Спешите делать добрые дела,
Чтоб не хватило времени на злые…
Карина Филиппова
Уполномоченный по правам ребенка Алексей Головань направил в суд и в Институт педиатрии письма, которые, как мы надеемся, помогут в разрешении проблем Даши и больного Тимура, которые вместе с мамой оказались на улице в результате квартирной аферы. Тимур, которому необходима медицинская помощь, вскоре, думаем, будет госпитализирован в Институт педиатрии.
Что же касается инвалидной коляски для Вари Тевкиной — случилось чудо.
Но не сразу.
Помните, я писала о том, что немецких электрических инвалидных колясок в Москве много? Их действительно много, и сотрудники разных благотворительных учреждений убеждали меня в том, что с удовольствием помогут больной девочке, которая мечтает пойти в школу, но без коляски это невозможно. Когда же дошло до дела, выяснилось, что московские благотворительные организации и фонды ничем не могут помочь, потому что Варя Тевкина приехала в Москву из Липецка.
Сотрудница Бюро медико-социальной экспертизы долго объясняла мне, что в Липецке обязаны были обеспечить ребенка инвалидной коляской. А кто спорит? Беда лишь в том, что государство дает детям, больным ДЦП, отечественные агрегаты, а на них даже тележки с мусором возить неудобно. Значит, немецкая коляска, которая обеспечивает возможность жить даже таким инвалидам, как маленькая, очень мужественная и очень беспомощная Варя Тевкина, не про нее. Обыкновенный российский ребенок-инвалид из провинции. Инвалидов много, провинция занимает одну шестую часть суши за вычетом двух столиц — нет, о немецкой коляске лучше забыть.
К этому времени читатели “МК” привезли в редакцию 28 тысяч рублей.
Я подумала: 28 тысяч — это почти половина коляски. Неужели мы не соберем недостающие деньги?
И тут приходит сообщение по электронной почте: “Здравствуйте! Меня зовут Евгений Александров. Я хотел бы присоединиться к вашей помощи нуждающимся. Как это можно сделать? Я хотел бы поучаствовать в этой помощи напрямую, без разных фондов”.
Я ответила. Евгений приехал в редакцию. Симпатичный молодой человек. Наш разговор продолжался несколько минут. Я сказала, что сейчас главная задача “Соломинки” — раздобыть для Вари коляску. Но она стоит семьдесят пять тысяч. Половина у нас есть, нужна вторая.
— Я не знал, — сказал Евгений, — что инвалидная коляска стоит семьдесят пять тысяч долларов.
— Рублей! — закричала я.
— Ага, — сказал Евгений. — Дайте, пожалуйста, телефон Тевкиных. Мне нужно узнать, как оплатить коляску.
Я пошла провожать Евгения и по дороге даже потихоньку дотронулась до него, чтобы убедиться в том, что он мне не приснился.
Не приснился. Коляска куплена. Первого сентября Варя Тевкина пойдет в школу.
* * *
А как дела в сгоревшей квартире на улице Дурова?
Сгоревшая квартира и проживающие в ней 12-летняя Катя Евланова и ее бабушка Татьяна Михайловна Евдохина никого в Москве не интересуют. Хотя нет, я ошиблась.
30 января в квартире появился гражданин, который сказал, что он из ООО “Альянс”, и предложил заключить договор на ремонт квартиры. К этому времени ученики Татьяны Михайловны собрали ей 50 тысяч рублей. Она подписала договор и отдала все, что ей собрали ученики. “Альянс”, как ей было сказано, располагается в подвале этого же дома и уже сделал ремонт в нескольких квартирах по соседству. Сметная стоимость — 77 тысяч 400 рублей. Работы должны были начаться 2 февраля.
15 февраля явились трое мертвецки пьяных рабочих делать электропроводку. Татьяна Михайловна их выгнала, позвонила бухгалтеру “Альянса” и сказала, что одного пожара ей хватит на всю оставшуюся жизнь и она хочет расторгнуть договор.
Через две недели ей привезли “смету” и “чеки”. Оказалось, что расходных материалов было куплено на 18 тысяч 285 рублей. Два ведерка, несколько листов гипсокартона, брошенных на первом этаже, и моток провода стоят 18 тысяч? Как, однако, все подорожало. А где же остальные деньги?
Нету. Телефоны “Альянса” не отвечают, все его сотрудники скрылись в тумане. Тогда Татьяна Михайловна пошла в ДЕЗ-37, и оказалось, что в ДЕЗе уже накопилось множество заявлений от жильцов, надутых “Альянсом”.
2 марта она написала заявление в прокуратуру.
Но даже если прокуратура согреет своим вниманием чародеев из “Альянса”, это мало что изменит в жизни бабушки и внучки.
И ведь что особенно интересно. Татьяна Михайловна и Катя — не просто жители Москвы; Катя находится под опекой бабушки, и в конце концов из этого следует, что ребенок является объектом особого внимания государства, о чем лучше всего могут рассказать сотрудники органов опеки и попечительства.
С момента пожара прошло пять месяцев. И ни одна государственная инстанция: госпожнадзор, управа Мещанского района, префектура Центрального АО, отдел опеки и попечительства — никто палец о палец не ударил, чтобы привести в порядок квартиру, в которой просто невозможно проживать. Ребенка опекает бабушка. Бабушка забросала всех заявлениями и письмами. Гробовое молчание. Государственная машина парализована.
В России, оказывается, 33 миллиардера, из них 32 живут в Москве. И этот город миллиардеров не может помочь Кате Евлановой?
Не считает нужным.
Но мы-то — мы же не ржавые детали этой машины, мы же люди. Неужели мы не можем обойтись без помощи государства, которое в упор не видит ребенка, попавшего в беду?
Читатели “Московского комсомольца” собрали 28 тысяч рублей. Если мы соберем еще хотя бы столько же, мы сами можем начать ремонт в квартире. Первым делом нужно заменить электропроводку. Когда это будет сделано, понадобятся штукатуры и маляры. Многие читатели предлагали свою помощь: выходит, отмыть, отчистить мы сможем бесплатно.
Что касается меня — я отправляюсь в поход по строительным организациям. Таким образом, сегодня, 17 марта 2006 года, начинается операция “Солнечная квартира”. Когда она будет окончена, мы повесим на дверь квартиры Кати Евлановой эмблему “Соломинки”.
* * *
История семьи Дияновых такова. Отец девочек, Павел Диянов, в 18 лет попал в тюрьму, где и провел четыре года. После освобождения он женился, родились дети. Однако в сентябре 2001 года мать девочек умерла. Отец пьет. Таким образом, дети оказались на попечении бабушки, Тамары Ивановны Дияновой. Фактически вся семья существует на бабушкину пенсию.
Старшая девочка, Лена Диянова, 1998 года рождения, должна была пойти в школу осенью прошлого года. Но летом случилась беда: какой-то подросток на улице бросил на нее спичку, ребенок был в платье, которое мгновенно загорелось. Ребенок все лето провел в клинике Сперанского, где перенес несколько пластических операций. Лене нужно оформлять инвалидность, но бабушка, Тамара Ивановна Диянова, сама больна и сейчас не выходит из дому.
Письмо в редакцию написала тетя Лены и Саши, Галина Владимировна Хомутова. Нет денег на самое необходимое для учебы. Первое сентября еще не скоро, но время бежит быстро.
* * *
Теперь позвольте рассказать вам о человеке, которому вот уже несколько лет для жизни не хватает одной-единственной бумажки.
Игорь Юрьевич Кузнецов родился в Москве 2 июня 1962 года.
Мать отказалась от него в роддоме, откуда он попал в дом малютки, а позже — в интернат. После восьмого класса Игоря взяла к себе тетка, которая помогла найти мать. Таким образом он оказался прописан в квартире матери. А мать сильно пила.
Игорь выучился на автослесаря, все деньги, которые зарабатывал, отдавал матери, а мать их пропивала. Подросток жил впроголодь. И однажды он залез в магазин. Он хотел наесться досыта. Так началась его тюремная эпопея. В общей сложности Игорь Кузнецов провел в заключении 14 лет. В его “послужном списке” четыре срока. Специализация: квартирные кражи. Он сказал мне, что самый большой перерыв между ходками был полгода — а так, выйдя из колонии, он буквально через несколько дней снова оказывался за решеткой.
Освободился он шесть лет назад. Последний срок отбывал в туберкулезной зоне в Киржаче. Вышел — а в Бирюлеве, где он был прописан, теперь живут другие люди. Видимо, пока он находился в заключении, мать продала (или пропила) квартиру и умерла.
Кузнецов рассказывает: когда он прощался с друзьями по несчастью, проводить его собралась чуть ли не вся колония. И все ему говорили: скоро увидимся. И он поспорил, что больше не вернется в колонию и не возьмет в рот ни капли спиртного.
Я спросила: почему он дал такой обет?
Он ответил, что во хмелю буен, собой не руководит и все глупости в жизни сделал после обильных возлияний. А в тюрьму он возвращаться не хочет потому, что ничего в жизни не видел, никогда не имел семьи и теперь хочет жить по-другому.
Но жизнь без паспорта в нашей стране немыслима; паспорт без прописки не выдают, а жилья он по милости спившейся матери лишился.
Таким образом Кузнецов оказался на улице. В один прекрасный день он пришел ночевать на чердак одного дома. Вскоре жильцы подъезда обнаружили бомжа и хотели его выгнать, но он попросил этого не делать и в благодарность стал мыть подъезд. Вскоре подъезд засиял, и слух об удивительном бомже дошел до техника-смотрителя.
Так Игорь Кузнецов стал дворником, вот уже шесть лет не пьет, работает с утра до ночи, получает зарплату шесть тысяч рублей, но жить ему негде. Пока что он ютится у знакомых, но даже мечтать о жилье не может до тех пор, пока ему не выдадут паспорт.
Паспорт выдать обязаны, однако по старой привычке этот драгоценный документ предпочитают выдавать только людям, у которых есть где жить.
10 марта Игорь Юрьевич Кузнецов наконец сдал документы для получения паспорта в отдел паспортно-визового контроля Мещанского района на улице Дурова, 18. Там ему сказали, что будут несколько месяцев проверять, не является ли он беглым каторжником. Он, конечно, готов ждать — другого выхода все равно нет, однако я предполагаю, что стоит сотрудникам паспортного отдела нажать на кнопку компьютера, как тотчас выяснится, кто он такой и когда освободился из колонии в Киржаче.
Игорь Юрьевич Кузнецов — мужчина хоть куда, правда, не в меру худ (сейчас это модно). И еще он щедро украшен татуировкой, за что я мысленно окрестила его Гжелью. Перед Новым годом возле универмага “Крестовский” у него вытащили из кармана всю зарплату. Он сказал: “Никогда не думал, что это так неприятно”. Видно, судьба испытывает его, но он не сдается. Слово держит, не пьет, работает за троих. Для того чтобы по-настоящему начать новую жизнь, ему не хватает паспорта. И “Соломинка” очень просит начальника паспортного отдела пойти ему навстречу и как можно скорей выдать долгожданный документ.
Благодарим неизвестную женщину, которая привезла 9500 рублей; женщину, которая привезла 2000 р.; Антонину Евгеньевну, Викторию Кудинову, Виталия Борисовича, Елену, Александра и его друзей — за щедрый дар в 300 долларов. Благодарим бухгалтера Ольгу, Галину, Наталью Ниловну, Нину Степановну, Карину, Наталью, Татьяну Николаевну, Надежду Сергеевну Жильцову, Евгению Васильевну, Веру Никитичну, Ирину Леонидовну, Ларису Валентиновну, Валентину Николаевну Суркову и, конечно, Евгения Александрова за коляску для Вари Тевкиной.
А также всех наших читателей, которые оказали посильную помощь в нашем “соломенном” деле. Хотелось бы поблагодарить всех, но, к счастью, список слишком велик. Спасибо Мещанскому межрайонному прокурору А.М. Рыбаку за бесконечное терпение и понимание. Операция “Солнечная квартира” началась.
Звоните нам по телефону 250-72-72, доб. 74-66, 74-64.
Е-mail: Letters@mk.ru (с пометкой “Соломинка”).
