“Учитель должен быть требователен к себе, стремиться к самосовершенствованию”. А не должен, к примеру, “терять чувства меры и самообладания”. Профессиональный кодекс учителя, разработанный неизвестными авторами, сами педагоги уже окрестили “уголовным”. Слишком уж жесткие в нем формулировки, из которых становится ясно: учитель должен всем, ему — никто.
Образовательное сообщество обсуждает последнюю новинку Года учителя — проект профессионального кодекса педагога. Живости дискуссии добавляет интрига, закрутившаяся вокруг документа: анонимность авторов и жесткость формулировок, более подобающих кодексу уголовному, чем профессиональному.
Задача кодекса, как отмечается в преамбуле, “определить основные нормы профессиональной этики в отношениях учителя с учениками и их родителями, с педагогическим сообществом и государством”. Но дело не задалось. Учитель, как оказалось, должен всем: это слово применительно к педагогу встречается на каждом шагу. А вот ему не должен никто и ничего.
Так, среди обязанностей педагога — “стать положительным примером для своих учеников”, “быть требовательным к себе, стремиться к самосовершенствованию”, соблюдать “правила русского языка, культуру своей речи”, “бережно и обоснованно расходовать материальные и другие ресурсы”, “в процессе учебно-воспитательной деятельности активно сотрудничать с психологами, врачами, родителями для развития личности и сохранения психического, психологического и физического развития учеников” и “дружелюбно общаться с родными учеников”. Ну просто — одна прислуга за все. Не должен же он “заниматься противокультурной, аморальной, неправомерной деятельностью”, “злоупотреблять своим служебным положением”, “требовать от учеников дополнительного вознаграждения за свою работу, за исключением случаев, предусмотренных в законодательстве”, разумеется, брать взятки и много чего другого. При этом права учителя ограничиваются получением у школьной администрации информации, нужной для работы, да возможностью поощрений.
Имеется, правда, еще и “право учителя открыто выражать свое мнение по поводу работы своих коллег”. Но с оговоркой: “не распространяя сплетни”, сводящей на нет эту и без того не самую насущную привилегию. Ведь что понимается под сплетней, в документе не уточняется. А значит, подвести под нее можно любое критическое высказывание, тут же превратив “имеет право” в “не должен”. В этом случае критикан становится нарушителем кодекса. А это карается.
Проект предполагает, что при приеме на работу учитель даст обязательство “действовать на основе кодекса”. Нарушение его положений “рассматривается педагогическим коллективом и администрацией образовательного учреждения, а при необходимости — более высокой профессиональной организацией”. А это превращает профессиональный кодекс в дополнительный уголовный, констатировали участники “круглого стола”, созванного Всероссийским педагогическим собранием (ВПС). “Тотальный контроль за каждым вздохом, новый вид надзора за учителем. Зачем столько статей о непорядочности? Почему мы подозреваем учителя?” — изумились они. При этом ничего против своего профессионального кодекса как такового учителя, по их словам, не имеют, но считают, что разрабатывать его должны сами учителя.
В итоге договорились, что переработкой кодекса займется само ВПС: создаст и не позже начала апреля утвердит на своем пленуме рабочую группу, которая и напишет новую редакцию.
Из высказываний учителей в блогосфере:
“...Пора придумать кодекс государственного чиновника и начать с пункта 1. Обязуюсь не заниматься казнокрадством, вымогательством и взяточничеством. И больше не надо пунктов!”
“...Учитель имеет право быть должен! — интересная трактовка. В министерстве работают истинные новаторы! Но я бы предпочла определение: “Учитель имеет право...”, я не говорю о радикальном: “Учителю должны...”
“...Какой же учитель использовал имущество школы в личных целях? Что он может использовать: мел с тряпкой или таблицы? Пусть тогда пропишут, что школа не имеет права использовать личные вещи учителей в своих целях! А то, понимаешь ли, носишь свои личные вещи в школу, начиная от бытовой техники...”
