Корр.: — Решим вечный спор. Все-таки кто — блондинки или брюнетки?
Вадим: — Мне брюнетки больше нравятся.
Игорь: — Ну, наверное, мне тоже, хотя взгляд в первую очередь остановится на блондинке. Мне кажется, блондинки всегда притягивают внимание, как свет. А брюнетки — как тень. Даже скорее как день и ночь. Брюнетки тоньше, интереснее. В них есть магия.
Вадим: — Меня блондинки отпугивают, потому что для меня это Мэрилин Монро. По-моему, она клиническая дура.
Игорь: — Монро не дура. И, если не ошибаюсь, она крашеная.
Вадим: — От ее облика у меня ощущение пустышки. И когда она была замужем за драматургом Миллером, между ними была абсолютная нестыковка.
Игорь: — Но эта якобы пустышка манила к себе великих мужчин. И тот же Миллер был под ее чарами. Ну, понятно, что мужчина теряет голову, когда начинает работать только низ живота. Но это происходит на каком-то этапе, потом все-таки мужчина, прежде чем сделать предложение женщине, уже видит в ней не только объект с круглой задницей, круглой грудью и круглыми глазами. Это как Дана Борисова.
Вадим: — Дана мне нравится.
Игорь: — Но первое впечатление от нее, согласись, что она не самая умная женщина на свете.
Вадим: — Дана — девушка с иронией, с изюминкой.
Игорь: — Конечно, в ней есть самоирония. Я думаю, анекдоты о блондинках высмеивают не женщин, которых природа одарила тем или иным цветом волос… Потому что цвет волос, в общем, никак не определяет женщину. Тогда можно так же обсуждать обладательниц редких волос и густых, длинных и коротких. Наверное, иронизируют над пергидрольными блондинками, которые выбеляют волосы для того, чтобы…
Вадим: — …понравиться мужчинам.
Корр.: — Мэрил Стрип пришлось в школьные годы воспользоваться пергидролью, чтобы одноклассники обратили на нее внимание.
Игорь: — А нам с Вадимом ни слова не сказала об этом.
Вадим: — Но Барби — это вопиющая пошлость.
Игорь: — Для тебя. А миллионы девочек играют в Барби как в некую мечту. На уровне девочек это нормально, а вот на уровне женщин — инфантилизм.
Корр.: — А почему мечта — блондинка, а не брюнетка? Почему анекдоты про блондинок, а не про брюнеток?
Вадим: — Блондинки более уязвимы. Это, наверное, действительно броская красота. Вот я не люблю броскую внешность.
Корр.: — А у брюнеток — не броская?
Игорь: — О чем мы вообще говорим? Пожалуйста, Олеся Судзиловская, наша с тобой подружка.
Вадим: — Да, она блондинка.
Игорь: — Самоироничная, талантливая.
Корр.: — Тогда про кого анекдоты?
Вадим: — Про стереотип. А мы говорим про Дану, Олесю, которые в стереотип не укладываются. Но таких примеров немного.
Игорь: — Я не знаю, с чего вообще началась травля блондинок и одновременно их возвеличивание, потому что оба эти полюса работают на них: и ирония, и обморок относительно всех этих мэрилин. Очевидно, это связано с кукольным имиджем. Потому что брюнетка априори выглядит умней.
Вадим: — Правильно, но я тебе хочу сказать, что сейчас время не блондинок. Если мы говорим о кукольности. Время достаточно жесткое.
Игорь: — Смотрим. Самая притягательная, талантливая актриса Голливуда, любимица Вуди Аллена, — Скарлетт Йоханссон. А Шэрон Стоун!
Вадим: — У Скарлетт Йоханссон, мне кажется, более приглушенная внешность. Может быть, блондинкой женщина становится, чтобы выглядеть моложе? Та же Шэрон Стоун в определенном возрасте покрасилась, чтобы освежить свое восприятие жизни.
Игорь: — Блондинка — это большие вытаращенные глаза, грубо говоря. А брюнетка — глаза с поволокой. И опять же мы уходим от цвета волос… Я не думаю, что есть мужчины, которые любят только блондинок или только брюнеток. Мужчина любит женщину. С разным цветом волос, разным цветом кожи, с разной грудью. Мужчина вообще любит мозг женщины.
Вадим: — А литературные героини, допустим. Вот Анна Каренина могла быть блондинкой? Мне кажется, нет. Среди трех сестер Чехова ни одной светловолосой. А Наташа — блондинка. По Чехову — выражение пошлости и вульгарности.
Игорь: — Ну что, Чехов прямо написал: Наташа — блондинка?
Вадим: — Нет, но все время ее изображают блондинкой.
Игорь: — Это тоже из области стереотипов.
Вадим: — Раневская в “Вишневом саде” или Аня — тоже не блондинки. А Дуняша, легкомысленная девочка, — вполне блондинка.
Игорь: — С другой стороны, Мэрил Стрип может сыграть Анну Каренину.
Вадим: — Я думаю, та же Памела Андерсон просто культивирует в себе пошлость, она тоже не дура. Она понимает, что нравится окружающим, и чем больше нравится, тем больше растет ее грудь. Блондинка находится в мире своих представлений о том, как ей хочется, чтобы ее воспринимали. А брюнетка более сдержанно ощущает себя в жизни.
Игорь: — Мне, наоборот, кажется, что брюнетки более страстные.
Корр.: — Слово “роковая” к кому больше подходит?
Вадим: — К брюнетке. А если вспомнить советские времена… Все продавщицы, толстые, с огромными халами на голове, были блондинками. Или официантки. Пошлые, жуткие бабы.
Корр.: — Но Шэрон Стоун в “Основном инстинкте” — роковая блондинка.
Игорь: — Верно, роковая… Но вспомним группу “АББА”. Одна солистка темная, другая — светлая. Сначала смотришь, на светлую…
Вадим: — …а запоминается черненькая.
Игорь: — У светлой, по-моему, была самая сексуальная попа в Европе.
Вадим: — А я смотрю СКВОЗЬ белую. Или вот болонки, например, — они ужасны. Благородные собаки не будут блондинистыми.
Игорь: — Договорился! При чем здесь дивы, старательно обсуждающие с парикмахерами тон краски, обращающей их в блонд-касту? Сейчас до мышей дойдем…
Вадим: — У меня первая ассоциация с блондинкой — болонка. Я во всем белом ощущаю некую пошлость. Белый костюм, белые туфли, белая машина…
Корр.: — А платье невесты?
Вадим: — А что, это не пошло?
Игорь: — Ты с ума сошел! Это невероятно красиво.
И каждый мужчина мечтает однажды увидеть рядом с собой женщину в белом платье. Но перечисление у тебя было хорошее: белая машина и так далее. Это действительно мерзковато.
Мне интересно: когда женщина надевает бюстгальтер с накладной грудью, о чем она думает? Она его надевает для себя или для мужчины? Если для себя, для собственного ощущения, то еще ладно. А вот если для того, чтобы соблазнить мужчину, то как она представляет себе его реакцию, когда он увидит эту пошлость, скрывающуюся за декорацией?
Вадим: — Но зачем они перекрашиваются? От неуверенности в себе?
Игорь: — Блондинка — это каблуки, короткая юбка, предполагаемая быстрота сближения, это красный лак, чулки на подвязках… Брюнетка — тот же набор, но более дистанцированный. Блондинка — как кукла на свадебной машине. С уже раздвинутыми ногами.
Вадим: — А брюнетка — девушка с вуалью.
Игорь: — Да, у нее, конечно, тоже ноги в какой-то момент сделают это движение, на шпагат она тоже сядет, но не сразу. С брюнеткой надо поработать. Ее надо добиваться.
Вадим: — А блондинка сама добьется. Поскольку уже пошла на первый решительный шаг — перекрасилась, и далее со всеми остановками.
