Москва. Холодно и промозгло. Настроения ноль. Мне позвонила знакомая из турагентва, редкая авантюристка и, вероятно, внебрачная дочь Оси Бендера. Предложила отдохнуть в Египте неделю. За триста долларов. Почти бесплатно.
– Только это как бы работа. Но можно будет поваляться и на пляже…
– Заманчиво, – говорю, – а что значит "как бы работа"?
– Ну, это не обычный тур. Рекламный. Три дня посмотришь гостиницы, а потом – свободное время. Делай что хочешь: ешь, пей, все включено, отель пять звезд…
Я засомневалась.
– Триста баксов – скромно напомнила она.
Сомнения отпали…
– Понимаешь, у нас человек отказался, а место уже забронировано. Поезжай, а то мне придется свои деньги отдавать. Не жабься, спаси хорошего человека!
– Интересно, почему хорошие люди предпочитают спасаться за мой счет?
Ответа, конечно, не услышала. Но, тем не менее, начала собирать вещи.
Вылетали из Внуково. У меня с собой была маленькая дорожная сумка и список того, что нужно вывезти из дьюти-фри – пять листов, исписанных мелким убористым почерком.
Регистрация, вещи в багаж, и вот оно счастье – беспошлинный магазин.
Видела, как приличные люди превратились в бедуинов. С радостным улюлюканьем и детским восторгом сметали с прилавков все: туши, тени, шоколадки, пестрые бутылки. Еще бы: цены в евро, максимум – двузначное число. Без нулей и дополнений. "Халява!" – крикнули мы и понеслись к кассе.
В самолете начался банкет. Коньяк, мартини, ликер…
Было только два вопроса: как тебя зовут и что будешь пить? На первый вопрос честно называла свое имя, на второй тактичное "что нальете"…
Феерия. Праздник. Свобода.
Приземлились, получили багаж.
Сели в автобус. Тридцать восемь девушек и четверо парней. Один из них, Серега Тюмень, находился в алкогольной нирване. Его тело аккуратно положили на сидение. Мы ехали с запредельной скоростью.
– Командир, куда летим? – крикнул пьяный Серега.
– Мы не летим, мы уже едем – сказала старшая группы, хрупкая девушка Марина.
Все обернулись на Тюменя. Никогда не видела, чтобы человек трезвел так быстро.
***
Добрались до отеля, почему-то четыре звезды. Мраморные дорожки, ковровые покрытия. Идем, значит, на рецепцию. И тут Марина тихонько так произносит:
– Вас приветствует город-герой Хургадинск.
– Почему герой? – интересуюсь.
– Потому что только город-герой может выдержать такое нашествие русских. Сейчас увидишь…
Огромный холл отеля напомнил отреставрированный Курский вокзал: десятки людей, сидящих на чемоданах, столиках, креслах, подоконниках. Кто-то дремлет, кто-то допивает дьюти-фришный коньяк, носятся дети. Одним словом, ночное заселение. Уставшие арабы за стойкой, измотанные туристы. Все диалоги строятся на крайнем драматизме и полном незнании языка.
– Гив ми…гив ми…гив ми….Жорик, как будет по-ихнему ключи? – внушительная русская мадам хочет попасть в номер.
– Ключи? Да фиг знает, – Жорик, тучный армянин с испариной у лба, не в состоянии что-либо вспоминать.
– Ээээ, – мадам выпячивает указательный палец и начинает им делать какие-то непристойные вращательные движения. Египетский юноша смущается и, кажется, чуточку белеет от ужаса и удивления:
– Ноу, мадам, ноу!
– Какое ноу, чудила?! Ключи отдай!
***
На следующий день отчетливо поняла, почему этот тур называется "работой" и стоит всего триста долларов. Нас повезли осматривать отельную базу. Подъем в девять утра и весь день по пустыне. Хорошо, что дали автобус.
Еще нам выделили прекрасного арабского гида Али. Он отлично говорил по-русски, имел превосходное чувство юмора, с девушками вел себя обходительно и почтенно. Как-то незаметно для себя мы в него влюбились. Он водил нас по отелям как шейх свой гарем. Смотрел за каждой и для каждой находил ободряющее слово.
Итак, нас целый день мотали по отелям. Показывали номера, виды из окон, бассейны, пляжи, пейзажи. В каждой гостинице нам подавали "дринки" – в пяти звездах сок, в трех – разведенный теплый юппи. От краски наши языки меняли цвета: с ярко-оранжевого (орандж джус) до ядовито-красного (это натуральный черри, леди!). Если о нас забывали, мы быстро напоминали, и "дринки" моментально появлялись.
К концу осмотра Марина начала чихать. Я забеспокоилась о ее здоровье. Хотела предложить помощь, но с собой был только левомицитин, анальгетик и пачка носовых платков.
– Мариш, почему чихаешь? Ты заболела?
– Да нет, это у меня аллергия…
– На что?
– На работу… – обреченно ответила тур-лидер.
***
Шел мучительный третий день нашего пребывания в солнечной Египтянии. Из гламурных москвичек мы превратились в изрядно потасканных арабских девушек. Сломав холеные наращенные ноготки о громоздкие перила, истоптав изящные босоножки о мраморные полы отелей, значительно присмирели.
Поначалу напоминали молодых корреспондентов из тележурнала "Хочу все знать" – требовали проводить нас на пляж, дабы убедиться в его комфортабельности, испытывали на прочность лежаки, заглядывали в самые укромные уголки гостиницы.
На третий день все кардинально изменилось. И что самое страшное – мы стали очень доверчивы. Когда гостеприимный хотельер приглашал осмотреть пляж, задавали один вопрос:
– Из ит гуд?
– О, гуд, вери гуд!
– Белив ю, – единственный ответ, дословно означающий "оставьте нас в покое, мы никуда не пойдем!".
Мы верили. Что еще оставалось делать?...
А вечером нас переселили в отель пять звезд. Олл инклюзив, мать его…
***
Олл инклюзив надо запретить.
Ибо слова "выпить" и "халява" вы принимаем, как призыв к активным действиям.
Начали мы за завтраком. Пили понемногу. Заказывали с достоинством.
– Нам, пожалуйста, джин с тоником. Джина, конечно, поменьше.
Шведский стол – враг нашего народа. Мы завтракали часа два – надо было все съесть. Или хотя бы понадкусывать.
Продолжили на пляже. Я сопротивлялась:
– Как можно пить на жаре?
– Нормально. Грех не выпить. Тем более с такой закусью.
В пляжном ресторане встретила народ из группы. Юная Жека, рассудительная Катерина и мудрая мама Галя. Все стояли за пивом…
Обедать не стали: набрали салатиков и были таковы. Солнце вовсю палило. Туристы бежали в номера. Я порывалась уйти, но Галя объяснила все по-своему:
– Смысл в номере сидеть? На море не так часто выезжаем. И потом, в номере наливают за деньги.
Мы остались. Но в воду не пошли.
– Кто подшофе купаться лезет? Стихию надо наблюдать со стороны, – Женя была в чем-то, конечно, права.
Вечером все вышли на ужин, употребили отвратительное местное white vine и отбыли на дискотеку. По дороге домой заприметили пальму. Почему-то решили на нее залезть. Это казалось нам чрезвычайно интересным и важным – выяснить: можно ли лазать по пальмам? Оказалось, нельзя…
***
Утром ощутила глубинный смысл выражения "первый день, как с пальмы слезла"…
Бледной тенью шаталась по территории. Пальмы и магазинчики, магазины, магазинища…
Золото, серебро, пляжные тапки, бусы, там-тамы. Все вперемешку. И ни одного продуктового лотка с кефиром. Непростительный просчет для Египта. Кефирная "точка" оправдывал бы себя на сто процентов, особенно по утрам.
Решила посмотреть сувениры, в кармане обнаружила немного тамошних денег и совсем чуть-чуть долларов. Любую страну характеризует валюта. Египет – полуцивилизованный: крупные деньги называются солидно – фунты (даром, что не стерлинги), мелкие выдают их натуру – пиастры.
В магазине меня встретили тепло, почти по-московски: чуть не сперли кошелек и наступили на ногу. Вокруг возвышались горы магнитиков на холодильник китайского производства, стеклянных фигурок, мне показалось, из Чехии, и откуда-то русские ложки…
У египтян принято торговаться – национальная традиция. У меня процесс пошел со скрипом, не было сил. Но когда услышала, что за желтенькую алюминиевую ложечку с Нефертити Махмуд хочет пять баксов, немного возмутилась:
– Три доллара!
– Пять, – хитрил Махмуд.
– Два!
– Четыре!
– Полтора или я ухожу! Но учти, возьму еще ситечко, магнитик и кальян. За все – пятнадцать.
– Ай! – по-бабьи взвизгнул товарищ. – Ты меня грабить!
– Это ты с нашей налоговой еще не общался…
– Налоговый?
– Полицай.
– О, полицай! Полицай! – Махмудик не на шутку испугался. И настороженно спросил, – Ты полицай?
– Нет. Но имею к ним непосредственное отношение. У меня есть друзья в ГАИ…
– ГАИ?
– Русские бандиты. Очень опасные люди.
– Хуже мафия?
– Намного. Мафия по сравнению с ними ангелы…
Я сдвинула брови и скосила к носу глаза. Махмуд поник окончательно.
– Все за пять доллар!
– Спасибо тебе. Я еще вернусь…
– Не надо вернусь! – простонал египтянин.
– Надо, Махмуд, надо, – в кармане брюк оказлась шоколадная конфета "Красный октябрь". Как она туда забралась, ума не приложу. – Вот, возьми. Это тебе на память.
По дороге в номер встретила почти всю нашу группу. У каждого был кальян, даже у тех, кто в принципе не курит. В Египте очень много сувениров – от папирусов до национальных костюмов. У наших был стандартный набор: пирамиды, статуэтки кошек, кальяны и магниты. Отличие только в цветах – какой больше нравится. У Жеки на руке висел огромный платок с монетками.
– Занимаешься танцами живота?
– Нет.
– Знакомым?
– Нет.
– А зачем? Это же обыкновенная тряпочка…
– Да, но зато как звенит!...
***
Худо-бедно мы дожили до закрытия тура. Организаторы вывезли нас на дискотеку. Вечером в нашем номере творилось безумие: тени, пудра, тушь, карандаши, шиньоны, заколки, юбки, брюки, лифчики. Небольшой магазинчик для девушек и трансвеститов. Собирались в "Калипсо", как Наташа Ростова на первый бал.
После приготовлений мы одновременно напоминали бордель и светскую вечеринку. Многие принимали нас за кинозвезд: порывались брать автографы и фотографироваться. Это приближало нас к высшему обществу.
– Пять долларов за фото, – говорила мама Галя.
Это выдавало в нас бордель…
Танцевали до утра. На обратном пути в маршрутке обнаружила пропажу часов.
– Значит, еще раз вернешься, – резюмировала Жека.
– Ну, кончено…
– На, вот, не расстраивайся, – и тут она протянула мне калипсовские спички и подставку под зубочистки, – дарю!
– Жека, зачем тебе это?
– На память! Ты же оставила им свои часы? Оставила. Так что будем считать, что это обмен. Хотя, часы дороже. Надо было прихватить еще сахарницу…
***
Чек-аут. Выселение. Чемоданы, сумки, сумочки. Вечные пропажи, риторические вопросы и хаотичные выкрики с мест:
– Ребят, а где мой купальник, такой фиолетовый с зайчиком?
Боже, какая пошлость…
– Народ, кошелек не находили? Кожаный коричневый такой.
– Нет, не видели.
– Жалко. Правда, он без денег.
– Оп-па! Вот, смотри, это твое?
– Мое, спасибо.
– А что он делает у меня в сумке?!
Через час после освобождения номеров к нам подошел администратор. Началось что-то типа детской игры "Угадай-ка". Он называл номер комнаты, доставал из пакета забытую вещь. Хозяин, на глазах у изумленной публики, должен был честно признаться и получить пропажу лично в руки. Таким образом, нашлись две кожаные сумочки, пара пляжных тапок, полотенце, косметичка, похожая по размерам на картофельный мешок. Только коричневые в клеточку носки и смятый носовой платок остались неопознанными.
В аэропорту Али толкнул напутственную речь. Клятвы в вечной дружбе. Визитки, обмен московскими телефонами. Привычное дело. Все равно никто не позвонит. Неделя. Всего неделя. Случайное семидневное родство. Целая жизнь со своими ссорами, перемириями, ревностью, проблемами и искренней привязанностью.
Время, проведенное вот в такой бесшабашной стае, меняет. Ты учишься быть терпимее. Одалживаешь косметику, пляжные платки и деньги совершенно незнакомым людям. Гармония общежития. Пусть всего на несколько дней, пусть на день или даже на час, вы вместе. Работаете, куражитесь, дурачитесь – что угодно. Непобедимая банда. Группа Бони и Клайдов.
***
Итак, четыре часа полета. Москва. Холодно и промозгло. Настроения ноль. Из Внуково ушла почти по-английски. Решила зайти на Красную площадь. Увидела Макдоналдс в "Охотном ряду", свернула. Сделала заказ, выбралась на улицу.
Вдруг, совершенно неожиданно, в метре от девчушки лет тринадцати, сидящей за соседним столиком, приземляется пивная бутылка. Вдребезги, конечно. Стекло, по асфальту растекается лужа. Девочка в шоке, она еще не понимает, что произошло. Я поднимаю глаза и вижу довольную физиономию подростка лет пятнадцати. Зову охрану. Объясню ситуацию.
– Очень жаль, – говорит, – но эта не наша территория. Обратитесь к милиционеру. Это, в общем-то, не мое дело. Если бы убило, или, не дай бог, покалечило – тогда другой вопрос…
Приехала домой. Осыпалась, разбирала вещи, готовилась к будням. Работа-деньги-проблемы моментально приняли меня в свой круговорот. А через три дня случайно наткнулась на пляжную сумку-кошелек. Не знаю, почему решила ее проверить. Ни секунды не сомневалась, что там пусто, перед отъездом все мелкие деньги я отдала на чаевые. Крупные купюры лежали в кошельке.
И тут мне на ладонь выпал один египетский фунт. У меня в руках плескалось море, горело солнце, улыбался Али. Смеялись незнакомые люди, подмигивали шутливые арабы.
Маленькая, смятая бумажка.
Оказалось, что я держу в руках собственное сердце.
И я заплакала…
