— Конституцию написали за считанные недели после расстрела Белого дома, что называется, «на коленке», без широкого обсуждения. Как вы оцениваете ее качество?
— Ее писали несколько групп очень высокообразованных, профессиональных людей. Большую роль в том, чтобы закрепить права и свободы человека, сыграли Анатолий Собчак, Олег Румянцев, Сергей Шахрай... И сейчас большинство экспертов считают текст Конституции близким к безупречному. Хотя лично у меня есть сомнения в отношении 13-й статьи, которая говорит о запрете на государственную идеологию. Я считаю, что государственно-правовая идеология — это душа Основного закона. Это система ценностных ориентиров, которая оживляет Конституцию. Без нее Конституция — просто документ или тело, у которого есть мозг (Конституционный суд), но нет души. Душа, мне кажется, должна быть. Но я говорю это теоретически. На практике же я против того, чтобы менять ее основные положения. Мы называем ее Основным законом, что не совсем верно. Конституция — это правила, которые на референдуме народ утвердил для власти. Власть должна им следовать и принимать законы, соответствующие Конституции.
— В первоначальном тексте было заложено равенство прав президента и парламента, но в последний момент Борис Николаевич Ельцин кое-что переписал и резко возвысил президента...
— Эту Конституцию называли «написанной под Ельцина». А он даже заявлял, что она — временная, она написана на переходный период от одного общественного устройства к другому, она написана так для того, чтобы сохранить стабильность, построить такую систему власти, которая не будет раздирать страну...
Согласно этой Конституции прошли выборы депутатов, меня избрали в первый состав Госдумы в 1993 году, а первым помещением, в котором мы работали, было здание СЭВ на Новом Арбате. Там половина окон была пробита пулями, а за окнами стоял расстрелянный Белый дом, который в это время был черным: вся верхняя часть сожжена. Исполнительная власть сделала Белый дом черным, потом его отмыла и въехала туда жить. Пикантная политическая история нашего парламентаризма...
— Если даже Ельцин считал Конституцию временной, почему же она стала постоянной и считается идеальной?
— Мы считаем ее близкой к безупречной с политико-правовой точки зрения. Она призвана сохранить стабильность в обществе. Мы работаем над новыми конституционными решениями, ученые ее изучают, некоторые пишут новые тексты Конституции, в которых может усилиться роль парламента, ослабнуть вес президента. Куча всяких вариантов, но с точки зрения большой политики изменения, которые могли бы обернуться угрозой разрушения страны, недопустимы.
Поэтому мы считаем, что писать надо, думать надо, но трогать фундаментальные начала Конституции, то есть ее первую часть, время не пришло. Тем более что в ней самой заложено, что любое вторжение в первую часть приводит к отмене всей Конституции. Можно только уточнять детали, мы это делаем: изменили срок полномочий президента, депутатов Госдумы, сейчас планируем объединить Арбитражный суд с Верховным. Такие поправки не отменяют Конституцию, а в фундаментальной части документа ни буквы менять нельзя. Либо отменить ее совсем, либо оставить как есть. Кстати, даже несмотря на запрет государственной идеологии, ничто не запрещает государству, не отменяя статью 13, проводить политику усиления воспитания людей через школьные учебники, воинские уставы, пропаганду права.
— Путин планирует создать Конституционное собрание. С какой целью?
— Ученые будут обсуждать конституционные начала, изучать российскую государственность и пути ее дальнейшего развития. Речь о том, чтобы объединить людей, которые занимаются государственно-правовым развитием страны. Речи о том, чтобы переписывать и отменять Конституцию, сегодня нет.
— Объединить суды — идея Прохорова, но он предлагал объединить не два, а три суда. Какой из сценариев целесообразнее?
— Арбитражный суд будет поглощен Верховным. Потому что арбитражное правосудие — часть общего правосудия, единой судебной системы. А возможность ликвидации Конституционного суда никогда на серьезном уровне даже не обсуждалась.
— Сейчас оппозиция представлена только на улицах или проходит по «болотному делу». Насколько это соответствует нашей Конституции?
— Я не согласен с такой постановкой вопроса. Я считаю, что КПРФ — это серьезная оппозиция. Можно еще поспорить об ЛДПР (она действительно всегда была условно оппозиционной), а вот коммунисты — принципиальный, последовательный соперник власти со своей позицией и с серьезной, стабильной командой избирателей. Другое дело, им все время не хватает в Государственной думе большинства, потому что они постоянно делают серьезные политические ошибки. Например, они не признают преступлений сталинизма и тем самым отталкивают от себя часть общества.
— Но, к примеру, за антисиротский закон коммунисты голосовали солидарно с «Единой Россией»...
— Да потому что этот закон выражает позицию КПРФ, они всегда говорили: российские дети должны быть в России. Это как раз тот случай, когда «Единая Россия» оказалась солидарна, согласилась с патриотической позицией КПРФ.
— Популярность «Единой России» падает, рано или поздно она может проиграть, а коммунисты выиграть. Как вы думаете, они захотят изменить Конституцию?
— Не уверен, может быть, она их устроит. Если коммунист станет президентом, то зачем ему будет ограничивать свои права? Лучшее враг хорошего. Если президент — их, парламент — их, то свою идеологию развития они смогут провести и в рамках действующей Конституции. Не думаю, что современные коммунисты захотят отменить рынок и вернуться к плановой экономике. А пересмотреть итоги приватизации, вопросы собственности монополий им Конституция не помешает.
— Какой из созывов Госдумы был, на ваш взгляд, самым дееспособным и ярким?
— Самым интересным был первый. Это была совершенно новая для нас многопартийная система, были яркие фракции и постоянные споры. Очень бойкая обстановка, бодрый период, но много хаоса. Постепенно парламент стал скучнеть...
— Итак, парламент становится все менее интересным, а Конституция — все ближе к идеальной...
— Конечно, можно было бы многое изменить. Усилить парламентский контроль, ввести институт парламентских расследований. Мы все время за это боремся, и почему-то не получается. У нас последнее парламентское расследование было по Беслану. После этого приняли закон о парламентском расследовании, но он так специально был написан, чтобы после этого ни одного парламентского расследования больше не было. Многое можно сделать даже в наших условиях, не меняя Конституцию. Многое зависит от депутатов, сенаторов, от позиции президента. Я считаю, что можно было бы смелее президенту использовать свои мощные силы в парламенте. У него самые сильные позиции в верхней и нижней палатах, но он свое парламентское большинство недоиспользует.
— В честь дня Конституции будет амнистия. Какова ваша личная позиция: нужно ли выпускать «узников Болотной», участниц Pussy Riot и других так называемых «политических»?
— Моя личная позиция: амнистия должна быть самой широкой и глубокой. И не только потому, что я за гуманистические начала: людей, которые уже пострадали, которые уже наказаны, по возможности нужно прощать.
Но есть и вторая причина: у нас очень плохие, не соответствующие Конституции условия содержания в местах лишения свободы. Они просто немыслимы. Их надо пересматривать, уголовно-процессуальную политику в России требуется менять. Кодексы нужно пересмотреть. Проверить тюрьмы и остановить постоянные вбросы новых законов, которые эти тюрьмы наполняют. Не надо делать эту бомбежку из законов, у нас какой-то камнепад: тысячами законы клепаются, не должно быть такого. У нас уже каждый гражданин может попасть под нарушение какого-то закона, было бы желание...
Нам нужно принять Закон о законах, который бы ограничил этот законотворческий хаос, когда по любому чиху начинаются активные движения законодателей.
— Когда день Конституции перестал быть выходным, ходила шутка: зачем нам Конституция, если у нас есть Путин? А как вы считаете, должен этот день быть праздничным?
— Да. Это должен быть такой государственно-правовой праздник, где люди могли бы поднять рюмку водки, поговорить о законах, по которым мы живем и которые всех нас объединяют. Потому что сам по себе текст Конституции соответствует всем нормам демократической правовой государственности. Да, может быть, действительно слишком много прав у президента, но это уж так получилось. В остальном все правильно: разделение властей, высшая ценность — человек и так далее... На это нужно обращать больше внимания и исполнять Конституцию. Требовать от власти этого. Нам нужен порядок. Василий Жуковский, который по решению Николая I воспитывал будущего императора Александра II Освободителя, в своем наставлении ему написал: «Люби свободу, то есть правосудие. Свобода и порядок — одно и то же». Мне кажется, что если бы мы прониклись этой фразой — было бы очень хорошо.
