Про жительницу Пермского края 30-летнюю Марину мне рассказал юрист и правозащитник, участник движения «Пациентский контроль» Александр Ездаков:
- Ко мне обратилась молодая женщина, которая уже много лет живет с крайне заразной формой туберкулеза. Она вынуждена ходить даже по дому в марлевой маске, меняя её каждые два часа. Её близкие принимают противотуберкулёзную профилактику. Там под угрозой вообще может быть очень много людей. Поэтому женщина практически не выходит из дома, только на приём к фтизиатру. То есть, она сама принимает меры к тому, чтобы не заразить окружающих. Но в больницу лечь не может. Её врач каждую неделю обзванивает все противотуберкулёзные стационары в крае. Ответ один «Мест нет!»...
Я дозвонилась до самой Марины.
- Я была беременна на 8-9 месяце, когда мой муж сильно заболел, начал кашлять, - рассказала она. - Думала, у него простуда, травками лечила, таблетками. А него, оказывается, была уже открытая форма. Причем, муж об этом знал. А я узнала уже тогда, когда ко мне пришли фтизиатры ругаться, почему я, беременная живу с человеком, который кашляет кровью...
Марину тогда поставили на учет как «контактницу», это был 2002 год. И после родов она принимала лекарства для профилактики. Но через три года, в 2005 году она простыла, похудела, стала кашлять. И когда сделала снимок, оказалось, что у нее уже дыра в легком и бактериовыделение: открытая форма... Тогда ее первый раз положили в больницу на полгода. Выписали с закрытой формой, дали инвалидность, пенсию...
- А через год я стала часто простужаться. И когда в очередной раз делали снимки, в легких снова были очаги. Я опять отлежала в больнице. В то время госпитализировали без проблем. Нас было 10 или 12 палат, по пять человек в каждой.
- А по отдельности клали людей с открытой и закрытой формой?
- Без разницы. Вперемешку. ...В моей палате лежала девушка, над ней кружили мухи, она умирала. Умерла потом, конечно. В каждой палате такое бывало. Смертность вообще большая. Каждый неделю кто-то умирал. Месяц-два лежишь - нормально, а на четвертый уже на психику давит. Особенно, когда именно из твоей палаты кого-то выносят...
В 2008 году Марина оказалась в больнице в третий раз. И тогда ей диагностировали не только открытую форму, но и множественную лекарственную устойчивость. Это означало, что ее заболевание не лечится большинством антибиотиков. Удивляться тут нечему.
- Там как получалось: выписывают меня долечиваться дома, назначают шесть препаратов. А у нас в городе в аптеке есть только три. И сразу лечение идет хуже, медленнее...
Ближайшая аптека, где были все препараты, находилась в Перми. Это — два часа на электричке. Как человеку с туберкулезом в открытой форме ездить зимой два часа на общественном транспорте? Никак.
- Открытая форма у меня с 2008 года. С ней и выписывали каждый раз! Я уже много лет в маске дома хожу. Иногда и на улицу с ней выбегаю. Всё дома обрабатываю спецсредством, которым в тубдиспансере пользуются, за шоколадку у санитарок беру. Уже сколько лет своё полотенце, посуда. Но с 2008 года я стала грамотнее, начала сама читать про свою болезнь. И стала спрашивать врача: «Почему вы меня выписываете с бактериовыделением?!» А они говорят: «А что мы можем сделать? Лечим, чем есть...»
Но самые большие сложности начались в прошлом году. В сентябре 2013 года Марина стала проситься в больницу. И столкнулась с тем, что мест нет. Во всех больницах Пермского края. В больницу она тогда легла практически хитростью. Марина узнала, что можно госпитализироваться по «скорой». Она специально поехала в гости в Пермь и там вызвала врача, сказав, что задыхается.
- Врач в приемном покое принял меня с оскорблениями, очень жестко со мной говорил, потому что я его разбудила... Но только так мне удалось лечь на койку в коридоре. При этом я видела, что три койки были свободными в женских палатах! А врачу моему в городе говорили, что их нет. Но в этом году мне не удается лечь опять. В общем, сижу сейчас дома, выбиваю себе место. А мне уже поставили ШЛУ — широкую лекарственную устойчивость почти ко всем лекарствам...
История, конечно, удивительная. Человек своими силами, путем добровольной изоляции и покупки коробки марлевых повязок шесть лет сдерживает эпидемию в своем городке. А ведь если она кого-то заразит, она заразит его именно устойчивым к лечению туберкулезом! Еще 10 лет назад встревоженные фтизиатры приходили к Марине на дом. Теперь она обманом ложится в больницу, которая отказывается брать пациентку с опасной и заразной формой заболевания. А когда и это не получается, просто плачет...
По последней информации, ситуацию с Мариной К. взял на контроль заместитель министра, начальник управления по организации медицинской помощи взрослому населению и лекарственного обеспечения МЗ Пермского края Евгений Рожнев.
