Девочка в теме
— Как случилось, что вы вдруг поменяли квалификацию и из светского тележурналиста превратились в высококультурного?— Почему же “вдруг”? Я для этого прикладывала массу усилий. Мало того, для “Культуры” работала еще до того, как стала вести шоу на музыкальном канале. То есть и раньше у меня были островки более приятной деятельности.
— И все же вы занимались шоу-бизнесом. Зачем?
— С ним я была связана, постольку поскольку начинала в этой области. И люди, с которыми я была знакома, использовали меня, что называется, по назначению: вот, возьмите эту девочку, она в теме. Это же что-то вроде амплуа артиста. Сыграл несколько раз в боевиках громил, хорошо получилось — вот и играй дальше.
— Поп-музыку вы сейчас слушаете?
— Я, честно говоря, специально вообще ничего не слушаю. Дома или пока еду в машине ставлю что-то просто для фона. Земфиру или Майлса Дэвиса. При этом мне всегда нравились джаз и классика. Не скажу, что работа на музыкальном канале как-то отразилась на моих вкусах. На Муз-ТВ в моем шоу всегда заводили хорошую музыку, учитывали мои желания. Правда, приходили иногда неприличные, по моим понятиям, гости, и приходилось ставить их клипы. Но это издержки производства.
Стыдно из-за Парфенова
— Теперь вы чувствуете себя на своем месте?— Я настолько счастлива, что не перестаю об этом говорить. То, чем я занимаюсь, я лелеяла в своем сердце долгие годы, мечтала об этом, именно о такой работе! Здесь меня не пугают никакие сложности. Хотя их масса. Есть и конфликты, и недопонимание. Приходится за дисциплиной следить. Демократия — не единственная форма правления…
— Вы так строги с подчиненными?
— Со временем приходишь к выводу, что иногда нужно включать жесткость. К сожалению, история доказывала это не раз. Кому-то приходится быть стервой. Только не надо это в заголовок ставить, пожалуйста.
— Попробую удержаться. Вы начальствовать случаем не у Парфенова в “Намедни” учились?
— Пожалуй, у Леонида Геннадиевича я научилась снисходительности и деликатности по отношению к начинающим корреспондентам, да и вообще к подчиненным. Если было плохо написано, он все перечеркивал и писал заново. Мне было стыдно, я ничего не умела и не понимала поначалу, а потом постепенно стала учиться. Школа, конечно, бесценная. Хотя я и проработала там меньше года.
— А Артемий Троицкий? Он, можно считать, ваш крестный отец.
— Конечно, он мне очень много дал. Научил общаться, слушать музыку, людей, делать правильный выбор… Понимать, что такое хорошо, а что такое плохо. По Маяковскому.
“Жара” еще та
— В прошлом сезоне вы выходили в эфир вечером в воскресенье, теперь в субботу днем. Почему?— Это от нас не зависит. И, кстати, воскресенье нам не нравилось. Потому что в это время другие каналы борются за рейтинг — первый, второй, третий дают блокбастеры, четвертый — Владимира Соловьева. Сейчас, конечно, лучше. Плохо только, что время выхода плавает.
— Формат вашей передачи действительно широкий: тут тебе и музыка, и театр, и кино. Вам все-таки что ближе?
— Кино, безусловно. Театр, литература… фотография, живопись… да почти все. Я же тут очень много нового узнаю. Обожаю свою профессию за возможность постоянно самообразовываться. Как ни странно, с возрастом жажда познания только возрастает. В школе и в институте было слово “надо”, а сейчас я себя просто ужасно чувствую, когда чего-то не знаю.
— И часто вы выбираетесь в кино?
— В театр чаще. Кино смотрю в основном дома на DVD. Но и до широкого экрана иногда дохожу. Недавно вот “Жару” посмотрела.
— Что скажете?
— Не хочу ничего говорить. Чтобы не обижать никого. Просто это не мое. Снято очень красиво — оператор Максим Осадчий талантливый, можно сказать, гениальный. Актерская работа? Ну… отличная. Парни постарались. А диалоги — вопросительный знак.
— В театре были какие-то сильные впечатления в последнее время?
— “Захудалый род” Студии театрального искусства Сергея Женовача. Проза Лескова вообще очень редко выводится на сцену: она сложно поддается театральной дрессировке, ее трудно обтесать так, чтобы спектакль был интересен и активен. У Женовача получилось сделать зрелищный, тонкий и грустный спектакль с виртуозной и безбашенной игрой актеров. На мой взгляд, это сегодня лучший театральный коллектив в Москве.
Кто доводит до слез
— Вы консерватор?— Наверное, можно меня и так назвать. Я просто не люблю поверхностного, искусства ради развлечения. Книг, написанных для того, чтобы убивать время.
— И что вы читаете?
— То, над чем приятно поплакать.
— Льва Толстого? А Сорокина с Пелевиным открывали?
— Естественно, я и Сорокина, и Пелевина читала. Только ради того, чтобы хотя бы понимать, что происходит в литературе. И оба, надо сказать, вызывают уважение. У них богатое воображение и прекрасный язык. Но удовольствие получаю от другой литературы: Набокова, Бунина, Томаса Манна — роман “Иосиф и его братья” могу перечитывать до бесконечности. А из современных авторов мне нравится Михаил Шишкин.
— Серьезный театр, классическая литература, интеллектуальное кино… Вы когда-нибудь даете мозгу отдохнуть или вам это вообще не нужно?
— Поймите меня правильно, я не хочу создать образ какой-то замороченной на высоком и серьезном. Нет, иногда я могу себе позволить вечером посмотреть совершенно простую и милую женскую комедию. Но на самом деле я люблю, чтобы были перегрузки: эмоциональные, интеллектуальные. Чтобы было о чем подумать.
