Маневры 98-й гвардейской воздушно-десантной дивизии проходили сразу на территории трех областей: Костромской, Ярославской и Ивановской. Всего в них участвовало более 4000 человек и свыше 300 единиц техники. С 21 военно-транспортного самолета Ил-76 было десантировано более тысячи человек и 32 единицы техники. 88 боевых машин участвовали в форсировании Волги и озера в поселке Песочное. Действия десантников с воздуха поддерживались самолетами и вертолетами фронтовой и армейской авиации, а управление войсками велось с применением новых автоматизированных систем управления.
Учения ВДВ подобного масштаба в последний раз проходили лишь в 1989 году во времена Союза, когда и структура, и состав этих войск были еще ого-го! Так что в нынешних условиях провести подобные маневры было куда трудней, чем тогда.
Журналистам показали несколько самых эффектных эпизодов учений, для начала насмерть их заинструктировав. Почему-то нельзя было снимать самолеты А-50 – российские «Аваксы», которые давно не являются секретом, и на аэродроме в Иваново их стояло аж 6 штук. Снимки, сделанные на территории части тут же уничтожались, а бойцам запретили задавать вопросы, не связанные с учениями. Даже такие: как тебя кормят в армии?
- Ну, это-то почему? – не выдержала я запретительного напора, – а если я захочу спросить, как его мама кормила дома? Тоже нельзя?
- Нельзя! – отрезал помощник командующего ВДВ Александр Чередник, - только если в сравнении с тем, как его теперь кормят на учениях.
После такой прелюдии я решила: все ясно, можно сразу уезжать, правды тут не покажут и не расскажут. Но все оказалось не так мрачно. И вот лишь несколько картинок, с этих учений.
Падающие с небес
Десант бросали на поле возле поселка Будихино под Костромой. Перед этим православные священники провели молебен, где даже звучало: благослови, Господи, падающих с небес…
Молитва оказалась не лишней – условия для десантировании в этот день были экстремальными. Темные тучи, из которых то и дело прорывался моросящий дождь, ветер с порывами до 10-15 м/сек хлестал по лицам. Ходили даже слухи, что все могут отменить. Причем, с техникой еще куда ни шло, а вот для личного состава этот день станет настоящим испытанием.
Но командиры уверяли: бойцы справятся. Дескать, десантную подготовку в дивизии основательно подтянули. Куда хуже придется летчикам – в таких условиях они не привыкли выбрасывать десант.
Как и любое военное действо последних лет, все началось с пролета «Русских витязей». Два самолета с ревом покружили над трибунами и гостями, обозначив авиационную поддержку, будто кроме «Витязей» больше некому ее обозначить. Позже, правда, появились и боевые вертолеты, но полет «Витязей» заставил подумать, что все происходящее – это все же немножечко шоу.
Затем пошли первые военно-транспортные Ил-76 и на фоне яркого неба и темных густых облаков появились приближающиеся черные точки с дымами. Как сообщил комментатор, это «самые опытные разведчики, которые должны вывести группы десантников в район цели. При этом они пользуются системой GPS и компасом». Из чего стало ясно, что давно обещанным ГЛОНАССом тут и не пахнет.
Группа разведки на управляемых парашютах «Арбалет» (типа «Крыло») стремительно приблизилась к земле. Диктор вещал: «Используя квадроциклы, и автомобили багги, разведчики совершают рывок, сближаются с противником и уходят на исходный рубеж для проведения налета». «Смотрите, какая мощная атака!» – заливался какой-то восторженный полковник.
Честно говоря, особой мощи не чувствовалось, а десантники на квадроциклах слегка напоминали фашистов из старых советских фильмов, рассекающих на своих мотоциклах по нашим селам.
Понятно, что квадроциклы для нашей армии явление экзотическое и в истории ВДВ они применяются впервые, но было все же как-то неясно, откуда взялся этот рояль в кустах?
- Как откуда? Возмутился восторженный полковник. – Разве вы не видели, как сейчас бросали первую платформу? Так вот, это были они - квадроциклы! Правда, его версию никто больше не подтвердил.
А разведчики прокатившись по полю туда-сюда, уехали, так и оставив меня с вопросом: как удалось сбросить эти квадроциклы так, чтоб не полопались их колеса? А также: до какой – первой или второй автоматной очереди противника – возможен марш-бросок на этих резиновых изделиях?
Позже, отвечая на вопросы журналистов, командующий ВДВ генерал Владимир Шаманов сказал, что использование квадроциклов – это пока эксперимент. «В следующем году мы завершим испытания и в 2013 году хотели бы принять их на вооружение».
…Что ж, возможно «новый облик» действительно требует и нового взгляда на перспективы вооружения.
Боевое ОАО
После разведчиков сразу начали бросать боевую технику. Всего – 32 объекта: БМД-1, БМД-2, топливозаправщик, горюче-смазочные материалы в бочках, и другие грузы. В том числе в рамках заводских испытаний была впервые десантирована новая перспективная боевая машина десанта БМД-4М (ее хотели принять на вооружение еще пару лет назад, но она до сих пор имеется лишь в двух опытных образцах), а так же новую самоходную противотанковую пушку «Спрут». Ею в ВДВ уже начали укомплектовывать артиллерийские подразделения.
Технику десантировали на новых многокупольных парашютных системах, состоящих из 9 основных куполов и стольких же запасных, которые позволяют бросать БМД с высоты от 1500 до 500 м. при снижении 15-123 м сек. и допустимой скорости ветра у земли до 10 м сек.
Причем, когда с самого начала нам только сказали, что в десантировании будет участвовать 21 самолет Ил-76, я решила, что это – явное преувеличение. Такого количества Ил-76 в военно-транспортной авиации, небось, уже нет и в помине. И я начала считать самолеты, появившиеся в облаках. Оказалось, зря не поверила.
Диктор сообщил, что для выброски привлекаются 15 самолетов из 3119-й авиабазы в Пскове и 6 самолетов 6955-й авиабазы из Твери. А уж когда он стал называть пофамильно каждого из командиров экипажей – и их оказалось именно 21 – пришлось окончательно поверить.
Правда, после выброски техники, он произнес загадочную фразу: «десантирование было проведено совместным летным экипажем ОАО «Ил» и 929-м государственным летно-испытательным центром военно-транспортной авиации».
Так вот, оказывается, откуда 21 самолет! Без ОАО не обошлось!
Все бы ничего, только кто в случае чего будет воевать: ОАО или войска?
Штатный экстрим
Следующий эпизод с выброской основного десанта, безусловно, был одним из самых зрелищных. С высоты 800 м его сбрасывали сразу после боевой техники. Ил-76 шли один за одним с интервалом всего в 30 секунд, а интервал отделения от самолета каждого десантника был 0,7 секунды. В результате в воздухе одновременно находилось по 300-400 человек – редкостная картина.
Причем уже в полете бойцы должны были подготовить оружие к стрельбе, или, при необходимости, вести огонь прямо с воздуха, а командиры включить рации и установить связь с подчиненными и старшими командирами. Из-за сильного ветра было несколько ситуаций, когда парашюты сходились в воздухе, но достойно выходили из сложных ситуаций, демонстрируя хорошую выучку.
Вдруг послышалась команда: внимание воздух! Все подняли головы и увидели, группу десантников, которая висела у нас чуть ли не над макушками. При этом ветер сносил ее на ближайший лес и дорогу Кострома-Иваново. Там послышался шум автомобильных тормозов - испуганные водители останавливали свои машины, видя падающих с неба парашютистов.
Начальник артиллерии 98-й дивизии полковник Алексей Кострица приземлился на березу, но не растерялся, и, цепляясь за лямки парашюта, спустился на землю. «Это - мой 28 прыжок, я недавно прибыл служить в ВДВ из артиллерийской академии», - сказал он уже внизу, подбежавшим журналистам. А вот ефрейтору Кузнецову повезло меньше. С проводов его снимали дольше, после чего он признался: за полтора года службы это был его самый экстремальный прыжок.
В результате никто не пострадал. Кстати, в этой же невезучей группе оказался и сам командир 98-й воздушно-десантной дивизии полковник Алексей Рогозин. Это был его 191-й прыжок.
Поколение анти-пепси
А вот у протоиерея Саввы Щербины – священника Центрального спортивного парашютного клуба армии, с которым я познакомилась здесь же, количество прыжков приблизилось к 500. В прошлом он – тоже десантник. Вообще, батюшки, которых мне довелось увидеть на этих учениях, были абсолютно конкретные – все с лицами десантников. Такой благословит, так уж благословит…
На поле у них стояла собственная палатка с иконами, возле которых горели свечи. И пахло оттуда не как из других едой или чем покрепче, а ладаном.
- Живу я сейчас в подмосковном Клину, служу обычным приходским священником, - рассказывает десантник протоиерей Савва. - Военное священство у нас еще пока не оформлено, так что мы служим каждый в своем храме и работаем в армии.
- Когда прыгали в последний раз? – спрашиваю его.
- Вот только что возле трибун приземлился.
- Прямо в облачении?!
- Да нет, что вы, я уже переоделся.
- Как же получилось, что вы и спортсмен, и священнослужитель?
- Да у нас все священники в ВДВ прыгают. А мне прыгать разрешил лично патриарх. Он одобрил.
- Сегодня было трудно – погода плохая?
- Ну, мне-то спортсмену… Я прыгаю на «Крыле».
- А как решаете межконфессионалные вопросы?
- Да просто.
- Но в ВДВ же не одни православные служат?
- Других в ВДВ почти нет. 80% православные, остальные – инославные, плюс неверующие – атеисты.
Наш разговор с протоиереем внимательно слушает мальчишка лет шести, одетый в куртку «милитари». Спрашиваю: кто это?
- Это Герман – сын главного священника ВДВ отца Михаила. Яркий представитель поколения «анти-пепси».
- И как он относится к ВДВ?
- Нормально и хорошо – важно отвечает мальчик.
- Служить собираешься?
- Уж год отслужу. И прыгать буду обязательно – через папу точно попаду в ВДВ.
Мы дружно смеемся, и протоиерей Савва замечает:
- Вот ведь у нас вечно так: «протеже» нужно, чтобы попасть туда, где погорячее.
ВДВ – за наших
Уже стало традицией – на всех крупных учениях организовывать выставки образцов военной техники, которые привозят туда представители оборонки. Сразу ищу беспилотные летательные аппараты – самая горячая тема сегодня в армии. И тут же натыкаюсь на уже знакомого специалиста «Ижмаша», с которым встречалась на учениях «Запад», где он показывал тот же миниатюрный аппарат «Груша».
- Вот вы уже не в первый раз на учениях, а есть ли от этого какой-то прок?
- Еще какой! Во-первых, это интересно. Во-вторых, практически каждый раз ведет к прямому расширению поставок нашей аппаратуры.
- Каких поставок? Минобороны ведь решило закупать израильские беспилотники?
- Я еще не разу не видел, чтобы где-то летали израильские… А мы летаем. Вот и здесь мы обучили боевой расчет – двух ребят – они сейчас там готовятся и будут работать на этих учениях. Наш аппарат «Груша» это: 10 км по передаче видеосигнала, 15 км - по доставке фотоинформации. Для такого малыша – очень неплохо. Но у нас есть и большие аппараты, под большие задачи.
- И кто их использует?
- Все войска, имеющие подразделения разведки.
- Сколько таких аппаратов они у вас купили: пять, десять, сто?
- Гораздо больше!
-Тысячу?
- К тому идет.
…Удивительно: неужели Минобороны все же решилось поддержать отечественного производителя? Судя по последним заявлениям, не похоже. Напротив, там постоянно говорят, что российские беспилотники их не устраивают по устойчивости связи, надежности, радиолокации, оптическому диапазону… Так кто же их покупает? Возможно речь идет о погранвойсках ФСБ, спецподразделениях внутренних войск МВД, но явно не об армии. Хотя и там есть военачальники, имеющие свое особое мнение. Например, генерал Шаманов, отвечая на вопрос, каким беспилотникам ВДВ отдает предпочтение, сказал:
- Сейчас никаким. Состоялось заседание военно-технической комиссии и там принято решение о комплексном подходе к войсковым испытаниям, потому что на сегодня совершенных беспилотников нет. Но, кстати говоря, мы проанализировали в наших условиях работу израильских. Они во многом уступают российским. И наша позиция такова: надо развивать свое, для этого есть все необходимые условия. Мы настаиваем на создании Федеральной целевой программы. Когда она появится, тогда появится и весь спектр беспилотных летательных аппаратов: от разведовательных до ударных.
Форменный беспредел
Здесь же на выставке демонстрировалась и будущая новая форма для сил общего назначения: Сухопутных войск, морской пехоты, десанта…
- Она пока приходит на оснащение разведподразделений, у обычных частей ВДВ ее еще нет, - объясняет старший лейтенант Алексей Копоров (его звание я выяснила с трудом, лишь когда отыскала на груди единственный погон с тремя звездочками).
- Эту форму придумал Юдашкин?
- Нет, удивил меня Алексей, - форма от Юдашкина только на мне. На всех остальных ребятах образцы, которые создали наши военные разработчики.
- Так почему говорят, что форму шил Юдашкин, да еще якобы, получил за это огромные миллионы?
- Знаете, тут дело тонкое, спросите вон лучше у разработчиков, - и он показал на группку гражданских специалистов.
Начальник отдела экипировки ВГУП ЦНИИ «Точного машиностроения» Сергей Титов с удовольствием рассказывал об особенностях экипировки: и про то, что десантникам на ботинках нельзя применять крючки, так они могут зацепиться за парашютные стропы, и про то, что вместо штык-ножа применяется боевой нож. Но как только я произносила фамилию Юдашкин, он морщился и замолкал. Потом все же не выдержал: «Вы мои слова хотите использовать для разжигания скандала? Не надо мне это!»
Тогда я поняла, что нажала на какую-то болевую точку. Что это за точка пришлось выяснять другим путем.
Знающие люди рассказали, что с формой от Юдашкина Минобороны здорово опростоволосилось. Как известно любая военная реформа в России начинается с переодевания. Новы реформаторы пошли тем же путем, при этом, пожелав иметь на новой военной одежде фирменный бренд известного мастера. Однако не рассчитывали, что за авторские права придется расплачиваться по полной. В результате за каждую строчку, выточку или кантик им пришлось отстегивать и отстегивать деньги.
Когда счета оказались для них слишком уж обременительными, они вдруг вспомнили, что в военном ведомстве имеются и собственные институты по разработке формы. Им тут же дали задание придумать что-нибудь подешевле, при этом стараясь не повторять образцов великого мастера, чтобы тот не смог обвинить их в плагиате.
Результат их творчества как раз и был представлен на этих учениях - экипировка в базовой комплектации для трех специалистов: стрелка, разведчика и механика-водителя. С 2012 года она уже начнет поступать в войска.
Я спросила у ребят, удобна ли новая форма?
- Да, - ответили они, - и единодушно согласились, что и старая тоже была удобной.
И зачем тогда понадобился весь этот многомиллионный сыр-бор?
Контракт от лукавого
Как выяснилось из обещания с офицерами и солдатами дивизии, 70% здесь призывники и лишь порядка 30% - контрактники. С некоторыми удалось поговорить об их службе поподробней.
Антон Лызлов, 20 лет – контрактник из Екатеринбурга, служит полтора года, имеет 16 прыжков, специальность – укладчик парашютных систем. Чистая зарплата – 15 тысяч. Не женат. Живет в казарме. Дома остались мать и сестра.
- Родные домой зовут? Что говорят?
- Молодец, говорят. Ну, чем бы я сейчас на гражданке занимался? Работал на заводе? Не для меня это.
- Говорят, ребята, которые сегодня прыгают, совершили предварительно всего по 3 прыжка. Не маловато?
- Нормально. У нас сначала 50 часов – тренировки на площадке. Отрабатываем все до автоматизма. Затем перед каждым прыжком идет еще доподготовка – прыжковая программа – где отрабатываются ситуации, которые могут произойти в воздухе. Затем первые 2 прыжка мы совершаем с Ан-2, и только 3-й уже с Ил-76.
- С него прыгать труднее?
- Наоборот легче. У Ан-2 скорость 140 км в час, сразу будто проваливаешься, а у Ил-76 – 360 км в час, хотя при десантировании чуть меньше. Получается, что первые секунды ты еще находишься возле самолета и только потом уходишь и ложишься на поток.
- А ты будешь еще прыгать?
- Обязательно. Мечтаю когда-нибудь десантироваться в БМД.
- Ты видел, как это происходит?
- Да. Сначала машину швартуют - закрепляют на платформе. Затем на прицепе с колесами КАМАЗ привозит ее к самолету. Платформу загоняют в самолет и уже вместе с ней на специальных парашютных системах бросают. Пока я лишь складываю для этого парашюты…
К разговору присоединяется младший сержант Дмитрий Куликов. Он на учениях представляет переносную станцию наземной разведки ПСНР – 8. Спрашиваю его:
- После того, как потратили бюджетные миллиарды на программу перевода армии на контракт, которая провалилась, в Минобороны заявили, что контрактники, которых они набрали их не устраивают и новые контракты с ними уже не продляют.
- Да ерунда, они сами уходят – зарплата маленькая.
- А вы почему не уходите?
- Интересно тут, да и патриот, наверное.
- А сколько патриотам платят?
- Командиру отделения тысяч 15. У ефрейтора зарплата 11,5 тысяч. Но это если не выполнена программа прыжков (для спецподразделений – это 7 прыжков в год). Если выполнена, то идет прибавка и учитывается год службы за полтора.
- Как же вы живете на 13-15 тысяч?
- Наша зарплата чуть ли не в два раза больше, чем средняя в Костроме. Так что нам хватает. Пока семьи нет, живем в казарме.
К нам подходит младший сержант лет так 30-40 - замкомандира взвода управления Алексей Мигутин. Спрашиваю его:
- Вы человек солидный, не похожи на мальчиков-контрактников с дымом мечтаний в голове. Вы-то что тут делаете?
- Я начал служить еще лет 15 назад в 31-й отдельной вертолетной эскадрильи. Через год за ненадобностью часть сократили. Сейчас вот здесь занимаюсь обеспечением связи в подразделении.
- Со связью хоть что-то улучшилось? А то как ни при еду на учения, везде поле боя проводами опутано, как во времена Первой мировой.
- В последний год мы ощутили прогресс. Намного больше стало беспроводных средств связи. Вот и на этих учениях используются радиостанции с помощью которых командир может связаться с бойцами, укрытыми в районе 20 км, даже если они сидят в бронетехнике. И противник их засечь не сможет. Раньше у нас были радиостанции, весом до 15 кг, а новые весят раза в два меньше.
- Все равно много… Сотовый телефон полегче будет. Потому в Грузии вместо радиостанций и вели переговоры по мобильникам.
- Уже появились такие станции, которые могут легко выходить и на сотовый телефон.
- Ага, значит, вы ими тоже пользуетесь! Ну а в отношении самих связистов хоть что-то изменилось, или как раньше, считают их третьесортными войсками?
- Изменилось. Сегодня без связи нет войны.
- Материально это как выражается?
- Пока никак. Но мне проще, я местный, костромич. У нас тут заработки небольшие, устроиться на работу трудно. По своей гражданской специальности я техник-строитель.
- Строитель не можете найти работу, когда кругом одни сиройки?!
- Да. Фирме проще пригласить гастарбайтера за копейки, чем платить мне - специалисту, достойные деньги.
- Но чем тогда армия отличается от этих фирм? Она ведь тоже использует вас как гастарбайтеров – за копейки…
Позже, отвечая на мой вопрос о перспективах формирования ВДВ по контракту, генерал Шаманов высказал на этот счет свою точку зрения:
- Кто бы как не лукавил, но за год солдата-призывника подготовить к противоборству с профессиональной армией практически невозможно. Соотношение контрактник – офицер – призывник должно быть таким: до 15% - это офицеры. Далее - профессиональные сержанты. Первый их выпуск из Рязанского училища мы получим в следующем году. Как и во всех ведущих армиях мира, сержантов должно быть процентов 15-20. Оставшиеся 70% - это призывники и, как минимум 35% - контрактники, которым должны платить достойные деньги. Такое соотношение позволит сохранять боеспособность и решать любые боевые задачи с самыми современными средствами вооруженной борьбы.
Танки Волги не боятся
Очередным этапом учений стало форсирование водных преград. Их было две – озеро, или, как его назвали десантники, вододром в поселке Песочное. Другой водоем посерьезней – Волга.
В Песочном должны были переправиться 55 машин, а на Волге 33 единицы техники.
На озере, конечно, переправляться было попроще и потому там, по словам офицеров, среди механиков-водителей были даже солдаты-срочники. По плану им отводится всего час теории на изучение преодоления водной преграды. Маловато, конечно. Но на обоих полигонах для подстраховки работали спасатели, находившиеся в больших резиновых лодках.
- За счет чего БМД двигаются по воде? Почему их кабину полностью не заливает при погружении? - спросила я у офицера.
Он охотно рассказал, что в воде машины передвигаются за счет водных двигателей – водометов. И только зенитная установка «Стрела» за счет гусениц.
- Она тоже плавает?
- Сами увидите. А чтоб кабину не заливало, - продолжал он, - в каждой машине стоят насосы для откачки воды, так как полную герметичность всего этого железа обеспечить невозможно.
В том, что в ВДВ умеет плавать любое железо я действительно убедилась. Переправа в Песочном вообще была массовой. Одна за другой в воду ныряли БМД-1, БМД-2, самоходные артиллерийские орудия «Нона», машины разведки и управления «Реостат», новинка и надежда ВДВ – БМД-4М, которая плавала впервые, а также самоходные зенитные установки «Стрела-10», которые недавно пришли на вооружение ВДВ из Сухопутных войск.
Именно со «Стрелой» на переправе вышел небольшой курьез. Механик-водитель уже на противоположной стороне озера вовремя не сориентировался и вместо обозначенного пологого выхода из воды повел машину почти на отвесный берег и завис на нем.
Наблюдатели заволновались: что будет? Перевернется же! На такой крутой склон ему уже не забраться! На помощь ракетному комплексу тут же поспешили БМД. Однако зависшая машина вдруг взревела, заворочала всеми гусеницами и рванула вперед.
- Это уже десантная дуринка, - усмехнулся Владимир Шаманов, - помощь в ВДВ всегда оказывается слабым. А десантник не может допустить, чтобы его считали человеком слабой породы.
Но все же самым трудным водным этапом учений было форсирование Волги. Волгу срочникам не доверили. По словам военных, машинами управляли только опытные контрактники.
Ширина реки в месте форсирования составляла более километра. По легенде учений на противоположном берегу закрепился противник, которого нужно оттуда выбить и захватить плацдарм для дальнейшего наступления.
- Это вам не в фонтане купаться, - инструктировал журналистов один из офицеров штаба. - Учтите, с этого берега будет стрелять, а потом и переправлять самоходная противотанковая пушка «Спрут». Не советую к ней приближаться ни на два, ни на пять метров, чтобы вас не контузило и не оглушило.
Как раз в том месте, куда показал офицер, важно прохаживался аист. Я подумала: жалко птичку, испугается, улетит. К тишине же привык.
Форсирование Волги снова началось с пролета «Витязей». Они эффектно отстрелялись по целям на противоположном берегу, уступив место ударным вертолетам.
Шум боя нарастал. Черный дым от взрывов смешивался с низкими свинцовыми облаками. «Спрут» и вправду жахал так, что казалось вся рыба, не успевшая свариться в Волге во время беспощадной летней жары, теперь всплывет кверху брюхом.
- Снимай, снимай, - вдруг закричал тележурналист своему оператору, - какой-то новый беспилотник летит. Фотографы припали к аппаратам, а оператор лишь ухмыльнулся:
- Расслабься, я уже видел, это – всего лишь аист.
…Улетел все-таки, Не выдержал атаки.
Тут вода у берега забурлила. В реку одна за другой стали бросаться тяжелые бронемашины. Они погружались в воду по самую башню, и медленно двигались к вражескому берегу. Но первыми на середине реки оказались не они, а …скутеры – водные мотоциклы.
Они крутились возле танков, как назойливые мухи над стадом коров. Быстрые и юркие они никак не вписывались в стереотип военных маневров. Казалось, будто на них кто-то просто катается, а вовсе не выполняет боевую задачу, которую, кстати, никто из офицеров точно сформулировать так и не смог.
Общую странность картинки дополнил уже знакомый беспилотник «Груша» и параплан – парашют с моторчиком, который обычно катает над морем курортников. Правда, этот сверху поливал автоматными очередями. Кого – не ясно. Но смотрелось эффектно. У воды православный батюшка на протяжении всего боя самозабвенно молился об удачном исходе операции. Вот уж во истину – театр военных действий!
Но меня больше всего заинтересовали скутеры: какова их роль в этой операции?
- Контроль: где, что, как? – ответил помощник командующего полковник Александр Чередник. - Если боевая машина вдруг встала, человек на скутере должен вызвать помощь.
- А разве танкист не может сам связаться с КП и доложить: у меня проблема. Обязательно надо, чтоб скутер метался рядом?
- Вот представь, он докладывает: я - 628-й, встал. Но с КП номер его борта не виден, он же в воде. Для этого плавают скутера, чтоб сообщить: помощь – сюда!
Может, конечно, и так… Но разве не проще просто нарисовать номер на БМД повыше?
Кстати, из 33-х переправлявшихся на ту сторону машин, 3 заглохли. И им действительно потребовалась помощь спасателей.
- А где вы взяли эти скутера, парапланы и прочие атрибуты современного туристического бизнеса? – поинтересовалась я у Александра.
- Надежные ребята одолжили.
- Странно… С самолетов технику бросало ОАО, здесь катаются «надежные ребята». А в случае чего воевать-то, кто будет?
- Если потребуется, мы их всех призовем.
Но я все же не унималась и по завершении операции форсирования еще раз задала вопрос о скутерах, но уже командующему ВДВ.
- Это современная действительность, - сказал он, - как и мотопарапланы, и дельтопланы. Мы считаем, что ВДВ, учитывая наш принцип применения, в том числе и для захвата средних и крупных водных преград, должны получить на вооружение такие вот мото и мотогидроциклы, чтобы разведчики и спецподразделения могли с их помощью решать задачи в интересах наступающих войск. А пока их нет у нас на вооружении, нам их одолжили у дружественных организаций ДОСААФ и МЧС. А что, мы МЧС помогаем тушить пожары – они нам проводить учения.
Интересно, что когда на берегу Волги уже все закончилось, снова прилетел аист. Сел на то же самое место и совсем не обращал внимания на людей, которые все еще суетились неподалеку.
- Наш-то вернулся, - улыбнулся какой-то замученный офицер.
- Почему ваш? – удивилась я. – Вы с ним знакомы?
- Не близко. Подойдешь к нему, так он хоть и не улетает, но шипит змеей. Зато начпрода нашего любит, как родного за то, что тот его подкармливает. Вот и прижился.
…Что ж, говорят, хорошая примета, когда аисты возвращаются на старое место. Это к удаче.
Москва – Иваново – Кострома.
