В режиме онлайн за чудо-операцией, проходящей во Флориде, могли наблюдать российские гинекологи, собравшиеся на днях на свой ХХ-й юбилейный конгресс в Центре акушерства, гинекологии и перинатологии Росмедтехнологий. Но почему столь высокие технологии не доступны российским хирургам?
Нам удалось встретиться с председателем оргкомитета конгресса, академиком РАМН, доктором медицинских наук, профессором, заместителем директора по научной работе этого Центра Лейлой АДАМЯН.
— Лейла Владимировна, какими технологиями сегодня может поделиться Россия?
— Хирурги сейчас чаще прибегают к лапароскопии — больную ткань удаляют через маленький прокол. Образно говоря, хирургия начинается со “входных” ворот, с прикосновения к человеку. Оно должно быть очень деликатным, чтобы не просто оказать помощь человеку, а сделать это надежно и красиво.
Значит, и диаметр хирургических инструментов должен быть ювелирным. И шовные материалы такими, которые не оставляют за собой следов. Должны быть еще лазеры, ультразвуковые лучи, способствующие быстрому заживлению тканей без грубых швов. Все эти вопросы вот уже в 20-й раз мы обсуждаем на своих конгрессах.
— Так трудно идет внедрение? Интересно, Россия на каком месте в мире по использованию новых технологий в гинекологии? В начале списка, в конце?
— То, что не в конце, — это однозначно. Минимум — в середине. В нашем центре до 80% самых сложных операций проводится лапароскопическим доступом. Даже в такой сложной области, как бесплодие, половина заболеваний излечивается с помощью новых технологий.
Сейчас эти возможности намного шире. Представьте ситуацию: у женщины есть опухоль внутри матки. Хирургу нет необходимости делать операцию через брюшную стенку. Даже не нужна лапароскопия. Достаточно просто расширить вход в матку, ввести зонд и вырезать миому. Не будет никакого разреза, а опухоль или полипы будут удалены. А если патология несложная, то можно обойтись и без наркоза. После операции пациент встает и уходит домой.
Важно, что мы не только сами это делаем, но обучили очень многих докторов из регионов. На наших конгрессах “мастер-классы” дают звезды мировой хирургии перед аудиторией, где сидят ведущие хирурги, акушеры, гинекологи, онкологи, урологи со всей нашей страны и даже из СНГ.
— И в чем тогда проблемы? Допотопное оборудование?
— Сказать, что мы идем вровень с передовыми европейскими странами, конечно, нельзя. Но за последние годы сделан колоссальный скачок. Во многих уголках России покупают новое оборудование, между прочим, очень дорогостоящее, иногда многомиллионное. Но беда в том, что оно часто простаивает, а где-то используется в качестве мебели. Нет специалистов, умеющих им пользоваться. Поэтому нужны еще и обучающие центры. Нужен национальный учебный центр — это лейтмотив, который я вынесла во главу угла конгресса и предлагаю в качестве национальной программы действий для нашего правительства. В принципе, наш центр и так является всероссийской учебной базой.
— Насколько реально создать такой центр? И сколько нужно денег?
— Если не строить новое помещение, а использовать нашу готовую базу, думаю, достаточно было бы нескольких сот миллионов рублей. Для нашей страны это — мизер. А если говорить о результативности, демографическом эффекте, человеческом факторе, наконец, то это бесценно. Ведь сейчас наш центр достиг такого уровня, что происходящее на конгрессе мы можем транслировать на всю страну. Была прямая трансляция из Флориды операции на плаценте еще не родившейся двойне. Великий хирург, доктор Квинтеро (автор этой методики), провел такую операцию специально для нашего конгресса. Кстати, Квинтеро рассматривает плод как пациента.
— Невероятно. По сути, уже на конгрессе идет внедрение в медицину того, чего у нас еще не было.
— Суть транслируемой операции — показать, что уже внутриутробно специальной лазерной волной можно рассечь плаценту на 2 части, разделить кровообращение, и питание одинаково достанется обоим.
Эту операцию сначала будем осваивать в Москве, а потом тиражировать по России. Еще не так давно врачи скрывали друг от друга новые технологии. К счастью, это время прошло.
— Кое-где в мире уже роботы оперируют. В российской гинекологии такого еще нет?
— Увы! В нашей стране пока нет ни одного хирурга-робота, хотя в мире в каждом серьезном университете есть роботы. Их используют не только в учебном процессе, но и в практической медицине. Имя робота — Да Винчи. Представьте: вот здесь сидят 2 хирурга, которые умеют делать уникальную операцию. А где-то там на Камчатке случается с пациентом то, чего местный доктор не умеет делать. И тогда на помощь может прийти робот. Из Москвы я бы могла провести операцию пациенту на Камчатке, лишь бы там был робот, а у меня — пульт управления. На конгрессе мы транслировали операцию из Праги, которая выполнялась с помощью робота.
— Наши-то хирурги ничуть не хуже, а возможностей у них таких нет. Не обидно?
— Очень обидно. Специалисты у нас потрясающие, я обожаю русскую школу. Мы больше разрушали в последние годы, а за рубежом — воссоздавали, объединяли. Наш центр все эти годы пытался восполнить пробел, потому сегодня он — лидер в России по лечению гинекологических заболеваний. А за рубежом, например в Америке, каждый штат имеет такой центр.
— Назовите самые распространенные гинекологические заболевания в России.
— На первом месте — воспалительные процессы; далее — миома матки (встречается у каждой третьей женщины репродуктивного возраста).
— Известны ли причины возникновения, например, миомы?
— Большинство болезней от стрессов, слабого иммунитета, от плохой экологии и от исходно неважной генетики.
— Раньше была популярной поговорка: “Не родишь Ерему — родишь фиброму”. Значит, женщина, чтобы не болеть, обязательно должна рожать?
— Речь о том, что у рожающей женщины меньше риска получить миому.
На третьем месте из женских заболеваний — эндометриоз, когда клетки, подобные эндометрию, растут в разных частях тела женщины. Может быть эндометриоз глаз (кровавые слезы), носоглотки — кашель кровью, кишечника, мочевого пузыря и т.д. Но в основном, на 90% всех видов, — эндометриоз органов репродуктивной системы. Когда вдруг из-за иммунного дефицита, местного или общего, из-за каких-то сильных стрессов, из-за бурной гормональной перестройки организма начинает развиваться эта “дикая ткань” — в том числе во влагалище, в матке, на брюшине, яичниках, вызывая тяжелейшие боли.
— Москва входит в группу риска?
— В Москве эндометриозом чаще страдают женщины, занимающиеся умственным трудом, чья работа связана со стрессами.
— Есть ли спасение от такого грозного заболевания? Или только хирургия?
— Терапии эндометриоза не существует, пока не удалишь — ничего не поможет. А после уже можно проводить и гормональную коррекцию, и санаторно-курортное лечение.
— По гинекологическим заболеваниям мы тоже впереди планеты всей?
— Увы, это так. Ситуация в ближайшее время может сильно усугубиться. Если бы у меня спросили, что тут надо делать в первую очередь, я бы посоветовала создать репродуктивный телеканал “Здоровье”. Мальчик уже в подростковом возрасте должен знать, от чего бывает плохая сперма. А девочка — что ей делать (и чего не делать), чтобы родить здорового ребенка. И взрослые девушки и юноши должны думать о своем потомстве. В России в этом смысле — полный провал.
— Что делать, чтобы избежать хотя бы этих трех основных заболеваний, которые вы назвали?
— Если не брать во внимание генетическую наследственность, я бы назвала культуру поведения. Если у человека нет изначальной культуры, в том числе интимных отношений, он в большей степени подвержен риску инфекционных заболеваний, передающихся половым путем. А воспаление ведет к крайне отрицательным последствиям, например, к непроходимости маточных труб.
Девочку, например, надо показывать врачу с раннего детства: очень много пороков развития. За этим должны следить и школьные врачи. Если есть какие-то симптомы, надо обязательно вести к специалисту, делать УЗИ либо скрининг. За рубежом, например, давно проводят вакцинацию девочек от вируса папилломы человека до первого полового контакта. Если это делать, то заболеваний шейки матки у девочек никогда не будет. Вакцина действует идеально. Прививка спасает, кстати, и от рака шейки матки. После полового контакта эффективность профилактики значительно снижается.
К сожалению, российские девочки-женщины (а мужчины еще больше) незаслуженно забыты родным государством. Да и сами россияне резко поменяли приоритеты: идет гонка за тем, чтобы стать побогаче, сделать красивым лицо, фигуру, хорошую пластику, купить загородный дом, машину, сделать классный ремонт… А достигнув всего, начинают думать о потомстве. Но здоровье-то уже не то, и часто бывает просто поздно и невозможно завести ребенка.
— А то, что девушки зимой ходят с открытой поясницей, очень вредно? Грозит ли это гинекологическими заболеваниями?
— Безусловно. И болезнями почек — тоже.
— И девушки, затянутые в тесные джинсы, у вас как у гинеколога тоже вызывают
отрицательные чувства?
— Это — катастрофа. В результате такой моды сегодня мы наблюдаем изменившийся таз девочки. Женский таз (так предусмотрено природой) должен быть развернут и готов к деторождению. А если с юности его постоянно затягивать, возникнут проблемы с родами. Второй бич — аборты. В нашей стране аборты даже толком не регистрируются. Нет такой статистики. Здесь большой вопрос к государству. Нашему правительству давно пора понять, что начинать нужно с будущего страны.
КСТАТИ
Каждая вторая женщина, больная эндометриозом, бесплодна. В России таким заболеванием страдают около 6% женского населения — это колоссальная социальная проблема. В последние годы заболевание стало более агрессивным и интенсивным. В основном болеют женщины, проживающие в промышленно развитых городах, в экологически неблагоприятных районах, где в воздух выделяется много диоксина, где есть нефтяные предприятия, заводы. Лишь в 7 процентах случаев эта болезнь наследственна.
