13.00 В сквере сейчас около 100 человек. За одной из лавочек перед стендом с соответствующей надписью восседает Ассамблея . Что это за загадочное образование, принимающее решения иногда вопреки так называемым лидерам оппозиции? Лидера-то у Ассамблеи нет. ..У стенда дежурят по-очереди. Сейчас там в компании еще пары ребят стоит Руслан.
Он студент финансового факультета, успевает и проявить гражданскую активность, и съездить на учебу и работу. Говорят, разумеется о политике:
— КПРФ — такая же «Единая Россия», они сейчас не могут ничего сделать, — заявляет он.
— Ты зайди на их сайт, они пишут о том, что тут у нас происходит, а когда начинают критиковать власть, у них сайт летит сразу! — отвечает ему нарядная девушка в позолоченной куртке.
— Капитализм себя не оправдал, а при СССР была диктатура, — продолжает Руслан.
На вопрос о том, каких взглядов он придерживается, Руслан утверждает, что идеальный строй — анархо-коммунизм.
— А здесь, на Чистых, у вас анархо-коммунизм?
— Да, у нас самоорганизация.
Мимо нас проходят люди, предлагающие еду и бутерброды. Ребята на соседней скамейке затягивают «Алюминиевые огурцы».
Собственно, по принципу самоорганизации и работает Ассамблея. Все желающие собираются вместе для обсуждения насущных вопросов. Каждый может выступить с предложением. Именно так решали, уходить ли с Чистых. «Ассамблея решила, что мы никуда не уйдем», — заявили они в лицо ошарашенному депутату Дмитрию Гудкову. Голосуют поднятием рук, в знак протеста скрещивают руки на груди, но если против более 5 человек — предложение отклоняется.
— В 18 веке капитализм окончательно утвердился. Этот строй был создан власть имущими для себя, — продолжает Руслан.
Люди продолжают прибывать, к концу рабочего дня ожидается не меньше тысячи. Полицейские лениво переминаются с ноги на ногу возле автозаков...
14.00 Обитатели лагеря говорят, что сегодня люди прибывают активнее, чем накануне.
— Тебя как зовут, откуда приехал? — спрашиваю я парня с татуировкой в виде свастики на пальце. Он жует бутерброд с колбасой, усевшись на бордюр. Правило «не топтать газоны» по-прежнему в силе.
Он представился как Леха, приехал из Питера, работает в сфере логистики.
— А как на работе относятся к тому, что ты сюда приехал?
— Я отпуск взял, поехал Москву посмотреть. «Вот и посмотрел», — ребята вокруг хохочут.
Когда разгоняли Чистые, Леха мирно дремал в спальном мешке.
— Открываю глаза, а меня ОМОНовец оттуда вытряхивает, говорит: «Минута тебе на сборы». А я вскакиваю, где, думаю ботинки, одежда, быстро-быстро хватаю все...
Собравшиеся уверяют, что основной костяк лагеря составляют не москвичи. Они приходят и уходят, а «на постоянке» тут — люди от Владивостока до Красноярска.
Евгений из Мурманска — дружинник. Ходит с рацией, следит за порядком. С виду мужчина средних лет, вполне благополучный, правда, безработный теперь.
На бульвар приходят полицейские, просят показать листовки, которые раздают прохожим, внимательно разглядывают «на предмет экстремизма».
— Аббай — это кто? — спрашивает сержант. Ему хором отвечают, что поэт такой.
— А «оккупай»? Это по английски — оккупировать, — продолжает он. Ответить нечего, сержант смотрит как-то даже сочувственно и под возгласы «Ура! Полиция с народом!» уходит прочь.
Евгений из Мурманска говорит, что в протестах участвует много лет, но, когда сообщил руководству своего предприятия, что едет в Москву, на Болотную, ему в ответ сообщили об увольнении.
Время обеда, за кухню тут отвечают анархисты и националисты, заботливо режут колбасу и складывают бутерброд для проголодавшегося мальчика-хипстера.
16.00: Денис передает по рации о сборе дружинников.
— Провокаторов берем в кольцо и зовем ОМОН, — решают они.
Спрашиваю, где провокаторы водятся и что они конкретно делают.
— Кричат, народ баламутят. Пока их не видно, но вылезут наверняка. Вчера моющее средство в фонтан запустили. Такааая пена была! — по-детски восторженно рассказывает Денис. Он носит рваные джинсы и ирокез, кожа цвета пыльного загара. Рядом стоит симпатичная блондинка Катя, ученица одиннадцатого класса, в соломенные волосы вплетена белая лента, майка с гламурной надписью . Хочется сказать банальность о том, какие они разные, но все же...
-Я в лагере еще с Китай-Города, после школы прихожу, — рассказывает Катя. — ОМОН меня ни разу не поймал, багаю быстро!
Глядя на нее, картина погони вырисовывается сюрреалистическая.
Спрашиваю у людей, кого из лидеров они поддерживают, за кем пойдут. Называют Навального, Удальцова, Каспарова, но на вопрос о том, согласятся ли по их просьбе свернуть лагерь, отвечают однозначно отрицательно.
17.00 В сквер приехал депутат «СР» Илья Пономарев. Он пытается разобраться с запретом на еду, поступившим от полицейского начальства.
Дело в том, что после 16 часов, дежурящие на подходе к скверу ОМОНовцы стали забирать продукты, заявив, что для проноса продовольствия в сквер нужна специальная лицензия. Оппозиционеры, разумеется, возмущаются, требуют показать соответствующий закон. Пономарев обещает разобраться в ситуации. Ведь, накануне полицейские уже изъяли все продукты и, как утверждают очевидцы, унесли коробку с пожертвованиями, в которой находилось около 250 тысяч рублей.
На бульвар пришел пожилой мужчина, представился Аркадием.
Я живу в доме по-соседству, — рассказал он толпе слушателей. — Хочу сказать, что нужно составить петицию о том, чтоб здесь всегда можно было так собираться и вас не прогоняли. Я давно столько хороших лиц не видел, раньше были все бомжи, да наркоманы с алкоголиками. Мой сосед сказал, что вчера первый раз решился вечером через сквер с ребенком пройти.
При этом, ходят упорные слухи, что жители высотки уже подают стопку жалоб на обитателей протестного лагеря. В отличие от Аркадия, теплых чувств оккупанты сквера у них не вызывают, да и разгон протестующих ОМОНом не располагает к вечерним прогулкам.
20.30 На "Баррикадной" снова прошла "зачистка", арестовано около 10 человек. Предлог для очередной полицейской операции - неповиновение приказу убрать еду. Представители ГУВД утверждают, что задержали только тех, кто проносил продукты и тех, кто раскладывал их на лавках. В автозаке находится эколог Евгения Чирикова.
21.30 После того, как автозаки с задержанными уехали, в сквер стали прибывать люди. Ассамблея решила, что уходить никто не будет, сейчас здесь около 700 человек.
