Легенда мировой рок-сцены приехал с концертом в Петербург. До того он был в России единственный раз — на Фестивале мира в 1989 году. Тогда Оззи слегка “пошалил” со спиртным и вернулся домой к жене Шэрон в таком невменяемом состоянии, что та решила подать на развод. Видимо, с тех пор Оззи возит супругу с собой. Картина маслом: восемь вечера, холл гостиницы “Астория”. “Великий и ужасный” металлист мирно сидит со своей половиной на диванчике и пьет минералку.
— Сейчас модно экранизировать биографии звезд. Если бы сняли художественный фильм о вашей жизни, кто лучше всего сыграл бы Оззи Осборна?
— Джонни Депп, конечно. Во-первых, он экзотичен, во-вторых, брюнет. А в-третьих, немного на меня смахивает. Не находите? Ха-ха!
— Поездке в Россию была бы посвящена отдельная глава в фильме?
— Само собой! Мне вообще по кайфу быть здесь. Потому что в Лондоне четыре дня перед моим отъездом на гастроли шел дождь, и я чуть не впал из-за этого в депрессию. А в прошлый раз, когда приезжал в Москву в 1989 году, мы с ребятами здорово покуролесили. Жалко было уезжать, хотя не очень хорошо помню эти события. Мы в аэропорту выпили.
— С концертов в России начался ваш мировой тур. Чего вы от него ждете?
— Если честно, чувства противоречивые…
(Оглядывается на жену и слушает ее подсказку.)
— Жду веселых концертов, общения с фанатами, и, надеюсь, среди них есть такие же безбашенные ублюдки, как я.
— А мы-то думали: хотите посмотреть, проросли ли зерна, посеянные металлистами из “Блэк Саббат”, в умах молодых музыкантов!
— Ой, когда заговаривают о моем вкладе в мировую культуру, я начинаю нервничать. Во-первых, “Блэк Саббат” — это не металл, а тяжелый рок, мне такое определение больше нравится. А во-вторых, если ко мне приходят молодые музыканты и начинают перечислять, чему я их научил, я теряюсь. Ребята, да вы сами все хорошо умеете! Вперед! А я в юности быть мессией и не думал, просто играл свои песни и радовался жизни.
— Но тем не менее вы оказали влияние на стиль целых поколений. Люди подражали Осборну буквально во всем!
— Ну, мышей, допустим, никто не ел. А по поводу того, что я оказал влияние на целые поколения меломанов в шестидесятые, семидесятые и восьмидесятые, — блеф. Во-первых, потому что в эти годы была популярна разная музыка. Во-вторых, я уверен, что мода и творчество — совершенно несовместимые вещи.
— Вы ничего не сочиняли последние шесть лет. И вдруг выпустили очень депрессивный альбом. Расскажите, откуда такая чернуха?
— Эти песни о моих отношениях с миром и о процессах, которые в этом мире идут. К сожалению, ничего хорошего я вокруг не наблюдаю. Всюду ненависть, войны, инфляция. Всюду кровь, слезы и грязь. Альбом называется “Черный дождь”. Думаю, разжевывать этот образ не надо.
(Снова смотрит на жену вопросительно, как бы советуясь — все он сказал или еще что-то добавить.)
— Оззи, а вы всегда свою жену слушаете?
— Конечно.
— В чем секрет семейной верности?
— Как вы сказали? Верности? А что это? (Смеется.)
Шэрон не выдерживает и вставляет в беседу лишь одну фразу:
— Мы вместе уже 37 лет, и не только супруги, но и партнеры по бизнесу. А общие денежки разводу, знаете ли, не способствуют.
— Скажите, будет ли снято продолжение телепроекта “Семейка Осборнов”?
— Конечно, нет!
— Почему “конечно”? Проект был довольно успешным.
— Потому что трудно 24 часа в сутки жить с оператором под одной крышей. И знать, что в любой — даже самый непрезентабельный — момент твоей жизни за тобой следит камера. Лично я от этого начинал тихо звереть. И подумывал: не пойти ли к психоаналитику?
