Майкл Роботэм
Пропавшая
Недаром первый роман Роботэма “Подозреваемый” с завидной частотой размещался во всевозможных бестселлер-чартах в категории что-то вроде “Лучший триллер 2004 года”. И пошли вязаться узелки. В год на-гора выдается по порции перепутанных криминальных клубков. И даже проявилась маниакальная тенденция к сериальности.
Второй роман, заварившийся вокруг пропавшей девочки, оборудован старыми добрыми приятелями, психиатром Джо О`Лафлином и склонным к непротокольным действиям инспектором полиции Винсентом Руизом. И чего только не ухнули к ним в котел для варки бестселлера. Тут и набившая уже оскомину безжалостная русская мафия. И проблемы межнациональных отношений в современном обществе. И диггерские утехи в лабиринтах канализации. И наркотические грезы инспектора полиции, похитившего, кстати, наркотики. Что творится-то. Не говоря уже о его амнезии. Загадочных свертках с бриллиантами. Маньяках-педофилах. И путешествии в Россию. Нормальную такую, традиционную “Россию”, почти что с медведями на улицах. Ну и все это самым тщательным образом перетерто со специями.
Впрочем, не потонуть нам в этих пучинах. Если придерживаться заранее намеченного автором плана, то приплывем всенепременно в эпохальный хеппи-энд. И останется подождать только третьего этапа, новой остросюжетной гонки. Там, говорят, даже придет в себя очень симпатичный человек, которому только что на наших глазах переломали позвоночник.
Артур Филлипс
Ангелика
Третий, пока последний, свежайший с пылу-жару калач от автора удивительного крипто-романа “Египтолог” и печальной, романтической эрудит-комедии “Прага”. И опять Филлипс, весело оттолкнувшись от твердых берегов упертого здравомыслия, отдался на волю всех стихий, разрывающих на части однозначное видение мира. Собственно, карт в колоде всего четыре. Но умелыми пассами Филлипс умудряется их натасовать на целый пасьянс.
В общем-то что мы имеем в сухом остатке? Викторианская Англия. Классический претендент для выволочек всевозможных “ярмарок тщеславия” и прочих критик “обывателя”. Одна отдельно взятая семья Бартонов. Джозеф Бартон. Его супруга Констанс Бартон. Их цветок жизни Ангелика. И некая Энн Монтегю, неудавшаяся актриса. И что-то там у них такое происходит. В том смысле, что, кажется, рушится весь их быт. Причем разлаживается как-то весьма кардинально. Вплоть до одержимости и безумия.
Да вот только беда в том, что право голоса дано всем четверым. И отчетливость происходящего заволакивает туманом кажущегося. И это уже не лебедь, рак и щука. Это слепой гоблин с каменным молотом в “Комнате смеха”. И так всё под откос, да еще в мелкую, переливающуюся всеми оттенками мира крошку. Обычная бытовая сатира, частная мелодрама под умелыми руками профессионального вытрясателя из мира духа превращается в многослойный торт-загадку.
Братья Пресняковы
Изображая жертву
Несколько необычно происхождение сего романа. Екатеринбургские братья Пресняковы, Олег и Владимир, — признанные в современном театральном мире драматурги. Основатели неформального екатеринбургского “Театра имени Кристины Орбакайте”. Пьесы их идут по всему миру, включая и не остросюжетно-детективную историю юноши Вали, страдающего видениями и подвизающегося на странном поприще. Он работает в милиции артистом. То бишь исполняет роль жертвы или еще какого участника преступления при следственных экспериментах. Да, есть многое на свете, друг Горацио... Собственно, пьеса так и называлась: “Изображая жертву”. И шла она аж во МХТ им. А.П.Чехова.
В прошлом году по пьесе был поставлен фильм с незабываемой Лией Ахеджаковой в роли “японки с судьбой”, исполняющей сентиментальный городской романс. Фильм получил Гран-при Первого Римского международного кинофестиваля. И вот теперь для тех, кто в кино не ходит, не говоря уже о театре, братья решили перетолмачить в формат романа историю про прапорщицу-оператора, грезящую Каннами. Про капитана, “справного мужика”, матерщинника и записного обличителя времен и нравов. Про дурного душегуба Валю.
Все это прошито соображениями о порядке вещей. И прошнуровано “снами о чем-то большем”. В результате получилось нечто милое, несколько игрушечное, но с очень въедливым черно-комедийным запалом.
