Обнаружить электронного шпиона в огромном количестве чипов, которыми напичкано любое высокотехнологичное изделие, крайне сложно. Это означает, что появляется возможность извне воздействовать на любые процессы, на такой, например, как запуск ракет. И это далеко не единственная причина, по которой следует развивать микроэлектронику. В современном мире эта отрасль является стратегической наряду с атомной и другими подобными секторами промышленности.
Понимание важности отрасли пришло не сегодня, а еще во второй половине XX столетия. В советский период электронная промышленность в нашей стране развивалась очень бурно. К середине 80-х годов по технологическому уровню она отставала от американской микроэлектроники всего на два-три года. А по объему СССР прочно удерживал третью позицию после США и Японии.
В золотой клетке
Такой успех стал возможен во многом благодаря тому, что в свое время электронная отрасль была выделена из общего комплекса радиоэлектроники. Не все тогда были согласны с таким подходом, но это было сделано с тем, чтобы более четко вычленить приоритеты развития этого направления, а значит, и более точечного финансирования. Это позволило также определить ответственных лиц за судьбу отрасли. И, как показала практика, такой подход в немалой степени способствовал подъему производства.
Впрочем, он же, как полагает директор КБ полупроводникового машиностроения Александр Шокин, имел и свои отрицательные последствия, они-то и подкосили советскую, а затем и российскую электронику. Никто не в состоянии отменить экономические законы. Посадив электронику в золотую клетку, ее тем самым обособили от общего развития экономики. У нее возникли проблемы со сбытом продукции.
Такой итог был закономерен, если вспомнить, с какой целью создавалась советская электроника. В первую, да и во все последующие очереди – для нужд обороны. Впрочем, так происходило и в других странах. В США главным заказчиком на продукцию электронной промышленности было государство. Первые интегральные микросхемы появились для обеспечения ракет «Минитмен» системами управления, которые были нацелены на СССР.
Микропроцессоры возникли, когда появилась потребность управлять полетом крылатых ракет. На этой основе возникла Национальная программа Соединенных Штатов по созданию субмикронных технологий. Именно из нее, как из материнской клетки, затем появились ноутбуки, мобильные телефоны и другие электронные приметы нашего времени.
По схожему сценарию развивалась электроника и в СССР. Вся система управления первой ракеты «воздух – воздух» была очень громоздкой и неэффективной, так как была построена на радиолампах. Пришлось Политбюро рассматривать вопрос о закупках транзисторов и диодов через КГБ. В 1961 году было принято решение о создании собственной электронной базы.
Вся мировая микроэлектроника развивалась на основе государственных программ. Своя национальная программа по ее развитию была у Японии. Несмотря на жесткую конкуренцию компаний в этой сфере, были собраны вместе лучшие разработчики из разных фирм. Именно они заложили основные направления, которые определили движение отрасли на многие годы, создали мощный потенциал японской электронной промышленности.
При организации советской электронной промышленности возникла сложная проблема – Запад отказывал нам в закупках оборудования. Это и обусловило создание собственной машиностроительной базы. По сути дела, возникла еще одна отрасль экономики. Причем по своим базовым принципам – принципиально новая, так как выпуск электроники требует особых условий. Всякий раз, когда происходит технологический переход на более высокий уровень развития, он диктует почти полное обновление парка машин. Отсюда и те высокие требования, которые предъявлялись к созданию оборудования.
Но микроэлектроника имеет одну особенность – основная прибыль от нее возникает не благодаря реализации самих электронных компонентов, а при продаже конечной продукции, в которой они находятся.
В условиях советской экономики отрасль оказалась зажата в собственном коконе, кроме как военным, у нее не было другого рынка сбыта. Именно этот вопрос стал одним из главных для образованного в 1966 году Министерства электронной промышленности. На Западе эта проблема была решена благодаря возникшему буму бытовой радиоэлектроники. У нас же она так и осталась неразрешимой.
Хотя мир по сравнению с 60-ми годами XX века значительно изменился, электроника по-прежнему обслуживает оборонные нужды. А потому без государственной стратегии развития сектора не обойтись. Самый свежий пример – Китай. Он вложил в этот сегмент большие инвестиции. Сначала закупал западные технологии, обучал своих специалистов на иностранных предприятиях. Такая тактика позволила ему за 10–15 лет создать вполне конкурентоспособный сектор. Cтраны Евросоюза ежегодно вкладывают 2-3 млрд. евро в микроэлектронную промышленность и около 6 млрд. евро в НИОКр. Такие страны, как Тайвань, Сингапур и Малайзия ежегодно вкладывают в микроэлектронную отрасль до 2 млрд. долларов.
Из соображений безопасности
Дальнейшее развитие электронных и микроэлектронных технологий позволит поднять информационные войны до невиданного уровня. И для государства, претендующего на статус великой державы, стремящегося проводить самостоятельный курс, наличие национальной электронной базы является стратегической задачей.
Исходя из соображений не совсем безоблачной ситуации в мире и следует подходить к формированию стратегии развития отрасли. Весь рынок активных полупроводниковых компонентов составляет примерно 250 млрд. долларов. На нем приблизительно 300 компаний обладают собственным производством. И около половины этого объема приходится на первую десятку фирм. Среди них ведущую позицию уверенно удерживает «Интел». Остальные 290 производителей настолько узко сегментированы, что их рыночная доля составляет менее одного процента. Обычно они поставляют крайне ограниченный набор компонентов. Особенно это характерно для Китая и сопредельных с ним стран.
Микроэлектроника – очень инвестиционно емкое производство, вложения могут составлять до 20% оборота компании. А по уровню используемых инноваций с ней может сравниться разве только космическая отрасль.
Один из президентов крупной компании микроэлектроники как-то сказал, что проводники и кремний в XXI веке являются аналогом металла в XX столетии. Это ресурс, позволяющий создавать огромное количество все новых и новых приложений.
Такую диспозицию рынка следует учитывать при анализе его российской части. Она не превышает полпроцента от общего объема производства микроэлектроники в мире. То есть отрасль столь мала, что даже Роскомстат не выделяет ее отдельной строкой.
К тому же она имеет очень искаженную структуру: 80% всей российской микроэлектроники приходится на долю двух предприятий – «Ситроникс» и «Микрон». Остальные 20% продукции выпускаются еще 20 компаниями.
По оценкам специалистов, российская микроэлектроника в целом отстает на несколько десятков лет от передового мирового уровня. Технология 0,18 микрона на сегодняшний день – базовая для широкой номенклатуры компонентов. В течение нескольких лет она останется основой для развития радиоэлектроники, включая цифровое телевидение. И России, если она желает наращивать свое производство, предстоит осваивать эти микропроцессы. Это тот путь, который неизбежно нужно пройти. Другое дело, что это можно совершить за более короткий или более длинный срок.
Сегодня наши компании реализуют ряд проектов по значительному расширению производства. Так, «Ситроникс» закупила оборудование, позволяющее выпускать продукцию размером в 0,13 микрона. Для России это уникальная возможность. С этой целью идет реконструкция предприятия. Согласно планам, оно должно начать выпуск продукции к осени 2009 года.
Средства на запуск производства были выделены государством – более 800 млн. евро в виде коммерческого кредита. Руководство компании полагает, что при условии выхода на планируемые объемы производства оно сумеет вернуть ссуду.
Три кита микроэлектроники
Но это всего один пример. В целом же подобных фактов, к сожалению, немного. Эксперты единодушны в своем мнении о том, что без серьезной господдержки отечественная микроэлектроника так и останется на задворках мировой микроэлектроники.
Возможность же ее развития базируется на трех элементах: на сильном НИОКре, на значимой государственной политике и наличии кадров.
Чтобы сократить отрыв от мирового уровня, российский бизнес предлагает реализовать ряд мер. Среди них: введение нулевой таможенной ставки на ввоз оборудования для микроэлектронной промышленности и оборудования, связанного с созданием инфраструктуры отрасли и не производимого в России.
В числе других предложений – субсидирование процентных ставок по инвестиционным кредитам. Предлагается ввести также новые разделы в Федеральную целевую программу «Развитие электронно-компонентной базы на 2008-2015 годы», направленные на создание более благоприятных экономических и социальных условий для функционирования отрасли.
В частности, скорректировать статус особой экономической инновационно-внедренческой зоны в Зеленограде. Сегодня в ней предоставляются преференции тем фирмам, которые внедряют инновации. А предприятия, изготовляющие продукцию, под их действие не подпадают.
Общие дополнительные затраты на три года, согласно прикидкам, составят 3 млрд. руб. Например, только одна мера по субсидированию процентных ставок способна сэкономить при реализации проекта 50 млн. евро. Как считают инициаторы этих предложений, для них это стало бы серьезным подспорьем по выполнению своих планов.
И снова кадры
Отдельная проблема – это дефицит кадров для микроэлектроники. И скорее всего в ближайшее время он не будет ликвидирован. Как рассказывает декан факультета электроники Московского государственного института радиотехники, электроники и автоматики (МИРЭА), директор НИИ информатики МИРЭА Юрий Фетисов, на полторы тысячи студентов и профессорско-преподавательского состава финансирование за 2007 год составило 1,3 млрд. – менее одного миллиона рублей на сотрудника вуза. При этом 550 миллионов рублей – бюджетные деньги.
То есть на получение высшего образования в такой стратегической сфере государство выделяет лишь чуть более одной трети суммы. Остальные деньги институт зарабатывает самостоятельно. Средняя зарплата профессора за 2007 год составила около 11 тыс. рублей в месяц. Плюс работа по договорам – итого 25 тыс. рублей. Не надо никому доказывать, сколь невелика эта сумма.
Поэтому студенты крайне неохотно остаются в родной альма-матер. Недавно в МИРЭА провели опрос среди выпускников: во сколько они себя оценивают? Средняя сумма равнялась 30 тыс. рублей, что существенно выше того, что может предложить им институт. При этом средний возраст преподавателей – за 50 лет. Кто будет готовить специалистов через пять лет?
К тому же далеко не все студенты после окончания вуза идут работать по специальности. Из целевой группы в 25 человек, которых специально готовили для одной из компаний, устроились туда только 20. В другой компании через два года из 10 человек остались трудиться только двое.
По мнению Юрия Фетисова, один из самых действенных способов решения проблемы подготовки кадров для микроэлектроники – это полноценное развитие в институтах научных исследований.
В Германии все кафедры университетов выполняют существенно большие объемы научных работ, чем у нас. И студенты активно в них участвуют. Для преподавателей это возможность дополнительных заработков, а для студентов – возможность приобщиться к самым современным достижениям в выбранной ими области. При этом если на западного профессора приходится 5 студентов, то у нас – 20.
Открыть двери
Для российской электроники есть смысл более активно привлекать западный капитал и зарубежных специалистов в ее развитие. Это привнесло бы в отрасль новые достижения. По такому пути шли, да и сейчас отнюдь им не пренебрегают, страны Юго-Восточной Азии, Индия, сделавшие большой рывок в этом направлении. Там немало тех, кто проходил производственную школу в филиалах западных компаний, а затем учреждал собственные предприятия.
Вопрос этот непростой, так как есть сектора, напрямую связанные с национальной безопасностью.
И прерогатива решать, пускать ли туда чужеземцев, остается за государством. Но там, где такой проблемы нет, нужно шире открывать двери. Накопив опыт, наши компании затем смогут самостоятельно идти дальше.
Причем делать это следует как можно быстрее, так как положение весьма критическое. Руководитель одной из отечественных компаний рассказал, как, решив организовать крупный дизайн-центр численностью в 100 сотрудников, они смогли найти всего лишь несколько квалифицированных специалистов.
При этом чиновники, отвечающие за развитие микроэлектроники в стране, утверждают, что отрасли не хватает ни проектов, ни идей. Сегодня она развивается преимущественно за счет чужестранного интеллектуального капитала. Но на этом фундаменте свою сильную и эффективную микроэлектронику не создать. Нужно подключать и собственные мозги.
