Российская детская клиническая больница, самая большая детская больница страны, выкрашена в приятный персиковый цвет. Стоит она на крупнейшей городской магистрали. Мимо нее то и дело проносятся сотни машин, и можно биться об заклад, что люди, мчащиеся по своим делам, скользнув взглядом по симпатичному строению, думают о чем угодно, но вовсе не о том, что для некоторых людей здесь — край. Обрыв, которым заканчивается жизнь их детей.
Дине Гатиной было 15 лет.
Диагноз: лейкоз врачи поставили, когда ребенку едва исполнилось три года. Поэтому Дина никогда не училась в школе.
Страна ее счастья находится под Челябинском, там, в полубараке, прошло ее детство. Отец работает на железной дороге, и эта железная дорога была главной частью пейзажа, представавшего в окнах дома, который постоянно снился ей в больнице.
Из трех сестер Дина была младшей, ее мама любила какой-то особой любовью, потому и не вынесла. Инвалидность в связи с душевной болезнью — вот чем пришлось заплатить за болезнь ребенка.
Когда Дину привезли в Москву, вместе с ней приехали ее сестры, Диана и Регина. Но Москву Дина тоже видела только из окна. Один раз она была в “Макдоналдсе” и один раз — на Красной площади, вот такая была у нее Москва. Больше ничего не успела увидеть. С 22 августа прошлого года Дина находилась в стерильном боксе в отделении трансплантации костного мозга. Донором стала сестра. Дина очень хотела выздороветь и говорила, что вытерпит что угодно, а терпеть приходилось такое, что по силам не каждому взрослому.
Из-за того, что она никогда не училась в школе, она с трудом писала, но, когда болезнь позволяла, она сразу бралась за тетрадку. Она очень любила сказки и, может быть, поэтому была каким-то солнечным, совершенно беззлобным и бездонным существом. Почему-то болезнь не сумела справиться с ее огромным талантом: радоваться за других. И она никогда ни на что не жаловалась.
Она мечтала о том, что у нее будет двое детей: девочка и мальчик.
А еще она хотела увидеть своего котенка Ваську, научиться кататься на велосипеде, которого у нее никогда не было, а у Деда Мороза попросила музыкальный синтезатор. Она страшно обрадовалась, когда Дед Мороз выполнил ее просьбу, — мы стояли и смотрели, как она улыбается, сидя на постели в этом своем стеклянном домике, — и все вокруг надеялись, что новый год принесет ей хоть капельку счастья. Но вскоре после Нового года случился рецидив. Стало ясно, что помочь не удастся. Сестры стали готовить ее к поездке домой — домой ей хотелось страшно, и хорошо, что она не поняла, почему ей наконец разрешили туда поехать. Она обрадовалась: ей не терпелось посмотреть в иллюминатор самолета, чтобы увидеть землю с высоты.
Когда она уезжала, ее спросили, не хочет ли она оставить в больнице подарок Деда Мороза, все-таки он тяжелый. Этот вопрос могли задать только взрослые — кто же по своей воле расстанется с такой волшебной вещью?
Дина Гатина умерла дома 1 февраля. Вызвали “скорую”, но она опоздала. Остановилось сердце.
* * *
Гита Манукян была из многодетной семьи карабахских беженцев. Одного ребенка семья потеряла во время побега. Где он и что с ним — никто не знает и никто ни на минуту о нем не забывает.
Убежали в чем были. Пришлось пережить страшный голод.
Мать Гиты, Екатерина Манукян, вспоминала, что однажды им навстречу шла женщина с хлебом. Гита была у нее на руках. Ребенок не мог оторвать глаз от хлеба, но она сказала: “Просить мы не будем, отвернись”. Женщина увидела, как Гита смотрела, и отдала ей хлеб. И мать запомнила это: “Она обняла этот хлеб, как будто обняла целый мир”.
Когда Гита попала в бокс, она была уже совсем слабой. И она, когда ей становилось совсем невмоготу, говорила маме: “Не отдавай меня, мне страшно”.
С Гитой очень дружил один удивительный человек. Зовут его Владимир Шишкарев. Он композитор. Почти каждый день во второй половине дня, когда в больнице замирает жизнь, можно увидеть такую картину: человек в хирургическом халате ставит на больничную тележку какие-то ящики и металлический штатив. Это синтезатор, колонки и усилитель. Со своей волшебной тележкой он разъезжает по всей больнице, приходит в палату, садится под окошком и поет. Это он придумал петь в микрофон, прикрепленный к медицинскому штативу. Дети очень ждут его. Он никогда не торопится, выполняет все просьбы, поет и играет, пока у ребенка есть силы.
Про Гиту он сказал, что она была очень музыкальна, за один-два раза разучивала сложные вещи.
Я спросила:
— А как же вы с ней общались, когда она была в боксе?
— Приду, сяду под окошко и пою. Сколько ей нужно было, столько и пел. Она была черненькая снаружи, ну волосы темные, брови, — и белоснежная внутри. Ну вот что она наделала... Я от нее этого не ожидал.
Гита Манукян умерла в ночь с 8 на 9 февраля. А ее мама все повторяла: я не могу ее отдать...
* * *
Я никогда их не забуду. Сергей и Наташа Кишларь, люди, созданные друг для друга и так за это наказанные. Он только что окончил высшее командное училище в Благовещенске, что на Амуре, лейтенант с настоящей офицерской выправкой. Она — исполнилось ли ей двадцать лет? Кроткое и нежное существо с глазами, до дна залитыми болью.
У них был сын Дима. Когда ребенку было всего несколько месяцев, они привезли его в Москву со страшным диагнозом. Лимфогистиоциотоз, редкое наследственное заболевание, поражение иммунной системы. Единственное средство защиты на сегодня — трансплантация костного мозга. За полгода ему сделали две трансплантации от родителей. Но ребенку нужен был другой донор.
Когда собирали пожелания детей к Новому году, пришли к родителям Кишларя. Отец держал сына на руках. Его спросили: “Ну а вам чего хочется?”
— Нам, пожалуйста, донора...
В моем списке новогодних пожеланий против фамилии Кишларь записано: музыкально-развивающая игрушка. Только теперь я поняла, что означали эти слова. Несмотря на ежеминутную угрозу жизни, они всеми силами старались развивать ребенка. Первые несколько месяцев Наташа была с сыном одна, муж должен был поехать в Благовещенск, чтобы оформить перевод на службу в другой город. Потом он вернулся, и год они втроем провели в больнице, стараясь не терять ни минуты для обучения и развития малыша. Они покупали ему кубики, книжки, игры — и это притом, что для того, чтобы войти в стерильный бокс, родители малыша должны были принять душ, надеть бахилы, маску, шапочку, а прежде чем взять ребенка на руки, надевали перчатки, которые требовалось полить спиртом.
Многим запомнилось, как Сергей брал жену и ребенка на руки и кружил их в боксе, прозрачном на все четыре стороны...
11 февраля Дима Кишларь умер. Ему было два года.
* * *
Так и стоят в глазах: Сергей и Наташа, взявшиеся за руки.
Час назад умер их малыш. Она смотрит туда, куда ушел ее ребенок.
Он — на нее.
А земная жизнь ставит свои задачи. Гроб нужно доставить в город Краснокаменск, который находится в двенадцати часах езды от Читы. Денег у российского офицера ни на жизнь, ни тем более на смерть нет. Все имущество — в чем стоят.
За полдня удалось сделать следующее.
Я дозвонилась до акционерного общества “Чита-авиа”, объяснила, что случилось. Антонина Николаевна Асланова, сотрудник ОАО, даже вспомнила, как они вылетали из Читы. Поклон всем, кто в Чите откликнулся: Сергей, Наташа и “груз-200” были доставлены в Читу бесплатно.
Труднее было решить вопрос с маршрутом Чита — Краснокаменск. Я решила обратиться за помощью к журналистам. Сотрудник регионального отделения “Комсомольской правды” Александр Теплюк связался с корпунктом газеты в Чите, люди на собственные деньги наняли машину, которая доставила родителей и гроб с ребенком в Краснокаменск. Наши коллеги нашли в Чите бабушку умершего малыша и привезли ее в аэропорт.
Всем спасибо, если только это слово сумеет вместить все, что хотелось бы выкрикнуть.
Но на переходе от жизни к смерти есть несколько ступеней, которые уже не принадлежат живым и еще не отошли во владения мертвых...
Репортаж из перехода
12 февраля мы поехали в морг, который находится в переулке Хользунова. Сергей с Наташей и я с родственницей ребенка, который лечится в РДКБ, — она собрала среди родителей деньги на похороны.
Четыре часа, проведенные в морге, поколебали мою уверенность в том, что всех нас когда-то родила мама.
Агент III категории Лариса Викторовна Басова наметанным глазом оценила ситуацию: мать умершего ребенка плохо понимает, что ей говорят: отец озабочен тем, чтобы она не потеряла сознание, одна дама в приличной шубе... Поехали.
— Сначала выберем гробик...
Дубовый гроб для малыша стоит пять тысяч рублей. Ручная работа?
— Постелька есть атласная, есть попроще. Нет, покрывало отдельно... Ну что, определились? Берем самый простенький? Ну, будем записывать.
Перед агентом третьей категории — две “брошюры”. В одной — название процедур, которые готова выполнить фирма “Броникс”. Смысл зашифрован иероглифическим способом. Если кому захочется понять, о чем идет речь, есть другая брошюра, там все по-русски. Даже слишком. Но кто заглядывает во вторую?
— Так, вам нужен цинк? Ой, это дорого, ну что поделать. И еще одну ночь будет стоять дома? Может поплыть, надо работать. Сделаем, сделаем...
Первая цифра, которая высвечивается на калькуляторе: 14 690 рублей.
Обмен взглядами.
— Так, ну ладно, это вас устроит?
12 419 рублей.
Я достаю блокнот:
— Объясните, пожалуйста, стоимость услуг по пунктам.
— А вы, простите, кто?
— Двоюродная бабушка.
— Вот горе-то... Записывайте.
1. Доставка гроба к моргу — 470 рублей.
Оказывается, везут из Голицына. Правда, у входа есть объявление: гробы везут с улицы Островитянова. Нет-нет, теперь их делают в Голицыне... Что ж, предприятие должно приносить прибыль. Из Подмосковья дороже.
2. Оформление заказа на приобретение предметов погребения — 48 рублей.
За что? Заполнение квитанции.
3. Оформление заказа на перевозку гроба — 48 рублей.
Лишний полтинник никогда не помешает.
4. Формирование заказа на комплектацию работ — 80 руб.
Прочитала три раза — не поняла. Оказалось, это умственный труд плюс заполнение квитанции.
5. Оформление документов на транспортировку тела в другой город авиатранспортом — 640 рублей.
Билет на самолет дорогой, значит, и справка должна стоить дорого...
6. Оформление документов об опайке цинком и невложении в гроб — 200 руб.
Услуга состоит в том, что человек заполняет несколько строк и при этом заглядывает в гроб, проверяя, есть ли там пулемет, гранатомет, снайперская винтовка и пр.
7. Зал для прощания — 390 рублей.
Тут нам, оказывается, пошли навстречу и не включили в стоимость работу подъемника по доставке гроба из подвала на этаж.
8. Подготовка и упаковка в цинковый гроб — 990 рублей.
Услуга состоит в том, что гроб с телом малыша вставляют в другой и пространство между ними заполняют тем, что есть под рукой: ветошь, бумага и пр. Занимает две минуты.
9. Опайка цинком — 850 рублей.
Поскольку нет разницы между опайкой взрослого и детского гроба, ясно, что речь идет не о расходе материала, сложной работе и пр. — деньги берут просто за красоту маневра.
10. Грим — 600 рублей.
По-видимому, используется косметика фирмы “Л’Ореаль”.
11. Дезобработка — 120 рублей.
Что это? Оказывается, чтобы можно было поцеловать ребенка. Нам сказали, что тело могло лежать рядом с трупом человека, который при жизни болел гепатитом, СПИДом, — чтоб не заразиться, нужно обработать. Я просто не знала, что в царстве мертвых тоже свирепствуют заразные болезни.
12. Бальзамирование — 1050 рублей.
Вес ребенка 10 кг, длина тела 80 см.
Очевидно, в работе примут участие жрецы, которые бальзамируют фараонов...
И, наконец, устранение всех посмертных дефектов.
Восстановление цвета кожи лица и шеи — 300 рублей.
Восстановление цвета кожи кистей — 200 рублей.
Восстановление эластичности и влажности кожи лица и шеи — 300.
Восстановление эластичности и влажности кожи рук — 150 рублей.
Тут, очевидно, речь идет о продукции фирмы “Шанель”.
Мытье головы, стрижка и укладка волос — 150 рублей.
Я посчитала: флакон шампуня “Русское поле” стоит 16 рублей — выходит, 9 флаконов. Может, поле не русское...
А Дима Кишларь после химиотерапии был совершенно лысым.
Вначале в счет вписали погрузку гроба рабочими похоронной службы. Трое рабочих должны были “погрузить” детский гроб весом приблизительно 12 кг. Услуги одного рабочего — 80 рублей.
В конце концов нам удалось достичь суммы 6786 рублей — притом что машину для доставки в аэропорт дала больница, а от услуг траурного зала отказались, но эту услугу — 390 рублей — забыли вычеркнуть...
Диагноз: шакалы.
Как следует из документа, вывешенного у входа в заведение, лицензия правительства Москвы, выданная обществу с ограниченной ответственностью “Броникс” за номером 065420, была действительна до 24 февраля прошлого года.
Может, “Броникс” сейчас работает как косметический салон?
Ответ на этот вопрос надеюсь получить от правительства Москвы.
* * *
В последние годы смертность в РДКБ упала и составляет малую долю процента. Врачи делают что могут, но они не боги. А у родителей Кишларя был единственный ребенок. Младшая из сестер Дина Гатина тоже была единственной, и Гита Манукян — тоже...
