В понедельник исполнилось восемь лет со дня вынесения приговора научному сотруднику Института США и Канады Игорю Сутягину. По обвинению в разглашении сведений, содержащих государственную тайну, он был приговорен тогда к 15 годам лишения свободы, однако своей вины так и не признал.
О полной невиновности Сутягина говорят и российские правозащитники. Причем надежду на восстановление справедливости они связывают не с российскими властями, а с Европейским судом по правам человека, который вскоре вернется к делу Сутягина, сообщила на «круглом столе» «Наука в неволе не живет» глава российского отделения Хельсинской правозащитной группы Людмила Алексеева.
Игоря Сутягина посадили в 1999 году. Начало его злоключениям положил справочник «Стратегическое ядерное оружие СССР и России», соавтором которого он являлся, – «инстанции» сочли, что сведения, приведенные в издании, составляют гостайну, а их разглашение наносит ущерб интересам России. На самом деле, напомнил участникам «круглого стола» ответственный секретарь общественного Комитета защиты ученых Эрнст Черный, по роду своих занятий Сутягин никогда не имел доступа к закрытой информации, а в своей книге использовал сведения, взятые исключительно из открытых источников. Таких, например, как интервью с тогдашним министром обороны России Сергеевым в «Красной звезде» или интервью с тогдашним главкомом ВВС Михайловым, где тот подробно перечислял недостатки российских истребителей «МиГ».
Тем не менее «Сутягин был осужден за разглашение сведений, составляющих государственную тайну и наносящих ущерб интересам России», за что получил 15 лет лагерей. Первые несколько лет он отбывал срок в колонии общего режима в Сарапуле (Мордовия). Затем условия его содержания под стражей стали ужесточаться, рассказала мать ученого Светлана Сутягина. Некоторое время назад Игоря Сутягина перевели в колонию строгого режима в Архангельске, а 14 февраля 2007 года и вовсе посадили на год в лагерную тюрьму. Поводом, подчеркнула Сутягина, стала явная провокация: один из заключенных буквально навязал ее сыну трубку мобильного телефона, уверяя, что ему звонит жена. А едва тот взял ее, появилась охрана, тут же уличившая Сутягина в злостном нарушении режима и препроводившая его в тюрьму.
Резкое ужесточение условий содержания, выразившееся в ограничении количества свиданий с родными до одного в год, а числа посылок и бандеролей – до двух в год, а также в лишении возможности продолжительного пребывания на воздухе, привели к ухудшению здоровья ученого. По словам матери, у него начался дисбактериоз (плохая усвояемость пищи), что создало «реальную угрозу здоровью и жизни». Кроме того, подчеркнула Светлана Сутягина, «несмотря на то, что Игорь Сутягин был осужден в первый раз, его поместили вместе с уголовниками-рецидивистами, что также является нарушением правил». Жесткость властей по отношению к Сутягину его родители объясняют «командой сверху». «Его перевод в лагерную тюрьму – целенаправленная акция в связи с попыткой получить помилование», – считает Светлана Сутягина.
Той же версии придерживаются и правозащитники. В 2007 году, рассказала «МК» Людмила Алексеева, российский уполномоченный по правам человека Владимир Лукин сообщил в Комитет по защите ученых, что «с президентом достигнута договоренность о помиловании ученых и что надо готовить официальную просьбу». (Речь шла о Сутягине и о его коллеге по несчастью – осужденном по «шпионской» статье Валентине Данилове, отбывающем свой 13-летний срок в Красноярске). По словам Алексеевой, Лукин заверил правозащитников, что «реакция президента была благоприятная», причем сам омбудсмен был настолько уверен в успехе, что советовал правозащитникам сразу же «готовить благодарственное письмо».
Письмо Комитета защиты ученых с просьбой о помиловании было направлено президенту, а вот «благодарственное письмо» так и не понадобилось: вопреки якобы достигнутой договоренности, глава государства помилования не подписал, а положение Сутягина ухудшилось: он оказался не на свободе, а в лагерной тюрьме.
Тогда российские правозащитники решили перенести рассмотрение дела Сутягина и Данилова в страсбургский суд по правам человека – «после того, как президент не решился помиловать ученых, это – последняя надежда», – заявила Алексеева.
Кроме того, Комитет защиты ученых направил в Европейский суд специальное письмо с просьбой ускорить рассмотрение дела, рассказал Эрнст Черный. И не исключено, что в Страсбурге к нему прислушаются: по данным Хельсинской группы, там «выражают серьезную озабоченность процессами над российскими учеными, имевшими контакты с зарубежными коллегами, и опасаются изоляции российской науки от мировой».
Тем временем коллеги Сутягина из опасений повторить его судьбу действительно сворачивают контакты с зарубежными учеными, отмечают правозащитники. Они уклоняются от «опасных» тем и уж точно не подписывают по ним контрактов с зарубежными компаниями. А кое-кто уезжает жить и работать за рубеж, рассказала Алексеева.
