До мыса Депо с исторической закладкой добираемся четыре дня. Сначала почти двое суток едем на поезде до Воркуты, а потом столько же летим на вертолетах Ми-8 Управления авиации ФСБ России, с посадками на дозаправку на мысе Каменном, Хатанге и ночевкой в Дудинке.
На двух бортах у нас — больше тонны груза. С собой мы везем генератор, запас горючего, лагерное снаряжение, личные вещи и таймырскую «заначку» — образцы различных продуктов и материалов, которые будут заложены в вечную мерзлоту на различные сроки хранения.
За короткое лето Таймыр наполнился зелеными красками. Сверху полуостров похож на лоскутное одеяло. Квадраты оттаявшей тундры чередуются с овалами озер. Внизу то и дело видим стада диких оленей.
За Хатангой на склонах сопок уже лежит снег. Подлетая к горам Бырранга, меняем высоту до 2750 метров. Чувствуем, как закладывает уши. Внизу — скопления глыб — настоящие каменные «реки» и «моря». Марсианский пейзаж. Для местной народности, долганов, это «страна мертвых» — они никогда не доходили с кочевками дальше предгорий…
Во всем чувствуется приближение Ледовитого океана. Небо становится свинцовым, летим уже в плотном тумане. Пройдя низко над заливом Миддендорфа, приземляемся на самую кромку каменистого берега.
Преодолев в общей сложности 2140 километров, летчики-асы сажают «вертушки» аккурат около столба, которым помечен склад Толля.
Ледяной ветер едва не сбивает нас с ног.
— В 2004 году залив был забит льдом, а сейчас плавают лишь отдельные льдины, — подбадривает наш предводитель, заведующий отделом Всероссийского НИИ пищевой биотехнологии Владимир Леденев, который участвовал во всех предыдущих экспедициях.
Лагерь разбиваем прямо на берегу Карского моря, которое моряки называют ледяным мешком. И по сей день оно считается самым холодным морем Земли.
— А вот и «боевые пловцы», — шутит один из членов экспедиции, показывая на двух нерп, которые, выныривая, с любопытством следят за нашими передвижениями.
Выбирая место для палаток, разгребаем на песке темно-фиолетовую и бесцветную морскую капусту. Любую из лент можно подцепить и тут же сжевать. И солить не надо!
По тундре рассыпаны крохотные полярные маки — и тут же по кромке океана лежит лед. Чтобы попасть из лета в зиму, достаточно сделать один шаг.
Кто-то роняет: «Затерянный мир. Назад, в ледниковый период…» Природа здесь такая же, какая была и сто, и тысячу лет назад.
Вертолеты, сделав круг над проливом, уходят в «точку». Мы остаемся одни. До мыса Челюскин, где располагаются погранзастава и метеостанция, — 353 километра, до поселка Диксон — 808.
Поставив лагерь, идем к памятному знаку, где команда полярника Толля во время стоянки в заливе в 1900 году заложила для зимних исследований на собачьих упряжках продуктовый склад.
Столб–плавник, стоящий в основании груды камней, накренился. По сути это уже не гурий — ориентир склада, а исторический памятник полярным исследователям-первопроходцам.
В сером мареве на горизонте видны контуры острова Ледолом и острова Рыкачева. Каждый из нашей экспедиции, стоя на холме, молчит о своем…
Барон Эдуард Толль, идя по северным морям на восток на шхуне «Заря», пытался найти легендарную Землю Санникова. Погиб в 1902 году, возвращаясь с острова Беннетта на остров Новая Сибирь.
В своей книге исследователь указал место, где был заложен склад. Ориентиры были приблизительными: северный мыс около острова Наблюдений (так раньше именовался Ледолом). Высота 5 метров над уровнем моря, яма обозначена деревянным крестом.
Продуктовое депо Толля искал в свое время главный инженер Диксонской гидробазы Артемий Дивинец. В 1961 году гидрографы, следуя на вездеходах к мысу Челюскин через мыс Депо, заметили вертикальный столб, но времени подойти к нему уже не было.
Склад удалось найти восточной группе общественной экспедиции «Комсомольской правды» в 1973 году.
— Поваленный ствол плавника обнаружил Владимир Владимиров, когда по чистой случайности отошел в сторону от лагеря, — рассказывает Владимир Леденев, который тогда входил в центральную поисковую группу. — Надпись на бревне прочесть было сложно. Владимир проявил смекалку, приложил к плавнику белую бумагу, поводил по ней простым мягким карандашом и «снял» надпись: «Депо «Заря» 1900».
Группа, вскрыв склад Толля, привезла в Москву небольшое количество сухарей и запаянную в жестяной ящик овсянку.
На следующий год члены экспедиции Дмитрия Шпаро, Минпищепрома СССР и Госрезерва достали из толлевского склада шоколад, сахар, чай, спички, а также консервы для войск — щи с мясом и кашей. На банках было написано: «Фабрика пищевых консервов Ф.Азибер в С.-Петербурге. Год изготовления — 1900». В ящике в два слоя лежало 48 блестящих банок, которые были пересыпаны гречишной шелухой. Выглядели они так, будто консервы положили в ящик только вчера. И на вкус оказались отменными…
34 банки в термоизоляционных контейнерах были отправлены в Москву. Оставшиеся 14 банок положили в алюминиевую флягу и оставили для дальнейшего хранения.
Также в 1974 году в вечную мерзлоту был заложен современный на тот момент склад: шесть наборов по 23 вида продуктов предприятий пищевой промышленности СССР. Это концентраты первых и вторых блюд, консервы, крупы, галеты, шоколад, чай… Их предстояло изымать для исследований в 1980, 2000, 2050 годах.
Депо Толля было частично вывезено и частично восполнено. Научный эксперимент продолжился. С тех пор специалисты–пищевики побывали на мысе Депо трижды. В 2000 году экспедиция не состоялась из–за транспортных проблем. Ученые отправились на Таймыр в 2004 году, а затем — в 2010-м.
В закладку 2004 года кроме различных продуктов вошла русская водка трех лучших сортов, приготовленная на спирте высшей очистки. Когда через шесть лет ее изъяли из вечной мерзлоты, выяснилось, что ее мягкий вкус только улучшился.
«По одному не ходить»
Наша закладка в 2016 году весьма обширная. В научно-практической экспедиции участвуют 13 научно-исследовательских институтов Российской академии наук.
В штабной палатке специалисты-пищевики раскладывают по мешкам продукты и материалы. Скоро они будут упрятаны в алюминиевые бидоны в вечную мерзлоту, а вынут их потом в 2025 и в 2050 годах.
Всероссийский научно-исследовательский институт проблем хранения Росрезерва закладывает два алюминиевых бидона с продовольственным и промышленным сырьем. В «заначку» впервые попадут перловка, горох, белая фасоль, макароны из твердых сортов пшеницы, оливковое масло, а также энергетическое питание — протеин, аминокислоты, креатин. Серьезно пополнится банк семян. Также будут заложены на хранение в вечной мерзлоте овечья шерсть, каучук, хлопок, машинное масло.
ВНИИ пищевой биотехнологии готовит в закладке образцы с дрожжевыми, грибными, бактериальными культурами. ВНИИ молочной промышленности — сублимированные закваски и бактериальные концентраты. ВНИИ мясной промышленности кроме разнообразных консервов закладывает продукт переработки крови — пищевой альбумин.
Также таймырский склад пополнится космическим и детским питанием, будут заложены хлеб, крахмал и клейковина, витаминные препараты, биологические добавки к пище, армейские индивидуальные рационы питания.
Сформировав закладку, идем осматривать полуостров. В одной из соседних бухт находим принесенные водой обломки лодки со старинными коваными гвоздями, закупоренную бочку с соляркой, куски гудрона и… свежие медвежьи следы.
Поступает команда: «Из лагеря не отлучаться. По одному не ходить». У нас с собой два ружья — помповое и охотничье. Плюс ручная мортирка-ракетница, перцовые аэрозоли, сигнализация и дудка.
Ночью устанавливаем дежурства. Наши мужчины несут дозор парами, по 1,5 часа. Благо стоит полярная ночь. Главное, чтобы не было тумана.
Хозяин здешних мест не заставляет себя долго ждать. Появляется на следующий день на пригорке около лагеря. Увидев нас, встает для устрашения на задние лапы. Голова зверя на двухметровой высоте — зрелище не для слабонервных.
Привыкнув к треску торосов, медведь вяло реагирует на выстрелы в воздух. На побережье у белых медведей нет конкурентов, они по праву возглавляют пищевую цепочку Арктики.
Для хищника мы — нерпы, объект охоты. Оставаться неподвижными, подобно ластоногим, нельзя. Убегать — тоже нельзя.
О том, чтобы стрелять на поражение, не может быть и речи. Белые медведи занесены в Красную книгу. Мужская часть нашей экспедиции с криками, свистом, топотом, размахивая руками, ружьями, кольями, агрессивно идет прямо на зверя… И хищник отступает.
Но утром возвращается к раскопу со стороны бухты. Почувствовав еду в бидонах, стаскивает с ямы тент…
Приходится снова хвататься за ружья. В сторону зверя летят резиновые пули. Он не убегает, а лишь лениво отступает. Отойдя метров на 30, ложится на пригорке, давая понять, кто здесь хозяин.
Так как медведь пришел к складу Толля, мы решаем назвать его Толиком.
Работы по вскрытию склада останавливать нельзя: погода портится. За лопаты берутся и рядовые сотрудники, и директора институтов. В экспедиции все равны.
Ученые снимают слой земли, потом вынимают камни, которые служили своеобразной крышей склада. Работать приходится по колено в грязи и… под присмотром Толика.
Ружья при этом все время наготове. Мы знаем, что медведь способен прыгнуть с места на 5–6 метров вперед и одним ударом лапы выбросить тюленя на лед…
На следующий день во время завтрака появляется второй медведь. Он не идет, а буквально мчится к лагерю с пригорка «на всех парусах». А скорость он может развить довольно приличную — до 40 километров в час. Звучит команда: «Покинуть палатки!» Те, кто дежурил ночью и отсыпался, выскакивают в раскисшую тундру в одних носках.
В подобной ситуации важно держаться всем вместе. Мы занимаем круговую оборону. В ход идут и ружья, и ракетница. Наступаем на медведя с бревнами — плавниками, лопатами, топором и бензопилой. До хищника остается уже метров 15… Его останавливают только резиновые пули. Медведь замедляет шаг и нехотя отступает. Но мы по опыту знаем, что хищник, которого мы по дню его появления назвали Пятницей, вернется.
Дежурные высматривают его со стороны тундры, а Пятница заходит в лагерь с берега. В два часа ночи из-за палатки с продуктами показывается его крупная белая голова. Один из членов экспедиции, сидевший у входа в штабную палатку, успевает направить в сторону медведя струю из перцового баллончика.
Зверя пытаются загнать в воду, но он проходит берегом и залегает на господствующей высотке, откуда хорошо просматривается наш лагерь.
Бывали дни, когда нас «охраняли» сразу два косматых «хозяина». Вероятно, их приманили запахи нашей кухни. Эти хищники способны учуять нерпу или тюленя на расстоянии свыше 25 километров и под метровым слоем льда…
Ждем, что один хищник прогонит другого. Но не тут-то было! Звери лениво, без всякой ревности, поглядывают друг на друга и делить территорию явно не собираются.
Мы опасаемся хищников, думая, что они голодные. Известно ведь, что медведи охотятся на нерп со льда, сидят, поджидают их возле лунок, когда те вынырнут на поверхность глотнуть воздуха. Сейчас в заливе нет льда, хищники вынуждены выйти на берег…
Но вскоре видим, что один из медведей с большим аппетитом ест… мох. Как потом объяснил нам опытный зоолог, белые медведи летом могут питаться как всевозможной падалью, так и леммингами, ягодами, мхами, лишайниками и другими растениями.
Метрах в 200 от лагеря мы видим немало норок грызунов, но, честно говоря, нас это не успокаивает.
«Здесь все стерильно»
Как можем обустраиваем свой быт. Воду для чая и супа берем из каменных чаш, где она скопилась в выемках после дождя. Когда скалы в шторм захлестывают волны, котлы приходится подставлять под склон, с которого с тундры стекает талая вода. На ее цвет лучше не смотреть. Впрочем, бывалые охотники нас успокаивают: «Здесь нет микробов, здесь все стерильно».
Несмотря на зарядившие дожди, работы по раскопке склада продолжаются. Ученые сняли слой оттаявшей земли. Щуп дальше не идет: начинается вечная мерзлота. Чтобы добраться до закопанных алюминиевых бидонов, в ход идут уже лом и скарпель. Вечная мерзлота сродни бетону. Чтобы освободить крышки фляг ото льда, специалисты используют зубило и молоток…
Из-за многократного оттаивания и застывания почвы тундра немного выдавила емкости с продуктами на поверхность. До крышек бидонов — около 70 сантиметров. Открыв замки, поднимаем заложенные в разные годы образцы. В холщовых мешочках — семена злаковых культур. Не можем удержаться, чтобы тут же не сжевать по паре зерен. Никакого запаха гнили и затхлости! Пшеницу будто только заложили. «Пора присваивать арктический знак качества», — шутит один из ученых.
После долгого хранения в вечной мерзлоте семена будут проверять на всхожесть.
Вынимаем консервы, пищевые концентраты, сухофрукты, конфеты… Всю продукцию тут же укладываем в изотермические контейнеры. Образцы будут тщательно исследоваться в соответствующих институтах.
«Кожа черного цвета, а шерсть — прозрачная»
День спустя появляется медведица с двумя медвежатами. Но, увидев людей, спешит увести малышей.
Кстати, в известном мультике белый медвежонок назван Умкой не случайно. Белый медведь по-чукотски — умкы.
Следом за медвежьим семейством к лагерю приходит большой матерый зверь с желтоватым оттенком шерсти. Определяем, что это, скорее всего, самец, чья масса может достигать и 600 килограммов, и тонны. Зверь сидит метрах в 50 от нас с низко опущенной головой, прижимает ее к земле. Его атаки мы отражаем трижды.
Когда он заваливается спать у лагеря, рассматриваем его в бинокль. Немногие знают, что кожа у белых медведей черного цвета, а шерсть на самом деле… прозрачная! Она лишена пигментации. Из-за оптического эффекта нам кажется, что «умки» — белые.
31 июля наступает аншлаг. Мы гоняем медведей 6 раз. Отслеживаем одного «хозяина», который то и дело подступает к лагерю, а тут еще один белый гигант плывет от дальнего острова к нашему мысу. Лапы медведя снабжены перепонками, как у водоплавающих. Плывет он мощно, как пароход, выставив вперед нос и прижав уши.
— Медведь сам как поплавок: 40% его веса приходится на подкожный жир, — замечает один из ученых.
Десантироваться на наш мыс медведь не стал, вылез на берег в соседней бухте и ушел в тундру. Через час по тому же маршруту проплыл еще один хищник.
Мы понимаем, что стоим на пути сезонной миграции белых медведей… Из семи ночей не было ни одной спокойной. Медведи, прибывающие и отбывающие, неизменно пытались навестить наш лагерь.
Неожиданно мы обнаружили, что их пугает звук удара ложки о пустую металлическую канистру. Низкий тембр вызывает беспокойство у медведей, и они отступают. С тех пор и днем, и ночью в лагере стоял перезвон. Вооружившись тарелками, мы, как шаманы, били в них кружками.
Мы посчитали, что в общей сложности за неделю увидели 15 разновозрастных «умок».
Наш руководитель Владимир Леденев, за плечами которого больше дюжины сложнейших арктических экспедиций, признается, что ему еще не приходилось сталкиваться с таким количеством белых медведей.
Погода на мысе Депо нас все-таки балует. Среди недели сырости и дождей выдается один солнечный денек, когда выражение «южный берег Карского моря» приобретает особый смысл. На скальных плитах на солнце тысячами звездочек горят вкрапления слюды. Кайры летают буквально в метре от нас.
Но пора прощаться с Таймыром. Программа эксперимента по длительному хранению продуктов и материалов в условиях вечной мерзлоты разработана до 2050 года. Ясно, что в условиях природного холода можно хранить продукты, изделия и материалы при температурах ниже промышленных холодильников. И срок этот может быть неограничен. Что особенно важно сейчас, когда к Арктике проявляется все больший интерес.
— В Чили для гидроэлектростанций используют мощные морские приливы, в Германии по всей стране стоят ветряки, они знают, куда направить энергию ветра, — говорит идейный вдохновитель эксперимента, директор Клуба «Приключение» Дмитрий Шпаро. — В России вечной мерзлотой занято более 65% территории. Естественный холод Арктики — тоже богатство. Его необходимо изучать и приспосабливать под хозяйственные нужды.
