свой хитрый несуществующий план реинтеграции и зарыться в песок. Потому что поражение в этой войне нервов – суверенитет самой России. Если сейчас почти абсолютное большинство приднестровского населения, равно как и других раскаленных территорий, услышит от России голос равнодушия к их проблемам, это будет ударом не только для этого населения. Это обернется и сильным разочарованием среди самих россиян. Ведь многие из них плевать хотели на нюансы международного права, а просто желают восстановить историческую справедливость.
Каков выход? В России вряд ли найдется сейчас политик, который знает ответ.
