Бремя открытой экономики

К такому выводу невольно приходишь, видя, как развивалось хозяйство страны в последние месяцы. В ходе углубляющегося мирового экономического кризиса наша страна вопреки ожиданиям так и не смогла остаться «тихой гаванью». Спад производства, рост безработицы и даже временные перебои с поставками продовольствия – угрозы вполне реальные.

Не секрет, что открытость экономики имеет для национального хозяйства как позитивные, так и негативные стороны. При наступлении кризиса в мировой экономике у любого государства есть теоретическая возможность оказаться менее пострадавшей стороной, чем соседи. Но есть риск переживать кризис тяжелей, чем остальные.

Похоже, на этот раз, в то время как мировая экономика «надсадно кашляет», России не удастся отделаться «легким насморком».

Российская экономика болезненно отреагировала на связанные с кризисом обстоятельства. Прежде всего на дестабилизацию цен на мировых рынках, в том числе основных экспортных для российских производителей, на удорожание внешнего кредитования и уменьшение доступности банковских кредитов и иных форм привлечения средств с мирового финансового рынка корпоративными заемщиками.

Катастрофическим для российского фондового рынка оказался уход иностранных инвесторов, повлекший быстрое падение капитализации в целом и котирующихся на фондовых рынках компаний в частности.

Удары кризиса оказались тяжелыми. Об этом довольно красноречиво свидетельствуют опубликованные недавно статистические данные за октябрь. Падение мировых цен наиболее негативно проявилось в цветной и черной металлургии. Здесь идет и явно будет продолжаться «снижение оборотов», вплоть до полной остановки производства, например никеля. Значительно сокращается производство минеральных удобрений. Деятельность в этих отраслях в новых ценовых условиях оказалась либо недостаточно рентабельной, либо нерентабельной даже в обозримой перспективе.

Российские цены на промышленную продукцию, по данным Росстата, второй месяц подряд сокращаются – в октябре падение (по сравнению с сентябрем) составило максимальную с 1999 года величину в 6,6%. Это красноречивое свидетельство принципиального изменения конъюнктуры и как минимум замедления роста в промышленности.
Даже компании, не затронутые сокращениями производства, начали урезать инвестиционные программы. Из чего следует, что экономический рост в стране в следующем году может быть ниже даже минимальных величин официальных прогнозов. То есть не дотянет до 3,5%.

Недоступность внешнего финансирования оказалась едва ли не губительной для российской банковской системы. Несмотря на все меры государственной поддержки, ее не удается вывести из ступора. То есть перевести из состояния постоянно спасаемой в режим работающей «кровеносной системы экономики», как любят себя характеризовать банкиры.

Банки сократили объемы кредитования и экономики, и населения до минимума. Они не гнушаются не вполне корректными методами повышения процентных ставок по ранее предоставленным кредитам. Некоторые требуют досрочного их погашения.

В свою очередь, различные отрасли реального сектора оказались без необходимого объема оборотных средств. И вновь российская экономика оказалась поражена вирусом неплатежей. Растет и дебиторская задолженность субъектов экономической деятельности, и задолженность по зарплате. Казалось, что эти беды российская экономика изжила навсегда в 90-е годы.

Однако, по данным Федеральной службы государственной статистики (Росстат), суммарная задолженность по зарплате в России к началу ноября за минувший октябрь увеличилась на 33,4% (до 4,024 млрд. руб.). Причем бюджетная система страны также внесла свою лепту в эту тенденцию. Долги государства за это же время увеличились на 11,4% и к 1 ноября составили 216 млн. руб.

Падение капитализации российских компаний породило волну margin calls – требований кредиторов о дополнительных залогах по предоставленным кредитам или частичному их погашению. Средств на это не оказалось ни у кого. Угрозу перехода в руки иностранных кредиторов крупных национальных пакетов акций удалось купировать лишь благодаря экстренной и значительной поддержке государства.

Однако сегодняшние успехи на этом поприще (кредиты ВЭБ спасли принадлежащий «Русалу» блок-пакет «Норникеля» и сохранили для «Альфа групп» 44% акций «Вымпелкома») – это только первые шаги к разрешению ситуации с внешним корпоративным долгом. Ведь его размеры в совокупности сопоставимы с накопленными страной резервами.

Нужно сказать, что трудности с уплатой внешних корпоративных долгов возникли или возникнут в ближайшей перспективе не только у тех компаний, которые закладывали в обеспечение кредитов пакеты своих акций. Кредиты, выданные под экспортные контракты, также оказываются проблемными в связи с падением доходов в результате снижения мировых цен. Не случайно в очередь на получение государственных кредитов выстроились чуть ли не все крупные российские компании.

Но головная боль государственных регулирующих ведомств осложнена еще валютными проблемами и необходимостью поддерживать курс рубля. Они также возникли в связи с переориентацией потоков «горячих» денег из России за рубеж.
От девальвации рубля экономика в нынешних условиях скорее проиграет, чем выиграет. А поддержание курса обходится совсем не дешево. За сентябрь-октябрь золотовалютные резервы страны уже «похудели» на 97,6 млрд. долларов. Возникло реальное опасение относительно достаточности имеющихся у России «подушек безопасности». Пока, утверждают чиновники и некоторые экономисты, тревожиться не о чем: резервы страны по-прежнему остаются крупнейшими в мире.

Впрочем, требующихся каких-то принципиально иных подходов сегодня немного. «Язык не поворачивается критиковать сегодня действия правительства», – сказал недавно обычно жесткий в отстаивании своей точки зрения Анатолий Чубайс.

Российская антикризисная политика в принципе выстроена по аналогии с той, что в других странах, но с учетом специфики нашего государства.

Государства во всем мире активно принялись спасать национальные финансовые институты и экономику в целом. В США принята программа Полсона – Troubled Asset Relief Program (TARP). Она предусматривает выделение 700 млрд. долларов на реализацию пакета мер, в частности, на выкуп финансовых институтов, оказавшихся на грани банкротства.
Европейский союз, в свою очередь, сформировал комплексную стабилизационную программу более чем в 3 трлн. долларов. В частности, для преодоления долларового дефицита финансовые регуляторы выделили европейским банкам 254 млрд. долларов в виде краткосрочных кредитов из фонда, открытого Федеральной резервной системой США.
Китай готов потратить до конца 2010 года 586 млрд. долларов на стимулирование экономики страны. Средства будут распределены между 10 программами. Среди них: строительство бюджетного жилья, развитие сельской инфраструктуры и инновационных технологий, транспортных сетей, улучшение экологии, восстановление территорий, подвергшихся стихийным бедствиям.

Кроме того, в рамках программы будет проведена налоговая реформа, которая снизит общий налоговый гнет на малый и средний бизнес приблизительно на 17,5 млрд. долларов. Также будут изменены принципы кредитования коммерческих банков, что должно привлечь дополнительные инвестиции в сельское хозяйство, малый и средний бизнес, инновационные технологии, а также в операции по слиянию и поглощению.

Россия в 2009 году потратит на поддержку экономики 200 млрд. долларов. То есть около половины годовых доходов бюджета (планируемый их уровень – 397 млрд. долларов). Примерно столько же по совокупности было выделено в сентябре-ноябре 2008 года на поддержку финансового сектора и на перекредитование внешних долгов крупнейших российских компаний.

Российский пакет стабилизационных мер сформирован программой из 55 пунктов. Ее главная идея – обеспечить устойчивую работу ключевых отраслей. К ним отнесены строительство, розничная торговля, сельское хозяйства, ОПК, нефтяная промышленность, а также малый бизнес и системообразующие предприятия.

Для каждой из этих отраслей правительство разработало свой набор стабилизационных мер. Для нефтяной промышленности – снижение налоговой нагрузки. В строительстве – выкуп у девелоперов домов высокой степени готовности для приобретения жилья военнослужащими, расселения аварийного жилья; поддержка ипотечного кредитования путем увеличения уставного фонда АИЖК.

В сельском хозяйстве – увеличение уставных капиталов «Россельхозбанка» и «Росагролизинга», компенсация сельхозпроизводителям за удорожание ГСМ, а также выделение дополнительных средств на программу «Молоко и удобрения».

Для малого бизнеса предусмотрено увеличение поддержки за счет федерального бюджета. Предусмотрены также меры по контролю над уровнем занятости и повышением пособий по безработице.

В принципе действия российского правительства совпадают сегодня с действиями правительств других развитых и развивающихся стран.

Но будет ли этого достаточно, чтобы обеспечить социальную стабильность в стране, сохранить потенциал дальнейшего экономического роста, чтобы реализовать амбициозные планы повышения жизненного уровня в стране в долгосрочной перспективе?

Таких гарантий никто не дает. Глубину нынешнего кризиса придется мерить «по ходу», как при пересечении вброд неизвестной реки. Ведь в основе кризиса лежит новое для мировой экономики явление.

Начало необычному экономическому феномену, обернувшемуся бедой мирового масштаба, положило решение, принятое в 2001 году ФРС. Возглавлявший ее тогда Алан Гринспен снизил процентную ставку до 1%. В результате последовавших мер в американской экономике настал период «дешевых» денег. Итог – длительный и необыкновенно быстрый рост финансового рынка в стране.

Впрочем, это пошло на пользу всей мировой экономике. После 2001 года она росла высокими темпами и без серьезных срывов. Включая, кстати, развивающийся мир, в составе которого выделились так называемые догоняющие экономики и страны BRIC.

Эксперимент по стимулированию экономического роста за счет сверхнакачки деньгами на какое-то время дал впечатляющие результаты. Это факт, о котором сегодня все-таки не стоит забывать. Что касается негатива, так сказать, оборотной стороны медали, он проявился в формировании финансовых «пузырей», надувавшихся на избытке денег в американской экономике и быстро распространявшихся по всей мировой финансовой системе.

Некоторые «пузыри» и родились, и лопнули без значительных последствий. Именно таким (локализованно финансовым) и был так называемый азиатский кризис 2004 года.

Иная судьба постигла другой финансовый «пузырь», сформировавшийся на рынке деривативных ценных бумаг, связанных с американскими ипотечными программами.

Объем этой «опухоли» на рынке ипотечных бумаг оказался столь значительным, что при попытке властей США предотвратить его стихийное «сдувание» начали нарастать кризисные явления. На сей раз ограничить кризис финансовой сферой или небольшой группой стран не удалось.

Были ли действия властей США верными или в принципе неправильными, были ли они своевременными или запоздавшими? На эти вопросы пока содержательных ответов нет. Хотя реакция очень разнообразна.

Например, тот факт, что мировая денежная масса раз в десять превышает ВВП всего земного шара, многими сегодня трактуется как ее необеспеченность реальными активами. Да, сегодня деньги – сфера скорее виртуальная, чем реальная. Не то что в эпоху золотого стандарта.

Но в прошлое, как известно, вернуться нельзя. Полный отказ от современных финансовых изобретений (как отказ от колеса) практически невозможен, да и не нужен. Ведь регулирование экономики строится сегодня на использовании именно этой виртуальной природы современных денег. По иронии судьбы финансовый «пузырь» превратился в катализатор нынешнего кризиса.

Так называемые деривативы (производные финансовые инструменты), оказавшиеся вне всякого контроля, по единодушному мнению всех мировых экспертов, представляют собой наиболее опасный финансовый спекулятивный «пузырь». Они включают в себя хорошо известные инструменты, такие как фьючерсы и опционы, процентные свопы, форвардные контракты, варранты, различные сырьевые и долевые инструменты, которыми активно торгуют на биржах крупные финансовые институты, правительства, корпорации, взаимные и пенсионные фонды, хедж-фонды и спекулянты всех мастей. Совокупный объем этого рынка оценивается в 1,144 квадрильонов долларов, что в пересчете на душу населения планеты составляет 190 тыс. долларов на каждого.

Основные финансовые показатели (доллары)

Мировой ВВП    64 трлн.

ВВП США    около 14 трлн.

ВВП России    чуть больше 2 трлн.

Мировой рынок недвижимости    75 трлн.

Мировой рынок акций и облигаций     100 трлн.

Деривативы крупных банков    около 140 трлн.

Сам «пузырь» начал «посвистывать» в конце минувшего года. А в нынешнем году стал «сдуваться»: за девять месяцев списание потерь инвесторами (инвестбанками, фондами, коммерческими банками) достигло около 500 млрд. долларов. В сентябре количество перешло в качество. Начали рушиться финансовые институты, казавшиеся непоколебимыми столпами мировой финансовой системы.

Из пяти глобальных инвестиционных банков со штаб-квартирами на Уолл-стрит (Bear Stearns, Lehman Brothers, Merrill Lynch, Goldman Sachs и Morgan Stanley) к октябрю не осталось ни одного. Одни были поглощены крупными коммерческими банками (Bear Stearns и Merrill Lynch), другие (Goldman Sachs и Morgan Stanley) предпочли сами перейти под контроль ФРС, став коммерческими банками, а Lehman Brothers был объявлен банкротом. Были национализированы такие гиганты, как Freddie Mac, Fannie Maehman Brothers и AIG.

В Европе ряд крупных банков был спасен от банкротства только благодаря национализации (полной или частичной) или крупным вливаниям госсредств в их облигации.

Господдержка оказалась единственным выходом и единственным средством, способным хоть как-то локализовать проблему, то есть не допустить каскадных банкротств, способных (с учетом масштаба бедствия) уничтожить не только всю существующую финансовую систему, но и мировую экономику. Как сказал известный финансист Уоррен Баффет, производные ценные бумаги – это нейтронная бомба, оружие массового уничтожения, обладающее огромным потенциалом для разрушения мировой экономики.

Пока кажется, что нет иного лекарства от напасти, как государственное вмешательство. Причем в беспрецедентных масштабах. И, надо добавить, весьма болезненно воспринимаемое во многих развитых странах.

Несмотря на все усилия, кризис вышел за рамки финансовой сферы и в большинстве развитых стран перешел в общий экономический кризис, главная примета которого – отрицательные темпы роста ВВП. Этот неутешительный вывод последовал в ноябре, когда были опубликованы статистические данные по динамике производства, потребления и занятости по итогам третьего квартала года.

Статистика такова: в третьем квартале темпы роста в еврозоне (15 стран, входящие в зону евро) стали отрицательными. Причем второй квартал подряд, что по определению и означает наступление рецессии. Наибольшие сокращения валового внутреннего продукта отмечены в ФРГ и Италии.

Однако страны Евросоюза в целом (27 стран) удержались на нулевой отметке темпа роста совокупного ВВП. Неизвестно, правда, надолго ли. Например, данные по уровню безработицы в Великобритании, достигшей уровня марта 2001 года, предрекают и этой стране рецессию более тяжелую, чем в том печальном году.

Не избежала рецессии вопреки прогнозам и Япония. ВВП страны сократился в третьем квартале на 0,4% в годовом исчислении и на 0,1% по сравнению с предыдущими тремя месяцами. В апреле-июне 2008 года ВВП упал на 3,7%.
Экономика США, похоже, также переходит к отрицательным темпам роста. Во всяком случае, в третьем квартале ВВП США сократился на 0,3% – это максимальное падение за последние семь лет. Существенно снизились потребительские расходы: по итогам октября, согласно данным Министерства труда США, розничные продажи в стране уменьшились на 2,8% по сравнению с предыдущим месяцем. Продажи (без учета автомобилей) в прошлом месяце упали на 2,2%.
Мировые прогнозы экономического роста подвергаются пересмотру в сторону все большего негатива – причем с невиданной ранее скоростью. Сентябрьский прогноз МВФ, опубликованный в начале октября, уже в конце месяца был пересмотрен в сторону понижения.

Несмотря на поддержку экономики большинством стран, в 2009 году рост продолжит замедление, уверен МВФ. Прогноз мирового роста с учетом паритета покупательной способности валют снижен с 3% до 2,2%. Еще медленней окажется рост, если рассчитывать его по текущим курсам: 1,1% против 2,6% в этом году и 3,7% год назад.

В 2009 году, судя по оценкам МВФ, развитые экономики не будут расти вовсе: темпы роста будут слабо отрицательными. В зоне евро спад будет сильнее, чем в США: самый сильный будет в Британии (на 1,5%) и ФРГ (на 0,8%).

Сильнее всех из развивающихся стран, полагает МВФ, в следующем году пострадают экспортеры сырья (спрос на него резко падает), а также страны, зависящие от внешнего финансирования.

Более других развивающихся стран МВФ понизил прогноз роста для СНГ (без России) – с 6,2% до 1,6%. ВВП Украины снизится на 3%, рост ВВП России составит 3,5%.

Китай (один из немногих, кому кризис в какой-то степени на руку из-за удешевления сырья) станет расти медленнее, чем раньше: в 2009 году на 8,5%.

Но вот что особенно интересно: из прогноза МВФ следует, что инфляция во всем мире замедлится. Причем существенно, более чем вдвое. В развитых странах, по мнению экспертов фонда, – с 3,6% в этом году до 1,4%, а в развивающихся – с 9,2% до 7,1%. Уменьшение инфляции позволит государствам бороться с экономическим спадом за счет снижения процентных ставок.

Между тем они и сегодня невысоки. Наименьшей в мире на середину ноября была ставка рефинансирования в Японии (0,3% годовых). В еврозоне она составила 3,25%, в Австралии и Новой Зеландии – 5,25% и 6,5% соответственно.

Не станут ли эти традиционные меры в новых условиях менее эффективными, чем раньше? Такие сомнения есть.

Многие эксперты уже отметили особенность нынешнего кризиса – неэффективность или низкую эффективность традиционных рычагов государственного воздействия на хозяйственную конъюнктуру.

Но иных пока нет: спад «лечат» «дешевыми» деньгами (низкие процентные ставки и/или низкие налоги), как воспаление легких антибиотиками. А разработкой правил, препятствующих образованию неконтролируемых и опасных финансовых «пузырей», призваны заняться лидеры «двадцатки».

На ноябрьском саммите конкретных рекомендаций по «лечению» мировой «болезни» выработать не удалось, это должно быть сделано к апрелю 2009 года. Столь жесткие сроки, невиданные для международного переговорного процесса, растягивающегося порой на годы и десятилетия, – свидетельство общей заинтересованности и понимания необходимости новой системы контроля и регулирования. И все же договориться о конкретике будет непросто: разные интересы и разное понимание причин и последствий происходящего неизбежно выльются в острую дискуссию – и с экономическим, и с политическим подтекстом.   

Замедление, в % к предыдущему периоду

* Новый вариант.

** Среднее сортов Brent, Dubai, West Texas Intermediate.

Источник: МВФ.