Тайна выборов мэра Москвы

Глава Мосгоризбиркома Валентин Горбунов рассказал «МК» секреты избирательной технологии

Через месяц мы узнаем имя столичного градоначальника. Скажем по секрету: кое-кто знает его уже сейчас. Но в целом выборы в России и особенно в Москве традиционно окутаны завесой романтической тайны. О некоторых секретах прозрачных урн и подсчета голосов «МК» рассказал председатель Мосгоризбиркома Валентин Горбунов.

Глава Мосгоризбиркома Валентин Горбунов рассказал «МК» секреты избирательной технологии
Кандидат в мэры Москвы Сергей Собянин и председатель Мосгоризбиркома Валентин Горбунов.

Куда исчезли «электронные урны»?

— Что самое сложное в процессе подготовки к выборам мэра Москвы?

— Главная сложность в том, что выборов градоначальника не было 10 лет, а последние изменения в избирательный кодекс были внесены в мае месяце. Система избирательных комиссий к ним не готовилась, нормативной базы не было, поэтому начали работать с чистого листа.

— Ну и как работается без нормативной базы?

— Сейчас все в порядке, все успели сделать. Просто авральным был первый месяц, когда требовалось принимать эти самые нормативные документы, связанные с реализацией нового закона.

— Членам территориальных и участковых комиссий приходилось прерывать отпуска?

— По новому закону время работы участковой комиссии сократили до 10 дней, поэтому пока отдыхают, у них еще все впереди. А территориальные комиссии приступили к дежурству.

— Это из-за отсутствия нормативной базы возникла неразбериха с видеонаблюдением и КОИБами? Звучали противоречивые заявления: то их не будет, то они будут...

— Видеонаблюдение организует не Мосгоризбирком. На президентских выборах это делало Министерство связи, а от системы избирательных комиссий требовалось только правильно расставить оборудование на участках и обучить людей, чтобы знали, как включается и выключается система. Что касается наблюдения на выборах мэра, то мы ждали, какое решение примет правительство Москвы. Оно решило — наблюдать, выделило деньги и поручило организацию столичному департаменту информационных технологий. Частично будет использоваться техника из федеральной собственности, остальное предоставит город. Наша задача только в том, чтобы обеспечить взаимодействие специалистов с участковыми комиссиями.

Что касается КОИБов, то мы не заявляли, что они не будут использоваться. Речь шла о том, что у нас их просто нет. На президентских выборах в Москве «электронными урнами» были оборудованы 250 участков, но в прошлом году по просьбе губернатора Подмосковья мы передали КОИБы на сложные, резонансные выборы в Химках и ряде других райцентров. Назад их не возвращали, оставили для выборов губернатора.

Мы не знали, что выборы мэра будут в 2013 году, а рассчитывали, что к плановым выборам в Мосгордуму 2014 года нам поставят новые КОИБы. Ведь существовала программа, согласно которой планировалось оснастить ими 60% участков к 2015 году. Но программу приостановили: было непонятно, пригодны ли КОИБы для такого количества партий, которое есть сейчас.

— Вы говорите, что у города нет КОИБов, но в конце 2012 года Мосгоризбирком на запрос «МК» письменно ответил, что их на балансе города аж 2000 штук. Куда они делись?

— Они в городе есть, но это модель 2003 года. Она морально и физически устарела. Тем не менее мы планировали ее использовать на выборах в Госдуму в 2011 году. Но Центризбирком нам это запретил, потому что старый КОИБ не умеет говорить и в ходе голосования не показывает число бюллетеней в урне. Ну а раз их нельзя использовать на выборах — город принял решение передать парк КОИБ-2003 системе образования для проведения тестов.

В результате теперь мы собираем КОИБы со всей страны: кто сколько даст. Но очевидно, что в те сжатые сроки, которые у нас есть, технически невозможно оснастить ими весь город. Мы успеем поставить КОИБы на 1021 участок. То есть оснастим ими треть участков, на которых голосует примерно треть избирателей.

Можно ли доверять КОИБу?

— По какому принципу выбирали участки для «электронных урн»?

— Весь Центральный округ, потому что к нему всегда особое внимание: здесь посольства, много вип-персон проживает. Остальное — поскольку времени очень мало — по принципу компактности: примыкающие к центру юг и юго-восток. Так удобнее обучать членов комиссий — на каждом участке нужно обучить двоих. На этих территориях открыты 5 учебных классов.

— Когда пошла тема, что КОИБов в Москве не будет, — начался вой о готовящихся фальсификациях. Когда выяснилось, что их установят, — снова заговорили, что это исключительно ради фальсификаций. А можно ли на самом деле запрограммировать КОИБ на фальсификацию?

— Политики всегда будут спекулировать на фальсификациях. Но запрограммировать КОИБ на обман нельзя. Это простой сканер. На выборах мэра он сканирует информацию с 7 полей бюллетеня. Проверяет печать участка (если бюллетень с другого участка — он его не примет) и определяет, в каком из 6 квадратиков стоит галочка. Вот можно ксерокс запрограммировать на то, чтобы вы положили один документ, а он размножил другой? Так и КОИБ снимает один к одному.

— Член Мосгоризбиркома с правом совещательного голоса Бузин требовал выборочного ручного пересчета за КОИБом. Комиссия единогласно проголосовала против. Почему?

— 17 лет, в течение которых «электронные урны» использовались на всех уровнях, показывают, что погрешность КОИБа — тысячные доли процента: это когда избиратель ставит галочку мимо квадратика. Машина считала такой бюллетень недействительным, а члены комиссии при ручном счете до хрипоты спорили, за кого эта галочка поставлена. КОИБы внедряли для того, чтобы исключить человеческий фактор. Зачем тогда перепроверять?

Иногда при ручном подсчете комиссии признают недействительными разрисованные бюллетени, с нецензурными надписями. Сканер всего этого не видит — он смотрит только в квадратики и засчитывает такой голос.

На выборах в Госдуму в Москве была беспрецедентно высокая явка. Выстроятся ли очереди, чтобы проголосовать за мэра?

«Яблоко» очень долго говорило, что КОИБы ненадежны, заранее «знают» результат... А когда надо было съезд проводить — Явлинский попросил у нас КОИБ для подсчета голосов. Потом написал благодарственное письмо.

Наблюдатели и фальсификации

— Ожидаете большого наплыва наблюдателей?

— Международных наблюдателей, наверно, не будет: никто пока не изъявил желания. Каждый из 6 кандидатов может прислать одного члена комиссии с правом совещательного голоса и одного наблюдателя. То есть 12 человек на участок.

— А партии, общественные организации могут присылать?

— Наблюдателей присылают только кандидаты. А общественные организации, как правило, предлагают своих людей в помощь кандидатам.

— Как будете работать с наблюдателями?

— На президентских выборах мы запретили удалять наблюдателей под самым страшным страхом. Так многие учителя после этого наотрез отказались работать в комиссии. Потому что, говорят, такого хамства никогда не было... Ведь некоторым наблюдателям платят за провокации и поданные жалобы. И тем не менее после вала жалоб по думской кампании по итогам выборов президента в Москве вообще ни одной подано не было. Думаю, так же будет и в этот раз.

После президентских выборов внесли поправки в законодательство: теперь наблюдателя можно удалять только по решению суда...

— А как вы это себе представляете: ведь чтобы попасть на суд, он должен покинуть участок, а он этого не хочет...

— Я сам не до конца это понимаю. Ну, наверное, если он нарушает порядок, хулиганит — его задержит милиция, составит протокол и так далее. А если нарушает избирательное законодательство, не нарушая порядка, — комиссия каким-то образом должна обратиться в суд. Механизм, конечно, надо будет продумать...

Но никакой механизм не сможет справиться с человеческим фактором. Вот бывает, что у двух людей — допустим, у наблюдателя и члена комиссии — возникает антипатия. И все: обстановка становится взрывоопасной, работать невозможно. И как с этим быть?

— С какими видами фальсификаций вы сталкивались и какие являются мифом?

— Ну, смотрите: комиссия состоит из 16 человек. В ней есть представители разных партий. Для того чтобы фальсифицировать, они все должны сговориться, а это невозможно...

— Но большая часть комиссии — это чиновники...

— Учителя — это не чиновники. 70 процентов членов комиссий — это женщины. Потому что только женщина может выдержать такую нагрузку: 12 часов организовывать, потом еще часа 4 считать. Поэтому, как правило, нет фальсификаций. Есть человеческие ошибки. После такого напряжения человек может смотреть на одну фамилию, а читать другую. Как кассир может вместо ста рублей дать сдачи тысячу. Все бывает...

Факты неправильного подсчета всплывали. Во время выборов в Мосгордуму Митрохин с семьей проголосовали за «Яблоко», а потом комиссия насчитала для «Яблока» на этом участке 0 голосов. Пожаловался, пересчитали, нашли эти бюллетени в пачке у коммунистов. Я думаю, это просто ошибка, хотя бывают, конечно, и злоупотребления...

— Каковы их масштабы?

— В основном злоупотребления связаны не с процентами кандидатов, а с другими строчками протокола. Сколько получено бюллетеней, сколько погашено... Процесс подсчета голосов, как правило, затягивается из-за пересчета неиспользованных бюллетеней и открепительных. Вот получено 1000 бюллетеней, выдано 600, должно остаться 400. Пересчитывают: единичка где-то не сходится. Все начинают нервничать, пересчитают снова, третий раз. Забывают, что кто-то мог унести бюллетень или испортить и попросить другой... Ну и в результате дорисовывают...

Я считаю, что протокол об итогах голосования должен быть короче: сколько было избирателей и как распределились голоса. А сколько погашено: ну кого это интересует? У нас же процедуры, не связанные с непосредственным подсчетом голосов, занимают не меньше полутора часов. А все, включая наблюдателей, ждут и нервничают. КОИБ не выдает результат, пока в него не внесут вторичную, я считаю, информацию.

В свое время мы пробовали КОИБы в Митине. Полностью оснастили ими микрорайон — около 60 участков. В 20.00 закончилось голосование, потом в КОИБы вносятся бюллетени из переносных урн, и в 20.30 мы имели на экране окончательный результат по всему району. Вот так их и нужно использовать, не забюрокрачивая процесс. Но пока закон говорит другое...

Во Франции бюллетени считаются еще в процессе голосования, и как только оно закончилось — сразу выдается первичная информация. Это точнее, чем экзит-пул.

— Как поднять доверие к подсчету голосов?

— Я думаю, что рано или поздно нужно будет ввести электронную карточку избирателя, с которой он будет ходить на все выборы. Человек сможет проголосовать этой карточкой один раз в кампанию с совершенно любого участка страны. Вставил ее, как в банкомат, — получил бюллетень. Или еще лучше — сенсорное голосование на экране. Нажал и, если хочешь, получил квиточек — как ты проголосовал.

— А можно это успеть сделать до следующих столичных выборов?

— Решение принимаем не мы. А технически — для Москвы — я ничего сложного не вижу. Ну, поставить определенное количество банкоматов. В масштабах страны такого, конечно, еще долго не будет.

В некоторых странах выдают бумажные книжки избирателя. Опять же приходишь на абсолютно любой участок — тебе дают бюллетень и ставят штамп, что ты его получил. И, кстати, когда ты придешь в муниципалитет о чем-то просить, у тебя просят эту книжку. Сначала научись голосовать — потом проси. Очень хорошо повышает явку.

— «МК» писал, что после того как УИКи стали работать на постоянной основе, желающих получить статус члена комиссии в Подмосковье стало больше. Конкурс — 2 человека на место. А как в Москве?

— Член комиссии за участие в кампании получает доплату в 2—3 тысячи рублей. Для сельской местности это вполне приличные деньги. А для Москвы? А если человеку до своей комиссии ездить нужно? На дорогу больше потратишь...

— То есть учителей продолжают загонять пинками, при этом партии жалуются, что их представителей не включают в комиссии...

— А что они жалуются? Вот «Яблоко» кричало-кричало, а в итоге всего 400 человек нам дали. А могли дать 4 тысячи. В партиях тоже желающих немного. Всех, кого нам предложили партии, мы включили. Но толку от партийцев не всегда много. В основном это студенты. Удостоверение получают, а работать не приходят. И на остальных членов комиссии ложится дополнительная нагрузка. Некоторые партии доплачивают своим членам комиссии. Одна из них установила тариф — 10 тысяч в год. В стране 100 тысяч избирательных участков. У многих партий такая численность? Поэтому без учителей в участковых комиссиях обойтись никак нельзя.

Карусели с открепительными

— Жалобы на кандидатов или от кандидатов Мосгоризбирком уже получал?

— У нас есть депутат Госдумы Рашкин, который действует просто: увидел в газете фамилию другого кандидата и сразу пишет жалобу на нарушение правил агитации.

— На Собянина жалуется?

— Да.

— И как вы реагируете?

— Рассматриваем, идет проверка. А чего-то серьезного пока нет.

— После жеребьевки времени и места встреч с избирателями возникла накладка: кандидаты должны быть одновременно в нескольких местах. Почему Мосгоризбирком запретил им меняться временем друг с другом?

— У каждого кандидата по сто доверенных лиц. И, как правило, кандидаты сами на эти встречи не ходят, а посылают их. Ну уж из 100 доверенных лиц двоих найти можно. Кстати, перед президентскими выборами кандидаты 70% встреч вообще не проводили.

— Сколько открепительных напечатали?

— 10 тысяч. В 20 раз меньше, чем мы получали из ЦИК перед выборами президента.

— А зачем вообще на региональных выборах в Москве открепительные, метро же работает?

— После назначения выборов правила менять нельзя. На выборах в Мосгордуму открепительных уже не будет. А сейчас ими могут воспользоваться, например, инвалиды-колясочники, для того чтобы проголосовать на специализированных участках, которые будут в каждом районе. Их порядка 5 тысяч. До этих участков их доставит бесплатное социальное такси. И еще есть люди, которые заранее ложатся в больницу.

— Но для того, чтобы попасть на специализированный участок, колясочнику сначала придется идти на обычный за открепительным. Где логика?

— Ну, мы думаем, как решить проблему. Можно прислать вместо себя за открепительным человека с нотариальной доверенностью. Но она стоит денег...

— А людей, которые лежат в больнице, можно включать в список и без открепительного, по личному заявлению...

— Закон предусматривает два варианта. Вот мы не напечатаем открепительные, а какой-то человек захочет проголосовать именно по нему — он подаст на нас в суд. Но я думаю, что большинство открепительных останутся невостребованными, если не будет готовиться каких-то провокаций с ними.

— А как их можно использовать для провокаций или махинаций?

— На выборах мэра — не знаю. А на выборах в Мосгордуму — просто. Список одной из партий разбит на 17 региональных групп, а реально партия выигрывает 13 мандатов. Естественно, они достаются тем региональным группам, которые получили больше голосов. И кандидат стремился, чтобы максимальное количество людей взяли открепительные на участках конкурента — товарища по партии — и приехали голосовать к нему.

Были репортажи из Рязани, когда директора заводов автобусами вывозили людей из одного округа в другой. В принципе, нарушения закона тут нет. Партия в итоге получает одно и то же количество голосов, просто идет борьба внутри списка.

— На президентских выборах были случаи, когда человек включался в дополнительные списки предприятий непрерывного цикла и одновременно получал открепительное. То есть у него возникала возможность проголосовать дважды...

— Сейчас мэр обратился к руководителям предприятий с просьбой составить графики так, чтобы люди могли проголосовать по месту жительства. А никаких особых списков не будет.

Фильтр поставлен задом наперед

— Какие-то анекдотичные истории эта кампания подарила?

— Было два очень забавных кандидата на пост мэра Москвы. Один — из Самары. Прислал нам письмо: мне, пишет, некогда собирать подписи, поэтому дайте номер счета, на который я могу перечислить избирательный залог. О том, что он много лет назад отменен, кандидат не знал. Другой кандидат в градоначальники приехал из Питера. Очень похож на бомжа. Оставил заявление о выдвижении, сдал все необходимые на этом этапе документы, а потом попросил: «А вызовите, пожалуйста, наряд полиции, чтобы меня задержали до утра, а то мне завтра избирательный счет открывать, а ночевать негде».

Такие вот люди выдвигаются. Нужно муниципальный фильтр переставить в другое место. Чтобы сначала люди заручались поддержкой муниципальных депутатов, а потом выдвигались. Сейчас все наоборот, и это выглядит комично.

— Как вы будете осуществлять контроль за кандидатами, чтобы они не нарушали избирательное законодательство в агитационный период?

— Да они сами будут друг за другом следить в первую очередь. И писать нам жалобы. Будем проверять. Единственное требование от нас: все агитационные материалы, которые кандидат будет распространять, он должен сначала сдать нам. Мы проверим, на законных ли основаниях они оплачены, не содержат ли экстремизма. Просто так напечатать и повесить на стенку нельзя.

— Если факт незаконной агитации установлен, что дальше?

— Административная ответственность, в первую очередь. Если больше 5% продукции изготовлено не из избирательного фонда — это основание для отмены регистрации. Но отменить ее может только суд, у избиркома такого права нет.

Что еще почитать

В регионах

Новости

Самое читаемое

Реклама

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру