- Я работаю по стандартным расценкам, но в три раза быстрее! - слышу в телефонной трубке голос с характерным немецким акцентом. - А качество сам оценишь. До того, как расплатиться.
Соглашаюсь. Какая мне разница, кто будет клеить обои в моей квартире? А тут даже экономия времени вроде бы намечается. Через два часа обладатель саксонского диалекта материализуется у меня дома. Дирк Энельт. Тридцать с небольшим лет. Сумка с инструментами в одной руке, самоучитель русского языка в другой. Внешность, как говорили в популярном кинофильме, истинного арийца: сухощавый, голубые глаза, светловолосый.
- Я в Дрездене родился, - подтверждает гастарбайтер с Запада мои антропологические наблюдения. - Сейчас там нет никакой работы. Вообще. Я бы мог, конечно, на пособие по безработице посидеть дома, оно как ваши большие зарплаты. Но без работы... болею.
В начале осени Дирк увидел по телевидению выступление Владимира Путина, заявившего, что мировой финансовый кризис коснется России в гораздо меньшей степени, чем Америки и Европы, и стал паковать чемоданы. Решил пытать счастья на Востоке, в Санкт-Петербурге. Благо, начальные знания русского языка получил еще пионером в дрезденской средней школе, в тогдашней ГДР.
Сначала не все шло гладко на русской земле у отчаянного немца:
- Меня часто обманывали, потому что я плохо говорю по-русски, - жалуется он. - Но потом у меня появились друзья в Питере, есть кому защитить.
- А еще, я не могу понять, почему те, кто звонят по объявлению, сразу кладут трубку, когда я начинаю гарантировать немецкое качество?
Невдомек работяге, что словосочетание "немецкое качество" ассоциируется у большинства моих соотечественников как правило с желанием увеличить цену за услуги. Три дня, отведенные Дирку на оклейку обоев, пронеслись, как один миг. Ровно в восемь утра, минута в минуту - звонок в дверь, в восемь вечера - ауфидерзейн! В промежутке - работа плюс работа под тирольские напевы собственного исполнения.
Расплатившись и распрощавшись с немецким первопроходцем на рынке российских отделочных услуг, я позже ловлю себя на мысли, что лишь идеально приклеенные обои позволяют мне утвердительно ответить на вопрос: а был ли немец?
