Если в доме стоит пианино, то рано или поздно кто-то начнет его мучить. Это непреложный закон любой интеллигентной семьи. В моем доме пианино появилось задолго до моего рождения. "Продам роялю" – такое объявление обнаружилось на станции лет тридцать тому назад. Его прочла моя тетя и загорелась желанием приобрести этот предмет роскоши. "Только рояли нам не хватало!" – справедливо заметила бабушка. Ее слова расценили как одобрение покупки.
Через десять лет появилось дитятко. Вскоре оно выросло и стало вполне сознательным. С маниакальным упорством засовывало пальцы в розетки, цепкими ручонками играло со старой немощной кошкой в ветеринара и постоянно ковыряло в носу. В общем, дитятко ничем не отличалось от сверстников. "Если у ребенка такие длинные руки, и тем более, гибкие пальцы, – недавно бабушка застала меня за разбором розетки, – надо найти им применение".
Через день я стала ученицей музыкальной школы, нас было семеро учеников против двух активных молодых педагогов – Розы Марковны и Марии Александровны. Силы оказались неравными: мои прогулы против родительских собраний. Бунтующее "не хочу" в третьем классе против аргументированного и мудрого ответа папы "а тебя вообще не спрашивали".
Тихие слезы на нотной тетради против карманных денег в удвоенном размере – "Ребенок должен заинтересоваться в музыке". Несделанные задания и "Дина сегодня не выйдет, пока не выучит до-мажор". Мне хотелось модную жвачку "Лав из" ("Юлька, у тебя какой вкладыш?") и малиновые лосины, папе – моих музыкальных успехов. Компромисс был очевиден…
Однако на втором году обучения Мария Александровна тактично намекнула папе о моих музыкальных способностях так:
– Вы понимаете, ребенок одарен. Но Рихтером не будет.
– Конечно, не будет! Она же девочка! – справедливо заметил отец.
– Ну, и Пугачевой тоже…
– Очевидно! Она родилась под другой фамилией.
Таким образом, все точки над i были расставлены. Обучение продолжалось.
Нашим любимым предметом был хор. Стой, смотри на портрет Чайковского и пой круглый год про "черемуху в цвету". Пели мы не ахти, из-за чего нас прозвали хором голодных рабов.
– Вас дома кормят? – заботливо спрашивала Роза Марковна.
Нас кормили, но, увы, на вокальных данных это никак не отражалось.
Я старалась больше всех, в итоге получалось блеяние, переходящее в крик. Тогда Роза Марковна отмечала:
– Диночка, вам явно дали слишком много геркулеса…
В девять лет я услышала песню "Ходят кони над рекою" и прониклась трагичной историей. Сюжет был прост: стадо лошадей паслось на крутом берегу реки. Стояло жаркое лето. Животным хотелось пить, но речка в тех краях была глубокой, поэтому никто здоровьем не рисковал. В конце песни находился отважный конь, прыгавший по алчности в воду и немедленно тонувший. Срабатывало стадное чувство, все лошади кидались следом. Итог – стадо в реке, падеж скота, председатель колхоза в ужасе.
Cочувствовала коням от души. И в моменты отчаяния орала эту песню во всю мощь голоса и слуха. И если папа за что-то вкатывал мне пилюль, неизменно исполняла эту песню. Представляя себя храбрым конем, а отца – безутешным председателем. На последнем куплете заливалась горькими слезами.
Едва заслышав начинающуюся ссору, бабушка предупреждала всех кодовой фразой: "сейчас кони пойдут" и закрывала дверь в свою комнату. Это означало, что скандал скоро утихнет, и я начну исполнять свою песнь. И кони шли…
Этих животных в моем исполнении боялась вся округа.
После музыкалки была танцевальная студия, баскетбольная секция, школьный драмкружок и еще немного прикладной физики. "Пошла по кружкам", – обычно так говорят о девушке, меняющей свои увлечения до неприличия часто.
Тогда я окончательно расстроилась – явных талантов не было и перспектив тоже. Но уныние – грех. Пришлось улыбнуться и задуматься о Будущем еще раз. Долго думать не пришлось – меня спасли курсы бухгалтеров. И знаете, ни о чем не жалею. Потому что мои циферки дороже всех сокровищ мира – не каждый сможет так виртуозно подогнать баланс.
