Если в оные времена у нас в стране существовало табу на слово "секс", то в наше время разговор о сексе — самая что ни на есть расхожая тема. Примерно как погода. Говорят все, в том числе и политики. Кто-то из них говорит открытым текстом, как, например, Новодворская: "Секс — это занятие не слишком увлекательное. Это скучно. Я читала".
Или Швыдкой: "Недавно высказывалось мнение, что порнография — это то, что возбуждает. Я не согласен. Меня она не возбуждает".
Черномырдин без всяких обиняков — напрямую: "Секс — это тоже форма движения". Но Галина Карелова внесла ясность: "Мужчина всегда пытается двигаться вверх, а женщина — вперед". Кто-то из политиков лукавит и предполагает "тонкий намек на обстоятельство". Например, Селезнев: "Прогульщики-депутаты — это вещь очень постыдная. Госпожа Нарусова появляется почаще, чем Невзоров. Они, по-моему, давно друг с другом дружат. Но в последнее время на пару часто отсутствуют".
Однако Нарусова на этот счет имеет свою точку зрения: "Если у тебя есть гражданская позиция, если ты хочешь сопротивляться натиску — пожалуйста, иди в кабинку и сопротивляйся".
Особенно характерен прием иносказательности, недомолвок. Лившиц: "Приставы должны, но не могут. Полицейские могут, но как бы не должны". Это, собственно, про налоги.
И снова Черномырдин: "Надо подойти так, чтобы и вы захотели, и мы согласились". Сильная фраза про отношения с Украиной… Вот попробуйте догадаться о чем идет речь: "Если у вас не поднимается, то уже никогда не поднимется". Да о товарообороте, между Украиной и Россией. Или: "в России всегда стоит, не то, что надо. Это его реплика на вопрос: "Почему в стране стоят фабрики и заводы?".
Некоторые политики нарочито говорят о сексе, как о хлебе насущном. Говорухин: "Я интуитивно чувствую, что путь спасения России лежит где-то в этом акте".
Подмена понятий — сплошь и рядом. Признание Лужкова: "Сейчас нам будут задавать вопрос, кто под кого лег, то есть переводить политическую составляющую в сексуальную".
Лукашенко: "Да, я ни под кого не лягу, я ни перед кем не заискиваю. Это исключено. Почему я должен быть у своего гордого народа какой-то мочалкой?"
Геращенко: "Проституция всегда была, есть и будет. Так же, как, я надеюсь, и банковское дело".
Митрофанов: "Брать на себя ответственность за проституцию в нашем обществе я не буду, потому что в древнем мире не было ЛДПР, не было Жириновского, но проституция была!"
Павлов, депутат Государственной думы: "Нам нужен государственный фундаментализм. В его основе — все то, что высмеивают либералы. Например, чистая любовь. Девушки, помните, девственность принадлежит не вам, а будущим поколениям".
Анпилов: "Шмаков вечно боится за девственность пролетариата, а мы свое дело делаем и будем делать".
Жириновский: "Какая "Виагра"? Зачем "Виагра"? Зачем это делают? Нигде в мире это не рекламируют. Не хочет мужчина — и не надо. Нет, давайте заставим его! Потом его похороним. Говорят: умирают в 59 лет".
Реплика Путина: "Теперь по поводу того, что мужчины не хотят — и не надо. Не согласен. Знаете, шутки шутками, условия надо создавать, чтобы и мужчине, и женщине было в радость производить потомство".
Черномырдин: "Я тоже несу большую нагрузку. И у меня тоже голос сел. А я ведь даже вчера не пил. И другого ничего не делал".
Говорухин: "Нас на заседании Думы чуть не изнасиловали. Мы едва убежали".
Шойгу: "Тут же речь не идет о кроликах и аллигаторах… Здесь же никто никого не насилует".
Жириновский: "Помню, одна девушка подбежала ко мне. Она в меня влюбилась. Я ее понимаю, но сделать ничего не могу".
Геращенко: "Я жду встречи с Моникой Левински".
