В стране политики нет. Есть бизнес (глобальный и локальный), и есть люди, де-юре обладающие политическим статусом для того, чтобы решать задачи этого бизнеса. У кого бизнес фармакологический, у кого машинки, у кого газ... Все попытки найти политическую целесообразность бизнес-решениям власти увенчиваются нудными телерассуждениями в ночи у Шевченко.
Политики нет, а значит, нет и настоящих политических акций. Горстка искренне верующих в лучшее будущее людей так же отвечает чьим-то интересам, как и поголовье нашистов. И здесь главная задача наших “верховных” бизнесменов — верно подобрать аниматоров, чтобы народ, который все же является необходимым сопутствующим товаром, остался в стенах родного гипермаркета, а не ушел, разбив витрины. По сути все последние общественные телодвижения, происходящие на территории нашей многострадальной, можно рассматривать в плоскости конкуренции в развлекательном бизнесе. И попробуйте доказать обратное.
На память приходит рекламный сказ про простые нерусские деревни Вилларибу и Виллабаджу. В Вилларибе, вкусно отгуляв, как вы помните, быстро справляются с грязью — смывают следы пиршеств. А в Виллабадже после гулянки долго и мучительно драят грязные кастрюли. Очевидно, что способность смывать следы демонстрирует возможности и средства, а значит, привластной деревней мы сделаем Вилларибу.
Виллариба славится масштабными, но крайне тупыми шоу, которые в силу разных причин и откатов еще и очень дорогие. Однажды, затесавшись в ряды режиссерской бригады, я изнутри наблюдала, как создавался митинг “Молодой гвардии” на Воробьевых горах. Как автобусами завозили подмосковную молодежь, с которой за “отстоять с флагом” расплачивались экскурсией по столице. Молодежи раздали плакаты. На сцену поставили фигуриста Сихарулидзе и пару, на мой взгляд, откровенных идиотов, которые выкрикивали со сцены: “Рубль круче доллара!” и “Бес коррупции!”. (Позже стало ясно, что имелось в виду “Без коррупции!”.)
Молодежь уныло размахивала флагами и ждала, когда же все это кончится. Зато для телевизора картинка вышла отменная: Виллариба показала своим потенциальным посетителям, что с ней — большинство и с ней — перспектива.
В то же время Виллабаджа подходила к привлечению новой аудитории довольно-таки безыскусно, периодически взывая к неким гражданским чувствам страшными историями про убитых журналистов и цензуру. Аудитории было ну откровенно скучно. Основной проблемой малоимущих продюсеров оппозиционных шоу было отсутствие не только широких каналов связи, но и развлекательных идей.
Да что там, еще недавно о конкуренции между нашими условными деревнями вообще не было и речи. Пока во всем мире не начался кризис идей и сценариев (даже в Голливуде за хороший сценарий теперь платят не меньше, чем за актера категории “А”) и не появилось интернет-подкованное, а главное — свободное от телевидения новое поколение.
Больше того, негласная российская цензура сыграла злую шутку с собственными адептами. Оказалось, что в распоряжении провластного интертейнмента — только банальные истории про хороших политиков и отсутствие всякой бодрящей сатиры и юмора, свойственного, например, американским СМИ.
Смеяться на каналах сегодня можно только над шоу-бизнесом, а под острыми темами гостелеканалы понимают похабные разборки на чужих кухнях во главе с потерявшим человеческий облик Малаховым. Таким образом, оказалось, что у Вилларибы полно денег, но позволить себе в качестве интертейнмента она может немного. И здесь Виллабаджа развила свою развлекательную активность. Откуда ни возьмись вдруг с драйвом да с нервом понеслись по площадям протестные песни старых рок-н-рольщиков, “записались” протестные книжки, даже спектакли начали “ставиться”.
У финансово бедного протестного интертейнмента, которому абсолютно нечего терять, а значит, он не ограничивает себя в формах развлечений, впервые в новейшей истории появился шанс сразиться за серьезную аудиторию. Поскольку новизна и нерв оказались не менее важны, чем средства и масштаб информационного охвата зрителя.
Митинг-концерт в защиту Химкинского леса на Пушкинской площади начал новую эру в жизни Виллабаджи. Ибо содержал в себе явную составляющую в виде развлечения — концерт. Организаторы протестных акций перестали рассчитывать только на “сознательность” публики и дали ей тех самых зрелищ, которыми ее умело прикармливает власть. И оказалось, что тут у власти с оппозиционными силами довольно сильная конкуренция: шевчуковская “Родина” — достойный противовес группе “Любэ” с ее проникновенными патриотическими березками. А продукты госканальной фабрики звезд так и вовсе смотрятся хуже поколения молодых голодранцев рок-н-рольщиков, прошедших в отличие от фабрикантов естественный отбор у зрительской аудитории.
О концерте U2 и тем более о дуэте Боно—Шевчук было показано немного телесюжетов. Даже в Интернете эту тему профессионально “не пустили” во всевозможные топы и максимально скудно осветили в официальных источниках. Именно потому, что то была следующая победа Виллабаджи. Концерт в Лужниках стал самой масштабной либеральной, а значит, протестной (покуда либеральные лозунги у нас не в моде) акцией в стране. Начнем с того, что Боно признавался в любви Горбачеву и Шевчуку, а не нынешним власть имущим, вспоминал погибших правозащитников, зрителям демонстрировали декларацию о правах человека — и ни у кого мало-мальски осведомленного не возникало вопроса о подтексте концерта.
“Сегодня Россия переворачивает новую страницу истории...” — вещал Боно, и мы ему почти поверили. Ведь аккурат на следующий день после концерта, который был уже не российским, а мировым информповодом, “Единая Россия” выступила с просьбой к президенту Химкинский лес таки не рубить. На мой взгляд, это был прямой ответ протестному интертейнменту — и ничто другое. (Лес, правда, по слухам, чуть погодя рубить продолжат. Ибо бизнес-договоренности там очень серьезные.) А пока “Единая Россия” рассказала электорату сказку о том, как бабка с дедкой тащили репку — и вытащить не могли. И даже Жучка тащила, и кошка тоже... Но только умная мышка-норушка написала решающее письмо. Только кто ж из имеющих хоть немного мозгов этому поверит? Протестное развлечение благодаря музыкальному критику Артемию Троицкому, который свел Боно с Шевчуком, помножилось на популярность группы U2 и прозвучало на всю Россию.
“Зачарованному электорату”, по Умберто Эко, нужны постоянные, непрекращающиеся зрелища. Ради этого премьер гоняется за китами. Ради этого Лимонов 31-го идет на площадь. Публике непременно нужен герой сериала и нужна драматургия вокруг героя. И не надо быть каким-то особенно продвинутым политологом, чтобы предположить: в ближайшее время нас ждет счастливая эра борьбы за наше внимание, борьбы идеи и нерва с массовым дорогим интертейнментом. Из пыльных сундуков уже достали проверенного солдата старой гвардии аниматоров Доренко, а Соловьев в поисках “свободы слова” опять затевает жаркие теледебаты ни о чем...
Тем временем то самое новое поколение активных граждан перестало брезговать юмористическими формами протеста, и вот уже молодежное “Яблоко” (по слухам, готовое покинуть “Яблоко” немолодое) весело раздает в центре города гречку.
Дни новых массовых гуляний с перфомансами угадать нетрудно: грядет День милиции, День Конституции, День победы над “войском польским”, бесконечные 31-е... А там наступит и Новый год с елкой и обещающим, что все у нас будет хорошо, президентом.
Шоу, которое в России заменило политику, продолжается.
