Такая очевидная, как мне кажется, библейских масштабов несправедливость, наша всеобщая неблагодарность человеку, который на себе вместе с Ельциным протащил страну через самые страшные, безнадежные дни и месяцы, даже заставила меня расплакаться. Но ведь неблагодарность к героям, отдавшим себя ради общего блага, — это вечный сюжет. И это тот самый урок, который хоть и не учит, но дает надежду…
Подвиг Гайдара сродни подвигу Кутузова, приказавшего оставить Москву. Этот подвиг базируется вроде бы на здравом смысле, опыте, знаниях… Но он так противоречит сложившемуся укладу, “коллективному бессознательному”, всеобщим ожиданиям целого народа, огромному множеству частных интересов сильных мира сего, что взять на себя такую ответственность могут только единицы. В отечественной истории их можно посчитать по пальцам одной руки. Кутузову повезло, что он умер прямо во время войны. После нее ему наверняка бы предъявили счет за сгоревшие в Москве дома.
Егор Гайдар пережил пик своей судьбы почти на 20 лет. И понес за это много хулы. Ведь сейчас не любят вспоминать, что в октябре 91-го года, когда он взял на себя ответственность за огромную, по сути развалившуюся страну, валютные резервы СССР составляли всего около 43 миллионов (!) долларов. То есть равнялись нулю. Не вспоминают, что стремительно надвигался обыкновенный голод, потому что по-старому экономика уже не работала, а как она может работать по-другому, никто не знал. Что существовавшая политическая система исчерпала себя и 19 августа 91-го года покончила с собой. Но вместе с ней фактически исчезли все структуры, обеспечивающие функционирование государства. За спиной Гайдара, конечно, стояла гигантская фигура Бориса Ельцина, которая одна должна была заменить в тот момент и армию, и милицию, и банки с телеграфом. Должна была заменить, но целиком заменить не могла.
И вот в условиях невероятной опасности, в многонациональной, потерпевшей поражение империи, беременной ядерным оружием и очень вероятной гражданской войной, бывший ученый и журналист должен быть стать не просто управленцем. Он должен был принимать решения, от которых в прямом смысле зависела судьба всей страны, всех сограждан. Принимать такие решения, не имея лишней минуты на раздумья. А в итоге этих решений надо было не только избежать катастрофы, но и заложить основы принципиально новой жизни. Вернуть рынок и здравый смысл туда, где его не было 75 лет. Где отсутствие того и другого стало привычкой…
Гайдар пошел на шаг, который оказался спасительным и который сразу сделал его мишенью: он отпустил цены. Да, люди, вышедшие на улицу торговать чем придется, — не слишком эстетическое зрелище. Но это точно лучше, чем голод и гражданская война.
Вообще всего за год правительство Гайдара сделало для “ненасильственной модернизации” больше, чем все последовавшие за ним кабинеты, вместе взятые. Мы до сих пор стоим на том экономическом плацдарме, который был тогда завоеван. Что-то улучшаем, что-то ухудшаем. Но уж точно не соответствуем тому гигантскому замаху на построение современной экономики, о которой мечтал и которую начал возводить Егор и его команда. Как он ушел из премьеров, так до сих пор и живем в недостроенном здании, по-прежнему мечтая о модернизации, но делая то шаг вперед, то два назад.
А за 92-й год экономический диктатор Гайдар, которого вначале проклинали вовсе не люди, а директора и депутаты Верховного совета, возглавляемого Хасбулатовым, ничего, кроме нервного тика, не заработал. Но как же этот тик ему не могли простить! Как они обсмеивали его “сытую привычку” причмокивать, как злобно и с удовольствием смеялись над ним! А ведь просто для его организма нагрузка оказалась выше, чем он мог безболезненно перенести. Но кого волновали эти подробности? Поучаствовать в общественной экзекуции премьера-реформатора было куда как приятно. И воспринималось на аплодисменты.
Егор Тимурович был не просто одним из отцов-основателей новой России. Он еще был очень умным человеком. Человеком, который умел видеть людей и события в правильном масштабе, который не боялся делать так, как считал правильным, невзирая на последствия.
Я лично благодарен ему за то, что во время октябрьского мятежа 93-го года, когда Хасбулатов и Руцкой начали гражданскую войну, Гайдар единственный вышел в радиоэфир и сказал, где должны собираться сторонники президента (президента, выигравшего, кстати, перед этим общенациональный референдум). Одно то, что есть человек, который не собирается сдаваться, который не хочет превращаться в овцу, идущую на бойню, было очень важно для тех, кто совершенно не понимал, что происходит, но тоже не хотел возвращаться в годы рабства. Он, профессор, был готов драться. И на место встречи к Моссовету пошли самые разные люди, включая многих офицеров, чьи командиры в этот момент праздновали труса и боялись выполнить приказ Ельцина и задавить гидру гражданской войны в зародыше.
Потом, уже окончательно отойдя от публичной политики, Егор Тимурович упорно бился за военную реформу и реформу призыва. За экономические решения, преобразования в здравоохранении и пенсионной системе. Это было тихо, без истерик. Нельзя сказать, что власть предержащая слушала его очень внимательно. Но до последнего времени относились к нему с очевидным уважением — чувствовался масштаб фигуры. Презентации его книг, очень просто написанных и очень содержательных, собирали толпы людей. Их не поздно прочитать и сейчас, и завтра. Особенно тем, кто управляет страной, которая сохранена и усилиями Егора Тимуровича.
И пусть это звучит картонно и банально, но тем не менее это важно: жизнь Егора Гайдара, закончившаяся на 54-м году, — это и есть образец жизни, отданной стране и народу. Счастья покойному и благодарности она не принесла. Пусть принесет хоть светлую память.
Александр БУДБЕРГ.
“ДАЖЕ ТАКУЮ МЕЛОЧЬ — ШАПКУ — В ПОДАРОК НЕ ВЗЯЛ…”
Экс-министр экономики РФ, президент “Российской финансовой корпорации” Андрей НЕЧАЕВ:
— Егор Гайдар был одним из самых талантливых российских экономистов, и его монографии всегда считались новым словом. Даже исторические работы он писал на злобу дня. Считаю, что он был мужественным человеком, с гипертрофированным чувством ответственности — именно поэтому он взвалил на себя непосильную ношу. Я скажу, может быть, слишком громкие слова, но это правда: он вытащил Россию из пропасти. В этом — еще большая его заслуга, чем даже в создании рыночной экономики.
И это был очень порядочный и неподкупный человек — нынешней власти до него как до небес. Приведу один, быть может, неожиданный пример. Как-то сидим мы у него в кабинете (в правительстве) и общаемся. Тут входит его помощник и сообщает: “Вам из Якутии прислали шапку!” А все дело в том, что Гайдар как человек, не обладающий пышной шевелюрой, носил шапку наподобие лыжной. А тут забыл ее в отеле во время поездки. И вот якутские власти, узнав как-то об этом, прислали такую же в подарок. “Немедленно шлите обратно! Не нужны мне подарки!” — закричал помощнику Гайдар. Даже такую мелочь — шапку — не взял…
Сопредседатель партии “Правое дело” Леонид ГОЗМАН:
— С Егором Тимуровичем мы познакомились в начале 90-х: я имел честь быть его советником в правительстве. И годы спустя постоянно обращался к нему за советом, и он никогда не отказывал. Само решение о создании “Правого дела” было принято под его воздействием. Гайдар тогда сказал: “Мы обязаны на это пойти”. И то, что я стал сопредседателем, во многом определено тем, что это была его идея. Напрямую в деятельности партии он не участвовал, однако я с ним советовался по поводу политической ситуации и того, что “Правому делу” делать и куда идти. Его оценка всегда была решающей... Егор Гайдар легко шел на контакт, и, несмотря на то, что вполне осознавал свою историческую роль, в нем не было ни капли чванства. А его чувство юмора нередко распространялось на него самого. И еще у этого человека была невероятная харизма: я не раз наблюдал, как спорящие замолкали, когда он брал слово.
Сопредседатель движения “Солидарность” Борис НЕМЦОВ:
— Мне посчастливилось работать с Гайдаром. Причем в самое тяжелое время. Он встал у руля, когда должен был распасться Советский Союз. Помню, когда я стал губернатором Нижегородской области, у нас был запас зерна на три дня, а топлива — на два. Это был кошмар и катастрофа. И именно тогда Гайдару нужно было принимать решение. Выбор у него был драматический: либо голод, холод и мордобой, либо тяжелая реформа. И он выбор сделал… Несмотря на то что у него миллион врагов и критиков, он войдет в историю как человек, который спас страну от гражданской войны…
В последний раз видел Гайдара совсем недавно: был у него на презентации книжки “Смуты и институты”. Советую всем почитать…
Татьяна ЗАМАХИНА.
ИЗ ДОСЬЕ "МК"
Егор Гайдар родился в 1956 году в Москве в семье военного корреспондента газеты “Правда”, контр-адмирала Тимура Гайдара. Оба деда Егора Гайдара — Аркадий Гайдар и Павел Бажов — знаменитые писатели.
Гайдар окончил экономический факультет МГУ, затем — аспирантуру, где обучался под руководством академика Станислава Шаталина, защитил кандидатскую, посвященную оценочным показателям в системе хозрасчета предприятий.
Работал в НИИ системных исследований ГКНТ и АН СССР. В 1986—1987 гг. был ведущим научным сотрудником Института экономики и прогнозирования научно-технического прогресса АН СССР, где работал под руководством академика Льва Абалкина.
В 1987—1990 гг. Гайдар занимал должность редактора экономического отдела, члена редколлегии журнала “Коммунист”. В 1990 г. был редактором отдела экономики газеты “Правда”, затем возглавлял Институт экономической политики при АНХ СССР, где защитил докторскую диссертацию.
19 августа 1991-го, после начала путча ГКЧП, Гайдар объявил о своем выходе из КПСС и присоединился к защитникам Белого дома. Во время августовских событий Гайдар познакомился с госсекретарем РФ Геннадием Бурбулисом. В сентябре Егор Тимурович возглавил рабочую группу экономистов, созданную Бурбулисом и Алексеем Головковым при Госсовете РФ, и вскоре был назначен на должность зампреда Правительства РСФСР по вопросам экономической политики, министра экономики и финансов РСФСР. С именем Гайдара связаны такие события российской истории, как знаменитая “шоковая терапия” и либерализация цен.
В 1992 году Гайдар стал и.о. премьера РФ. Как глава “правительства реформаторов” принимал активное участие в создании программы приватизации и ее осуществлении.
В 1992—1993 годах Гайдар занимал пост директора Института экономических проблем переходного периода, был советником Президента Российской Федерации по вопросам экономической политики. В сентябре 1993 года Гайдар стал первым заместителем председателя Совета Министров — Правительства Российской Федерации.
С 1994 по декабрь 1995-го — депутат Госдумы, глава фракции “Выбор России” (лидером партии “Демвыбор России” Гайдар оставался до мая 2001-го). В 98-м вошел в руководство блока “Правое дело”, прошел по списку СПС в Госдуму. После поражения СПС на выборах-2003 покинул руководство партией и в новый состав президиума политсовета СПС уже не вошел.
Гайдар был директором Института экономики переходного периода, почетным профессором Калифорнийского университета, членом редакционной коллегии журнала “Вестник Европы”, членом консультативного совета журнала Acta Oeconomica.
Егор Гайдар умер в Подмосковье, в своем загородном доме в среду в 9.05. По предварительным данным, причиной кончины явился оторвавшийся тромб, однако правоохранительные органы проведут дополнительную следственную проверку по факту смерти — это является обычной практикой в подобных случаях. По словам пресс-секретаря Валерия Натарова, смерть настигла Гайдара за письменным столом. Он работал над очередной книгой и одновременно писал учебник по новейшей истории России. За несколько часов до смерти — накануне вечером — Гайдар встречался с сопредседателем партии “Правое дело” Леонидом Гозманом. “Это абсолютная неожиданность, мы расстались с ним в 11 часов вечера. Он был в абсолютно нормальном состоянии. Егор собирался жить долго”, — заявил Гозман.
ПОСЛЕДНИЕ ГОДЫ ГАЙДАРА
В последние годы Егор Гайдар сосредоточился на написании книг (их насчитывается более сотни), в которых анализировал экономические процессы в постреформенной РФ и мировой экономический опыт. Это не мешало Гайдару то и дело уезжать в командировки и регулярно появляться в Институте экономики переходного периода, который он возглавлял. “Он приезжал на все важные мероприятия, участвовал в заседаниях ученого совета и т.д. И всегда был доступен для подчиненных: если мог, сразу же принимал у себя или решал вопрос по телефону, — рассказал “МК” завлабораторией военной экономики Виталий Цымбал. — Он все делал сам: никогда не просил подчиненных что-либо написать за него и был для нас самым демократичным начальником. Повелительных ноток от него никто слышал — он не приказывал, а убеждал. Не случайно Егор Тимурович не пропускал праздничные мероприятия: был на всех новогодних фуршетах и всегда находил добрые слова”. В последнее время Гайдар особенно интересовался вопросом изменения системы комплектования Российской армии. “Идея, которую он поддерживал: если в мирное время и сохранять призыв, то только для подготовки защитников отечества, — говорит ученый. — А для этого достаточно полугода”.
Сотрудники института стали замечать, что начальник как-то выглядит не очень, рассказывает Цымбал. Проблемы с самочувствием явно усилились после попытки отравления. Но Егор Тимурович никогда не жаловался на здоровье. (24 ноября 2006-го на конференции в Ирландии Гайдару стало плохо, он попал в больницу с признаками острого отравления. Это произошло через день после смерти Литвиненко в Лондоне. Но скоро Егору Тимуровичу стало лучше, и он продолжил лечение в Москве, отказываясь комментировать версию о своем преднамеренном отравлении. — “МК”.)
Как стало известно, родственники скончавшегося намереваются обратиться в мэрию Москвы с просьбой о захоронении автора российских экономических реформ на Новодевичьем кладбище столицы.
Татьяна ЗАМАХИНА.
