Я очень люблю свою профессию, но иногда я ее ненавижу. Мне бывает невероятно стыдно за так называемых коллег, позволяющих себе расковыривать чужие раны и выставлять на всеобщее обозрение очень личные страницы чьей-то драмы.
От того, как некоторые СМИ «помогали» крымскому мальчику Жене Петухову, до сих пор коробит. Фотография, которую можно увидеть в социальных сетях, рвет душу на части. Смертельно больной ребенок, который скорчился на кровати от боли. Эти тоненькие ножки и ручки, птичьи лопатки, трубочки, катетер. Чашка на полу, тапочки. Крайняя степень отчаяния.
Даже у меня, постороннего человека, перехватывает дыхание. Каково это видеть его маме?
Господи, зачем?
Первой не выдержала Нюта Федермессер, дочь Веры Миллионщиковой, основавшей Первый московский хоспис. Нюта пишет: «А нужно ли мальчику и его маме это повышенное внимание в такое трудное время? Нужен ли разрывающийся телефон? Нужны ли там сейчас вездесущие журналисты, бодро говорящие в камеру, стоя прямо около очень даже еще живого мальчика, что он умирает в Москве без помощи? А здорово ли, что мамин телефон все время звонит и мама общается с журналистами больше, чем с сыном? Что она просто не может уделить времени ни себе, ни ребенку? Что она не спит?»
Оставьте их, наконец, в покое! Мальчик сейчас в надежных и профессиональных руках. Он получает, наконец, адекватное обезболивание. С ребенком работает психолог. Жене предложили помощь все, кто реально способен поддержать. Его уже опекает выездная служба детского хосписа. Мальчика готовы госпитализировать в любой момент.
Но весь ужас в том, что в его случае возможности медицины, похоже, исчерпаны. И мальчика вместе с мамой могут положить только в паллиативное отделение детской больницы, где сделают все, чтобы Женя хотя бы не страдал. Но, увы, вряд ли спасут.
Хоспис в представлении большинства людей ассоциируется со смертью. Согласиться положить ребенка в такое место – значит, признать поражение. А мамы никогда не выбрасывают белый флаг. Они не сдаются и сражаются до последнего, надеясь на чудо. Поэтому Женина мама стоит перед очень непростым решением.
Я знаю, как это трудно. Знаю не понаслышке. Близкий мне человек умирал от рака, и мы долго не могли смириться с тем, когда нам сказали, что теперь только в хоспис. И больше никуда. Ни химии, ни лучевой терапии – все поздно.
В тот момент районный онколог дал безнадежный прогноз – всего несколько недель. Он ошибся на три года. Время удалось продлить только благодаря хоспису. И пусть кто-нибудь скажет, что три года отсрочки – это мало...
Маме Жени Петухова приходится решать за двоих: за себя и за маленького сына. Вспышки камер и диктофоны здесь лишние.
А помощь всегда нужна. Лучше, когда она тихая и тактичная.
