Премьера, русская душою, случилась в театре “Школа современной пьесы”. Автор пьесы — одна из самых талантливых наших писательниц Людмила Улицкая. Ее пьеса “Русское варенье” победила в конкурсе драматургии “Действующие лица” и по традиции поставлена в театре Иосифа Райхельгауза. Состав — звездный (Татьяна Васильева, Альберт Филозов). Зал — полный. Успех — очевидный.
Звучит трагическая музыка. Голос: “Нет, так “Гамлет” должен начинаться”. Бравый мотивчик. “Нет, это прямо классический Чехов”. На третий раз подходящая мелодия найдена. Таков и весь спектакль — гамлетовские страсти, овеянные чеховским ароматом. Крепкий и мудрый авторский текст, логичность и опрятность постановки Райхельгауза, талант любимых актеров. Спектакль мил и приятен до того, что некоторые нелепицы прощены и забыты.
На сцене любимые герои Улицкой — русские интеллигенты. И неважно, что за молоко они платят уже не копейками, а долларами. Подмосковье. Дача — разваливающийся оплот старой жизни (“в этом доме еще наш прадед…”). И большущая семья — Лепехин (Альберт Филозов), пьющий интеллигент и философ на пенсии, “не циничный, но нервная душа”. Его сестра, меланхоличная переводчица-интеллектуалка с кучей языков (Татьяна Васильева). У нее сын — бизнесмен, деловая колбаса. Три ее дочки — старшая, повернутая на идее пропадающей России и религиозная до кончиков пальцев. Средняя — гламурная девица, замужем за тормознутым рок-композитором с модной бородкой. Младшая — милый рыжий бесенок. Мария Яковлевна (Нина Шацкая), хлопотливая хозяйка, названная подзабытым словом “приживалка”. Каждый занят своими заморочками, каждый лепечет свое, все друг друга обожают, и всех объединяет одно — любовь к прошлому. Деды-прадеды, “бабушка общалась с Вовкой Соловьевым и с Саркой Бернар”, а если покопаться, то история их рода уходит корнями в такую даль времен, что и раскапывать страшно.
Кто в России не родился, тому умом этот спектакль не понять. То отключается свет, то разваливается унитаз, то кто-нибудь спотыкается о гнилую доску прямо в центре комнаты. То подгорает кулич, то не поднимается тесто, то никто не сходит за творогом. То композитору делают 40 уколов от бешенства после драки с вечно орущей кошкой. Суета, болтовня, знакомая всем и каждому, безалаберный русский рай. Неожиданно кончаются деньги — из московской квартиры съехал жилец. Надо работать, зарабатывать. Как быть? А очень просто — варить варенье на продажу. Правда, вишни не то померзли, не то посохли…
“Соседи в России всегда сволочи”. “Меня очень волнует канализация”. “Я закончила шестой том!” “Леля, поставь самовар”. “Мы должны молочнице 40 долларов”. “Где деньги? Это катастрофа! В этом доме работаю только я!” “Брат Николай был настоящим коммунистом!” “Россией правят троечники!” “Мария Яковлевна, с вами невозможно разговаривать, никакой логики”. “Мне кажется, под домом что-то вибрирует. Там какой-то вибратор”.
А под домом никакой не вибратор, а строят станцию. Дом будет разрушен. Брат-бизнесмен, уже ставший криминальным авторитетом, купил им новую дачу. Семья, прижав к груди самое дорогое старье, с ужасом наблюдает, как прошлое рушится вместе с этим старым домом. Сколько еще в России таких домов, где деды-прадеды, уходя в могилу, оставили после себя дух, память и бесценные шкафчики-графинчики?
Спектакль затянут, требует сокращения. Падения на гнилой доске требуют натуральности. Велеречивые восклицания о России или должны отсутствовать, или требуют естественности и боли, а не размахивания руками. Но это мелочи. Наш театр требует таких спектаклей, а литература требует таких книг. Чтобы помнить, кто мы и откуда.
