27 января в зале заседаний Госдумы замглавы комитета по безопасности и противодействию коррупции Александр Хинштейн («ЕР») напомнил: в телеэфире генерал ФСБ Сергей Сорокин «заявил, что сотрудник британской разведки Марк Доу, тот самый, который оказался главным героем громкого скандала вокруг шпионского камня, приезжал в Госдуму, и консультировал депутатов, какие законы надо принимать». «Я считаю, мы с вами обязаны обратиться к директору ФСБ, чтобы нам было сообщено, какие конкретные депутаты получали инструктаж от британского разведчика, — продолжил г-н Хинштейн, — Речь идет о вопросе национальной безопасности!»
Большинство проголосовало за то, чтобы Комитет по безопасности запросил в ФСБ соответствующую информацию. Депутатов, замеченных в контактах с бывшим вторым секретарем посольства Великобритании в РФ Марком Доу, Госдума просила назвать поименно.
На исполнение протокольных поручений парламента ведомствам дается месяц. В начале марта с Лубянки пришел официальный ответ. На письме стоял гриф «Для служебного пользования».
«Я не услышал ответа на те вопросы, которые поставил. Фамилий депутатов в ответе нет. Сам факт встреч подтвержден, но имена не называются, потому что информация, мол, получена от конфиденциальных источников», — рассказал «МК» Александр Хинштейн, ознакомившийся с документом. ФСБ не хочет расшифровывать свои «конфиденциальные источники» в здании Госдумы — или тех, за кем ведет наблюдение. Значит, подозревать в опасной неразборчивости по-прежнему можно кого угодно из депутатов! Правда, в письме из ФСБ признается, что те самые встречи, о которых объявлено на весь мир, имели место... в
В Госдуме не знают, почему на письме столь безобидного содержания поставлен гриф «ДСП». «Наверное, по привычке — ФСБ почти все документы присылает с грифами», — сказал «МК» член Комитета по безопасности Дмитрий Горовцов («СР»). Обычно этот гриф ставится на бумаги, содержащие, в частности, коммерческую, но не государственную тайну. Несколько лет назад в правительстве была предпринята попытка написать и принять закон «О служебной тайне», который бы четко регламентировал основания подобного засекречивания внутренней информации ведомств и структур, но она оказалась неудачной.
