«Ну расскажи хоть, как сходит Огонь? Он через крышу спускается?» — продолжали пытать друзья. К стыду своему, описать точно «механизм схождения» Огня я не смогла. Да и что я — многочисленные летописцы и свидетели явления не смогли прийти к единому мнению: как Свет небесный появляется на Гробе Господнем. Иначе не называлось бы это чудом. Но тем не менее в наше время все требует объяснений. И в Иерусалим я поехала с твердым намерением попытаться хотя бы приблизиться к разгадке.
Итак, по одной из версий, Огонь в кувуклии (часовней над Гробом Господним) возгорается от чудесного луча, который якобы в определенный час бьет из круглого отверстия в куполе храма, опускаясь через окно в крыше кувуклии прямо на Ложе Христа. Такое объяснение по крайней мере приходилось слышать из уст некоторых экскурсоводов. Честно говоря, когда я прежде заходила в часовню над Гробом Господним, то никаких окон в потолке там не видела. Но, может, не обратила внимания? Потому в эту Страстную пятницу я еще раз изучила кувуклию. Попасть внутрь в этот раз было затруднительно. Паломники выстроились у входа в многочасовую спиральную очередь. За отведенное нам время точно было недостояться. Но у выходящих интересовалась: есть ли в крыше отверстие? Верующие подтвердили: никаких окон вверху нет. Значит, луч здесь ни при чем.
Зато во время расспросов знакомые изложили мне еще одну версию появления Огня в кувуклии. Рассказали, что некогда вопрос об источнике Света задали патриарху Иерусалимскому Диодору. И он объяснил, как происходит схождение, на собственном опыте. По его словам, когда он впервые в качестве патриарха участвовал в церемонии, для него было удивительно, что после того, как его, разоблачив до подрясника, ввели в кувуклию и заперли там, он оказался в полной темноте. Тьма была настолько кромешной, что он даже не мог читать положенные молитвы по молитвослову, и тогда Диодор принялся читать молитвы, которые знал наизусть. Внезапно он заметил, что на Гробе Господнем появилась как будто роса — голубоватые капли, которые излучали свет. «Росинок» становилось все больше и больше, и вот уже света стало столько, что можно было читать по молитвеннику. А потом капли превратились в голубоватые искры, от которых Диодор и возжег пасхальную свечу.
Верить или не верить в этот рассказ — пусть каждый решает сам. Но о «голубом Огне» упоминают неоднократно. Вот записанные воспоминания одного из свидетелей схождения начала ХХ века: «Я видел это два раза. Тогда еще был жив архиепископ Антоний (Завгородний). И когда в Великую субботу патриарх вышел с Благодатным огнем, мы не стали от него зажигать, а быстро вместе с владыкой Антонием нырнули в кувуклию Гроба Господня. Один грек забежал, владыка и я, и мы увидели в Гробе Господнем синего, небесного цвета Огонь, мы брали его руками и умывались им. Какие-то доли секунды он не жег, но потом уже приобретал силу, и мы зажигали свечи...»
Кстати, в пятницу было и мне видение... Мы как раз стояли у задней стены кувуклии, там, где находится часть храма, принадлежащая коптам (первохристианам). Внезапно во всем храме погас свет. Поскольку я в этот момент как раз изучала взглядом крышу кувуклии, то увидела вверху какую-то голубоватую сферу — этакий большой «мыльный пузырь», который, лопнув, осыпал «брызгами» горящие в лампадах свечи, и они засияли с новой силой. Чего только в храме Воскресения в такой день не привидится...
У неверующих же (и некоторых верующих) в ходу версия, что Благодатный огонь появляется в результате простых человеческих манипуляций: не то со спичками, не то с зажигалкой. Ну уж эту версию опровергали неоднократно. По сути, большая часть субботней церемонии схождения Огня исторически связана с тем, что православных христиан постоянно пытались подловить на манипуляциях. В первую очередь, конечно, мусульмане, которые, завладев Святой землей, хотели вывести христиан на чистую воду. Особенно усердствовали в поисках подвоха турки. Во время своего владычества в Святой земле они расставляли воинов с ятаганами по всему храму, и они были готовы отрубить голову каждому, кто будет замечен вносящим или зажигающим огонь в Святую субботу. Никого уличить не удалось. Проверяли турки и сам Огонь на чудодейственность. Например, заливали в лампады вместо масла воду, а взамен тканых фитилей вставляли медную проволоку, а Огонь все равно сходил. И постепенно грозные контролеры стали верными стражами патриарха Иерусалимского. Сегодня по громкому стуку тяжелых стальных посохов кавасов (турецких стражей) можно догадаться о приближении патриарха.
Более того, появилась поговорка: «без мусульман Святой огонь не сойдет». А все потому, что входом в кувуклию уже более тысячи лет тоже заведуют мусульмане. Еще в 638 году было решено, что ключи от пещеры Гроба Господня будут находиться в руках мусульманской семьи. Они будут следить и за тем, чтобы во время схождения Огня в пещере Христовой не было ничего, от чего мог бы возгореться огонь. Ключи были вручены сподвижнику халифа Омара ибн-Хаттаба из рода Нусейбе. И с тех пор из поколения в поколение, от отца к сыну в роду Нусейбе переходит должность ключаря. Последние 20 с лишним лет за ключи отвечает Ваджих Нусейбе. Он открывает двери кувуклии ежедневно, в том числе и в день схождения Благодатного огня. Ваджих твердо уверен, что ислам и христианство происходят от единого Бога. «Мы всегда шли рядом бок о бок в нашей истории. А если эти религии сосуществуют мирно, то благословение будет для всех», — говорит он.
Скептически к схождению Огня всегда относились иудеи. Но в последнее время и еврейское население Израиля стало проявлять к этому событию интерес. Я, например, была удивлена, сколько представителей израильской элиты в этот раз пришло в храм. Правда, шествовали они в «вип-ложу» — небольшой балкончик, отделяющий греческий придел храма от собственно кувуклии, — скорее из интереса. Солидные мужчины и дамы в нарядах и при макияже более напоминали богемных зрителей, прибывших на престижную театральную премьеру, чем богомольцев. Но ведь заинтересовались и наверняка добывали «билетик» на балкончик через знакомых в иерусалимской полиции, чтобы рассказывать потом, что были и видели сами.
Вообще ощущения тех, кто впервые присутствовал на церемонии схождения Благодатного огня, довольно интересны. В этом году в составе делегации Фонда «новичков» было несколько. В том числе известный телеведущий Андрей Малахов. Уже после сошествия Огня я поинтересовалась у него: каковы впечатления. Андрей, весь в каплях от пасхальных свечей, был мягок и доброжелателен. «Для меня было два волнующих момента. Это, во-первых, когда патриарх зашел в кувуклию, в храме погас свет — и наступило такое напряженное ожидание. И во-вторых, когда огонь сошел, но его пронесли мимо нас — и свечи удалось зажечь только секунд через десять. Так что на „умывание огнем“ осталось не так много времени».
— И вы прямо в самом деле огнем умылись?
— Ну да.
— И как?
— Ну вот, ничего не опалил. Меня, правда, другое удивило — сама атмосфера в храме еще до сошествия Огня. Есть ощущение какого-то спортивного мероприятия: многие ведут какие-то светские беседы, смеются, общаются по мобильному. Мне казалось, что люди, которые идут, чтобы стать свидетелями такого события, должны как-то более благоговейно к этому относиться.
Меня ощущение некоего «базара», предшествующее схождению Огня, уже не удивляет. Более того, это все можно считать даже неким «испытанием» — и томительное ожидание у стен Старого города, и многочисленные преграды, выставленные иерусалимской полицией, и жуткую давку при входе в храм, и сутолоку, суету и даже ругань во время многочасового стояния в ожидании схождения Огня. Но когда патриарх заходит в кувуклию и в храме гаснет свет, все разговоры и споры внезапно стихают. Люди напряженно всматриваются: кто в потолок, кто на иконы, кто пытается разглядеть саму кувуклию. И каждый видит что-то свое. А момент схождения определяется интуитивно, еще до набата колокола и всеобщего вопля ликования: по гулкому удару сердца и слезам, непонятно откуда взявшимся, что текут по щекам. И не только у меня: слезы на глазах у многих. А уже после буйства пасхального Огня в храме, выплеснувшись вместе с толпой на улицы Старого города, ощущаешь эйфорию и умиротворение. Свершилось. Огонь сошел. И не важно как: лучом, каплями росы или с помощью собственной веры.
