В связи с этим тут же вспомнился один из бывших главкомов ВВС, который во времена Сердюкова тоже очень любил рассказывать, что чуть ли не 100% авиапарка нашей боевой авиации — это теперь исключительно новинки. При этом он предпочитал умалчивать, что количество самолетов боевого авиапарка в ВВС уменьшилось куда более чем на половину.
С заверениями вице-премьера Рогозина о стопроцентном обновлении СЯС ситуация, как выяснилось, похожая. Вот, например, как это объяснил один из наиболее уважаемых специалистов в области ядерных вооружений (фамилию, правда, он просил все же не называть):
— Лукавство в словах вице-премьера звучит изначально. Даже термин «ультрасовременные» применительно к нашим ядерным вооружениям уже сам по себе звучит как высказывание журналиста-международника, коим, собственно, Дмитрий Олегович и является по образованию. Специалист-технарь такого не сказал бы никогда. Теперь что касается сути вопроса: в рамках той квоты, которая нам определена договором СНВ 2010 года, мы до сих пор даже не достигли того минимума носителей, который определен этим документом, и сильно здесь отстаем. К февралю 2021 года, когда по договору истечет семилетний срок сокращения СЯС, каждая из сторон не может иметь более 700 носителей. Но для нас большая проблема не сократить, а создать новые, чтобы выйти на это количество, так как сейчас мы имеем всего 498 развернутых носителей, то есть на 200 меньше разрешенного. И я прогнозирую, что на это число мы не сможем выйти еще долго. В лучшем случае сумеем достичь этого уровня к 2023–2025 годам, так как здесь далеко не все решают деньги, но еще и возможности производственной базы, которую мы имеем. А потому вернемся к цифре 100%, которую назвал вице-премьер. Да, оружие, возможно, и станет современным, но количество его будет недостаточным. К тому же о современности этого оружия можно говорить лишь в отношении РВСН и флота. Что касается авиационной составляющей, то в этот период предполагается лишь модернизация имеющихся бомбардировщиков Ту-95 и Ту-160, нового самолета-носителя создано к этому времени не будет. А модернизированные бомбардировщики при всем желании все же нельзя считать «ультрасовременным вооружением». Но главное даже не это, а то, что все вышесказанное будет возможно лишь при условии выполнении программы вооружений. Однако уже сейчас, учитывая сложности финансового положения в стране, некоторые чиновники замахиваются на деньги, что выделяются оборонке по этой программе. Так, например, на замену ракете «Воевода-Сатана» к 2018 году должна прийти ракета «Сармат», а в связи с неизбежными ограничениями по выделению потребных средств этот срок наверняка отодвинется. Так что в плане выполнения программы вооружений у нас все непросто. Как вы думаете, почему президенту лично пришлось возглавить военно-промышленную комиссию, существовавшую при правительстве? Именно из-за того, чтобы рапорты тех, кто очень любит рассказывать о стопроцентных успехах, не превратились исключительно в чей-то личный пиар и пустые обещания.
