…Полунин снова зажигает в Москве. На этот раз не один — но с лучшими «клоунскими кадрами» со всего мира. Всемирный конгресс дураков начинается…
Повтори священные слова: «ха-ха-ха!» — мир катится вверх тормашками, откуда ни возьмись — оранжевые ботинки, легендарная лысина — появляется Слава, хватает за руки, увлекает в тоннель Грез (сквозь плотно свисающий «лес» желтых ленточек в фойе театра им. Сац), путаешься, теряешь равновесие, остатки ума ускользают и на выходе из тебя — законченный дурак. Свершилось. Одним куролесом на Всемирном конгрессе дураков стало больше. Слава — выдумщик, учитель, демиург. Его осеннее явление в Москву сотрясает унылый город, мы лишь успеваем приземлить его на пуфик, спросить откровенную глупость:
— Ну и каково быть дураком в нашей стране, где деньги-отчеты, дебеты-кредиты, крыши-откаты…
— Каждая страна может похвастаться своими залежами полезных ископаемых — дураков, не думаю, что в Швейцарии на квадратный метр дураков меньше, чем у нас, — просто они выглядят солидно. Наш дурак иного внешнего вида…
— А с возрастом дурак трансформируется?
— Никакого отношения возраст к дураку не имеет. Дурак как рождается ребенком, так ребенком всю жизнь и проживает. Всему радуется, всегда удивляется, ищет любой повод, чтобы потанцевать и попеть песни, — да, для него идеи возраста не существует.
— То есть святой, блаженный?
— И святой, и блаженный. Вот посмотри на моих дураков, которые появляются здесь один за одним, — один другого хлеще. И смотреть на них — одно удовольствие. Просто на то, как они существуют на этом свете.
— Но удивительно, как такую искренность можно сохранять в столь сложное время…
— Мы сами себя запутываем, неправильные ориентиры себе выбираем.
— А дураки — правильные?
— Ориентир один: быть счастливым и веселым. И делать счастливым других. Это самое главное. У меня вот есть дружок один, и собрались они как-то — он и все друзья его с детства. Встретились, что называется, «двадцать лет спустя». Так вот, один — что-то в космосе делает, другой — офис имеет потрясающий, тыща людей на него работает, а мой дружок… так ничего и не добился. Все считают, что он — неудачник. Но я вот посмотрел за ними полчаса и увидел, что он — единственный счастливый человек среди них. Поет, танцует, обнимается, радуется. А у тех на лицах такое… вроде всего добились в жизни, а почему-то счастья нет. Да, нужно добиваться, но все время себя спрашивать — а не теряю ли я свою радостную душу?
— Вот дураки и смотрят на душу?
— Конечно. А не на то — сколько я вешу, как выгляжу, сколько у меня в кармане.
— Это почти религия…
— Ну да — видишь, оранжевый костюм ношу? Наверное, не зря. Однажды в Сеул приехал, и ко мне пришел знаменитый буддийский монах. Пригласил на разговор. Долго беседовали. Он — мне: «Я хотел бы, чтоб ты бросил свое дело и стал Учителем. Все видят, что ты — Учитель, а занимаешься ерундой всякой». А я ему: «Ты недооцениваешь. Я удовольствие от этого получаю ежедневно, вижу тысячу счастливых людей на представлениях…». Он подумал: «Да, я тысячу счастливых не смогу здесь увидеть». Мы с ним долго проспорили, но суть одна: что религия помогает людям из запуток всяких вылезти, обрести надежду, так и клоун — уже счастливый, все уж обрел, и глядя на него мир тоже чему-то научится.
— Назначь вас главным архитектором Москвы — что бы вы сделали «во-первых»?
— Чтоб было больше заведений, где можно веселиться, петь и танцевать.
— Ночные клубы?
— Нет, не то. Это — «захмурить» и «уйти». А радостное состояние всегда связано с творчеством. Если ты творишь — ты в пике радости. Идеал — быть творческим ежедневно. Тогда из тебя всё лучшее выходит, ты этим делишься с миром…
— Творчество и допинг — совместимы? Рюмка водки…
— Трудно сказать. Я не принимаю. Ничего. В последние годы я люблю французское вино, но там что — до 12 градусов… а так — мне не нужно это. У меня всегда хорошее состояние и зачем мне еще чем-то себе «помогать»? Штуками этими…
— И вот на этот конгресс вы пригласили кучу дураков — Лео Басси, Джанго Эдвардса, — как это все уляжется в одну программу?
— Очень сложно. Десять ядерных бомб на один квадратный метр сцены — не представляю, никогда вместе не работали, такой экстрим! Их же нельзя сдержать в рамках, как дети: где что услышали — уже бегут, кричат и ничего вокруг не замечают. Я в предвкушении счастья — потому что то, что мы покажем, — это самое лучшее, что есть в мировой клоунаде.
