В одной связке через Ледовитый океан шли бывшие враги, представители двух антагонистических миров, двух цивилизаций. 90 дней инженеры, математики, врачи, программист, рабочий, художник и священник жили бок о бок в одной тесной палатке.
Каковы были эти 2000 арктических километров в 40 градусный мороз навстречу дрейфу? Что осталось за рамками официальных сообщений? Что переход изменил в судьбе героев? – впервые откровенно решились рассказать «МК» участники того знакового лыжного марафона.
«Золотой» орешек для экспедиции
Идею перемахнуть на лыжах от Западного полушария через Северный полюс к Восточному, подал Дмитрию Шпаро в поздравительной открытке именитый исследователь Арктики Николай Урванцев. Для советского человека мечта о переходе к берегам капиталистической Канады была тогда сродни путешествию на Луну. Доктору геолого–минералогических наук Урванцеву, который отпахал два срока «за вредительство» в Карлаге и Норильлаге, эта мысль не казалась кощунственной. Он учил отчаянного путешественника мыслить глобально!
Для начала математик, доцент Института стали и сплавов, ринулся с командой штурмовать Северный полюс. 31 мая 1979 года группа Дмитрия Шпаро впервые в истории дошла до самой северной точки нашей планеты пешком, на лыжах. Позади был 76-дневный переход, полторы тысячи километров по дрейфующим льдам среди нагромождений торосов, трещин и разводий.
-Стоя, обнявшись на полюсе, мы поняли, что вполне смогли бы преодолеть оставшийся до канадского берега путь, равный 750 километрам, - признается Дмитрий Игоревич.
С «макушки» земли они улетали с новой мечтой. Ребят поддержал первый секретарь ЦК ВЛКСМ Борис Пастухов и посол Советского Союза в Канаде Александр Яковлев.
-В 1981 году Бюро молодежного туризма «Спутник» по безвалютному обмену специально для нас организовало туристическую поездку в Канаду, - рассказывает Дмитрий Шпаро. – У нас была цель: получить разрешение от канадских властей на лыжный переход. С Юрием Хмелевским, Владимиром Леденевым, Василием Шишкаревым мы мотались из одной провинции в другую, давали интервью газетчикам, выступали на телевидении, встречались с президентами университетов, желая заинтересовать канадцев возможной совместной научной программой во время экспедиции. На пресс – конференцию в наше посольство в Оттаве пришел известный писатель Фарли Моуэт, чьи книги на русском языке стояли на полке в моей московской квартире. С его подачи мы попали на прием к руководителю государства, генерал – губернатору Канады.
Только «Полярный мост» начал обретать очертания, как случились события в Польше, где было введено военное положение. Канада разорвала с Советским Союзом все культурные и спортивные отношения.
Но стихийное движение в странах соцлагеря уже было не остановить, вскоре и СССР накрыла перестройка.
-С идеей «Полярного моста» я пришел к тогдашнему главе МИДа, члену Политбюро Эдуарду Шеварднадзе. Он заявил сходу: «Я вас поддержу!» И в самом деле, Политбюро КПСС дало добро на экспедицию. Дело было за канадской стороной. 1, 5 года нам не давали разрешения. Когда в марте 1987 принципиальное согласие было получено, канадское правительство поставило условие: в трансарктическом переходе должны принять участие и их лыжники. Срочно нужно было искать кандидатов в команду и канадских спонсоров. Было все, как на картине Эрика Булатова: по бокам большого полотна начертаны уходящие вдаль слова «вход», которые перечеркнуты красными буквами «входа нет». Среди многочисленных бюрократических дверей, над которыми висел «кирпич», я пытался найти свой «вход».
В поисках денег для проекта Дмитрий Шпаро заглянул в Канаде даже в ассоциацию индейцев. Потом в сопровождении иммигрантки из Одессы Полины Зелинской отправился к канадскому миллиардеру Альберту Райхману. Перед его офисом дама вытащила из сумки еврейскую кипу: «Надень!» Говорящий вкрадчивым голосом толстосум поинтересовался у просителя, верующий ли он человек. Дмитрию пришлось выкручиваться: «Мама и папа верующие». Денег на экспедицию он пока не получил.
Спонсором неожиданно выступил старший председатель совета директоров компании "Макдоналдс" Джордж Кохон. У него была некая ностальгии по России. В своем доме в Торонто он хранил эмиграционный паспорт своего деда, который приехал из Днепропетровска в Канаду с семьей в 1904 году. Но существовали и бизнес-интересы.
-Когда я пришел, чтобы уже подписать договор, увидел на столе перед собой большой грецкий орех, - вспоминает Дмитрий Шпаро. - Джордж Кохон сказал: «Правление не может решить, давать тебе денег или нет. Все будет зависеть от тебя. Мы подготовили тест. Разобьешь орех ударом ладони – примем положительное решение. Задача казалась мне не выполнимой, на лбу выступили капельки пота. Я со всей силой залепил по скорлупе... Во все стороны полетели осколки, под ладонью у меня остался... презерватив. Оказывается, орех предварительно был расколот заранее, а внутрь помещено средство контрацепции. Все правление грохнуло от смеха. Такой вот канадский розыгрыш. Но, главное, Джордж Кохон заявил: «Я дам вам на экспедицию 25 тысяч долларов, это немного, но я дам вам большее – свое имя. Теперь вы можете всем говорить, что я ваш спонсор, это привлечет других благотворителей». Джордж как в воду глядел, следом нам выделили средства даже те, кто сначала отказывал, в том числе и миллиардер Райхман.
Направление: остров Уорд-Хант
Вскоре во всей Канаде знали: сумасшедшие русские для экспедиции через Ледовитый океан ищут таких же безумных местных парней. Согласно договору с канадским МИДом на лыжню должны были выйти четыре канадца и семь русских.
-Нам в Союз пачками приходят письма, мы переводили послания, заказывали телефонные разговоры. В результате многих визитов в Канаду из 300 претендентов для тренировочных сборов отобрали шестерых крепких местных ребят. Среди них был чемпион Канады по лыжным гонкам, инженер-механик Ричард Вебер, который в 1986 году в составе американо-канадской экспедиции на собачьих упряжках совершил путешествие на Северный полюс. Два франкоканадца из Квебека Жак Буффар и Жильбер Риу, которые в составе команды покорили памирский семитысячник пик Коммунизма. Двужильный священник - марафонец из Северо-Западных территорий Лори Декстер, который проповедовал христианство среди эскимосов и ни раз участвовал в высокоширотных арктической экспедициях. И еще два сильных парня из Торонто – журналист Джерри Кобаленко и студент Грэм Мейгор.
В начале августа интернациональная группа, говорящая на русском, английском и французском языках, отправилась на сборы в горы Тянь – Шаня. За 16 дней с рюкзаками под 40 килограммов, при нехватке кислорода, они прошли по скалистых ущельям, ледникам и снежным перевалам 300 километров. Через три месяца тренировка состоялась уже в Канадской Арктике. Когда поход по тундрам Баффиновой Земли подошел к концу, два альпиниста, Жак и Жильбер, неожиданно отказались участвовать в трансарктическом переходе. Следом «ушел в сторону» и Грэм Мейгор.
-Они привыкли к другим нагрузкам, альпинисты обычно идут на вершину несколько дней, потом отдыхают. В нашей экспедиции предстояло пахать изо дня в день три месяца подряд, - говорит Василий Шишкарев.
-Ребята просто оказались рафинированными, с большим чувством самосохранения и явно не верили в успех экспедиции, - говорит Дмитрий Шпаро. - Еще одного участника, Джерри Кобаленко, я сам исключил из группы. В горах у меня были подробные карты местности, которые по договоренности с военными я не имел права копировать. Все об этом знали. Однажды я увидел, как Кобаленко с энтузиазмом фотографировал один из листов. Он обманул меня. На решение же Грэма Мейгора могла повлиять травма. При переходе через горную реку, он упал и разбился. Экспедиционному врачу Михаилу Малахову пришлось накладывать на его голову швы.
Из 6 канадцев остались два участника: честолюбивый, очень мотивированный Ричард Вебер, который демонстративно брал на тренировках самый тяжелый рюкзак, и священник Лори Декстер, который отличался силой духа.
До старта оставалось всего три месяца. Одного недостающего канадца нашел Ричард Вебер, лично поручившись за программиста Криса Холоуэйя. В экспедицию мы также взяли врача Макса Бакстонона, который был лучшим из тех, кто во время предварительного отбора остался за бортом.
Из советской команды не отсеялся никто. Все 10 претендентов были проверены «в боях». В 1986 году в условиях полярной ночи они прошли вместе 700 километров через полюс относительной недоступности от станции СП-27 к СП-28. Но, как не крути, согласно договору, трое из десятки не попадали в основной состав экспедиции.
Перед стартом, на Диксоне, руководителю экспедиции Дмитрию Шпаро удалось дозвониться по телефону до Оттавы и уговорить канадский МИД на то, чтобы советских участников было не семь, а восемь. На общем собрании было отказано Валерию Кондратко и Федору Конюхову. И если первый воспринял это решение спокойно, то Конюхов закатил истерику.
По воспоминаниям участников экспедиции, он ползал на коленях, рыдал, разбил дорогой канадский теодолит, поранив им лицо Анатолия Федякова, грозил сжечь дома счастливчиков, попавших на маршрут, убить их детей… На острове Среднем, ожидая старта экспедиции, собралась многочисленная пресса. Отступать было некуда.
-Теперь я признаю, что не проявил достаточной мудрости, - откровенничает Дмитрий Шпаро. - У нас с Федором Конюховым были самые добрые товарищеские отношения. Но в тот момент я увидел совершенно другого человека.
-Федя не выдержал испытание неудачей, попытался исправить положение за чужой счет, - говорит Василий Шишкарев.
Видя, что ситуация зашла в тупик, канадцы согласились включить Федора Конюхова в маршрутную группу при условии, что русские заплатят за восьмого и девятого участников шестнадцать тысяч долларов.
Начались переговоры с Маклейном, который в канадском МИДе возглавлял сектор СССР и стран Восточной Европы, в результате 3 марта от мыса Арктический архипелага Северная Земля ступили на лед океана и взяли курс к канадскому острову Уорд-Хант 13 участников. Все понимали, что уменьшился и рацион питание, и место в палатке. Да и настроение у ребят было не самое лучшее.
Деликатес: ореховое масло
В среднем группа проходила в день по 19 километров. За плечами каждого был безразмерный рюкзак весом 50 кг. Температура воздуха падала до 43, временами дул шквальный ветер, световой день в начале марта был совсем короткий. Советская часть экспедиции попадала и в худшие условия. Полярной ночью в кромешной темноте они шли от одной дрейфующей научно - исследовательской станции до другой при -55. Канадцам же приходилось тяжко.
Сначала захромал неунывающий священник Лори Декстер. Его разгрузили, поклажи добавилось у Анатолия Федюкова и Федора Конюхова.
-Канадцы шли на пластиковых лыжах, мы – на деревянных со специальным гикоревым покрытием и металлической окантовкой, сделанных на знаменитой фабрике в Мукачево, - рассказывает Василий Шишкарев. - Пластик требовал постоянной смазки, которая быстро стиралась об лед, лыжи у канадцев проскальзывали. Если Ричард Вебер и Крис Холоуэй опирались на палки и шли часто коньковым ходом, то Лори – был больше марафонец, чем лыжник. Как только он надел наши вполне совершенные «деревяшки», то перестал отставать. У священника было двое дочерей, имена которых он вывел на правой и левой лыжах. Если застревал ногой в торосах, то ругал вслух соответствующее чадо.
-В начале перехода одна за другой треснули три наших деревянные лыжи, - рассказывает Дмитрий Шпаро. - Канадцы снимали повреждения на камеру крупным планом. Любопытно, что вскоре из строя стали выходить как раз их хваленые «Карху». Причем, если наши лыжи больше не ломались, то весь пластик до Канады не дотянул. Лыжи пришлось сменить.
Только Лори вошел в строй, как выяснилось, что у Макса Бакстона отморожены пальцы на ноге.
-И это случилось еще две недели назад, Макс же предпочел это скрыть, надеясь, что рана заживет на нем «как на собаке». В любую минуту у него могло начаться омертвление тканей, гангрена, - продолжает рассказывать Дмитрий Шпаро. - Мы связались с медицинским штабом в Москве. Важные персоны потребовали эвакуации Макса. Все понимали, что экспедиция в таком случае уже не будет считаться успешной. К тому же веселого, добродушного парня успели полюбить все участники. Дома его ждала невеста Нэнси, нельзя было лишать канадца победы. В Москву я отправил официальную радиограмму, что всю ответственность беру на себя. Макса полностью разгрузили, экспедиционный врач Миша Малахов его интенсивно лечил: смазывал ногу, давал необходимые лекарства, чтобы в отмороженных пальцах расширились сосуды. Ногу канадца, как говорится, залечили на ходу.
Приближалось время очередного сброса с самолета порции продуктов и горючего. Начальник экспедиции Дмитрий Шпаро, чтобы поддержать заболевших канадцев, попросил прислать ребятам сладостей: канадского печенья и густого кленового сиропа, к которому они привыкли с детства.
Кроме каш, супов, сублимированного мяса, сухофруктов, в рационе у спортсменов были канадские витаминизированные шоколадки. Канадским участники полюбилось наше сало и черные сухари. Пока были сильные морозы, хорошо шли замороженные шарики орехового масла, которые были, как и сало, энергетическим допингом.
Канадцев удивлял один «фокус» русских. Когда продукты подходили к концу, а самолет, который должен был сбросить очередную порцию пайков, задерживался из – за непогоды, комсорг Владимир Леденев мог торжественно водрузить на общий стол прибереженную пачку сухарей, которую все это время нес в своем рюкзаке. Канадцев эта щедрость и великодушие изрядно удивляли.
-Как бы тщательно не был просчитан рацион по калорийности, мы часто оставались голодными, - вспоминает Дмитрий Шпапо. - Однажды с одним из сбросов Ричарду прислали из дома большой кекс. На стоянках он доставал эту коврижку и смачно грыз ее. Мы глотали слюнки. Поделиться с товарищами ему и в голову не приходило. Ребята недовольно переговаривались: «Лучше бы он грыз свой сухарь в спальном мешке».
При коллективном образе жизни канадцы оставались индивидуалистами. С самого начала перехода они просили не солить суп и каши, мотивируя это тем, что необходимое количество соли человек получает с пищей и так, а "подсаливать" - это просто дело привычки.
-Но, с другой стороны, мы готовили и пили чай, растапливая на примусе снег, то есть пили по сути дисцилированную воду. От нехватки соли можно было заболеть, - говорит в свою очередь Василий Шикарев.
Понятно, что участники экспедиции были из разных миров. Еще во время тренировочных сборов канадцы заявили, что у них, как и у американцев, принято справлять малую нужду в банку прямо в палатке. На маршруте один из советских участников, самый старший и рукодельный Анатолий Федяков, сразу предупредил: «Русский обычай предполагает туалет на улице. Палатка – наша спальня, наша кухня. Гадить здесь не дадим!» Канадцы, по примеру русских ребят, стали бегать «до ветру» в торосы даже в метель.
Но тот же священник Лори, что увлекался игрой на альте, скрипке и мандолине и руководил общинным хором, считал возможным пукать в тесной палатке, чем отчаянно портил воздух. Спал он около нашего парторга Мельникова. И если ребята видели перекошенное лицо Анатолия, понимали причину его крайнего недовольства.
-Они все были мужественные, волевые ребята. Но воспитаны мы были по – разному. У канадцев не принято было скрывать естественные реакции организма. Напрмер, у Бакстона после еды была громкая отрыжка. Мы бы в этом случае старательно прикрывали рот рукой, Макс же это делал не чуть не смущаясь, нарочито громко и смачно, - рассказывает Василий Шишкарев. – Бывало, после завтрака стояла тишина, мы шутили, беспокоясь: «Никак каша Максу не пошла!» И тут же его организм оглушительно отвечал: «Бе –бе – бе…»
Но тот же Ричард Вебер демонстративно каждый раз после еды чистил зубы.
-В экспедицию нам был выдан специальный зубной порошок, после которого не надо было полоскать рот. Также мы пользовались сухим шампунем, - рассказывает Василий Шишкарев. - А баню устраивали весьма своеобразно. Палатку накрывали двумя парашютами, запускали все примуса, подогревали горячую воду, окунали в нее специально выданные нам салфетки на подобие тех, что используют космонавты, и обтирали тело.
«От вида крови крепкие парни падали в обморок»
25 апреля интернациональная команда достигла промежуточного рубежа - Северного географического полюса. На встречу к полярным путешественникам прилетели делегации канадского и советского правительства, общественные деятели, космонавты и журналисты.
-Канадский министр энергетики и рудодобывающей промышленности Марсель Массе и председатель Государственного комитета СССР по гидрометеорологии Юрий Израэль, приняв пару стопок для согрева, обнявшись, гуляли по полюсу. Шло всеобщее братание. Тогда же я получил телеграмму от Джорджа Кохона: «Поздравляю. Прилететь не могу. Вчера я подписал договор с Моссоветом о строительстве в Москве первого ресторана Макдоналдс. Мы шли к этому 15 лет. Я покорил свой Северный полюс».
Когда гости улетели с полюса, по воспоминаниям Михаила Малахова, вдруг выяснилось, что вместе с ними … исчезла и часть подаренных участникам сувениров. Лыжники лишь развели руками. Оказалось, что и на Северном полюсе могут украсть вещи.
-Марафонцы, что проводили соревнование на полюсе, подарили каждому из нас именные металлические таблички с гравировкой. К моему подарку кто – то «приделал ноги», он улетел с кем – то на одном из самолетов, - рассказывает Василий Шишкарев. - Спустя годы после одного из митингов, где я выступал, мне позвонил некий товарищ из Тулы и сообщил, что к нему попал мой сувенир, и вызвался мне его передать.
А тогда, в 1988 – ом, после двухдневного отдыха, 29 апреля, экспедиция начала свой путь с вершины планеты уже на юг, к берегам Канады.
Программа экспедиции предполагала проведение совместных научных медико-биологических и геофизических исследований. Врач Миша Малахов постоянно раздавал психологические тесты, мерил всем членам команды давление, а также брал кровь из вены. Для этого у него имелась походная лаборатория с центрифугой и сепаратором.
-Любопытно, что особенно не стойкими при этой процедуре были как раз наши самые крепкие ребята – Вася Шишкарев и Саша Беляев, - рассказывает Дмитрий Шпапо. – Еще на Большой земле было замечено, если медик не попадал с первого раза иголкой в вену, при виде крови парни падали в обморок. Поэтому Малахов в палатке заранее готовил нашатырь.
А во льдах уже круглые сутки светило солнце, температура поднималась до -15 градусов. Канадцы стали спать а двухслойных спальных мешках на улице, в качестве навеса используя полиэтиленовую пленку. Частенько к ним присоединялись Михаил Малахов, Василий Шишкарев и Федор Конюхов.
Еще в начале пути канадцы, набравшие с собой много лишних вещей, и не ведавшие, что значит 50 кг за плечами, постепенно от ненужного избавлялись. Группа снималась с ночной стоянки, и на льду оставалась пирамида из одежды, куда были свалены свитера, безрукавки, все – очень красивое и качественное.
-Был 88 - ой год, у нас в стране царил тотальный дефицит. Одну кофту, помню, взял и сходу надел на себя Федя Конюхов. Однажды в эту кучу Крис Холоуэй бросил отличную фото-вспышку. Мимо этого подарка судьбы уже не смог пройти Саша Беляев. Криса он честно предупредил: «Я забираю вспышку, потом о ней не мечтай». Когда мы стали подходить к берегам Канады, Крис было сунулся к Сане: «Ты мне вспышку не отдашь?» Беляев, в чьем рюкзаке она проехала всю добрую половину маршрута, остался непреклонен: «Не отдам! Ты сам бросил ее во льдах».
Любопытно, что когда группа вышла на прибрежный шельф у канадских берегов, Макс Бакстон заявил: "Ребята, теперь мы должны весь мусор собирать в мешки и на берегу его захоронить".
1 июня, через 90 дней со дня старта, участники трансарктического перехода достигли канадского острова Уорд Хант. Последний шаг со льда на твердую землю сделали все вместе, одновременно все тринадцать человек. Над ледяной пустыней поплыло дружное: «Ура!..» «Полярный мост» сомкнул два континента.
Арктика «приземлила»
На интернациональную команду пролился золотой дождь из званий и наград. Но Арктика не отпустила, мистическим образом притянула каждого из той «чертовой дюжины». Михаил Малахов и Ричард Вебер объединились и вдвоем совершили первый в истории лыжный поход на полюс и обратно без поддержки авиации.
Лори Декстер, кто прекрасно знал латынь, греческий и свободно говорил по-эскимосски, сложил с себя сан священника и стал работать во льдах экспедиционным лидером. Нестандартный художник Федор Конюхов, экстремал -одиночка, мотаясь по миру, наоборот, торжественно принял сан священника, став настоятелем деревянной казацкой церкви.
Оставила судьба у Полярного круга и Сашу Беляева. В 1989 году в советско-американской экспедиции «Берингов мост», он встретил девушку своей мечты Джину, и уехал жить на Аляску.
Валера Кондратко, один единственный, кто прошел все тренировочные сборы, но не попал в основной состав экспедиции, готовился полететь в космос, однако Арктика «приземлила». Он погиб в авиакатастрофе на Чукотке. После экспедиции зашел последним в самолет, закрыл дверь и сел на ближайшее кресло. "Кукурузник" перегрузили так, что он рухнул сразу после взлета. Хвостом ударился о лед. Ни летчики, ни остальные пассажиры не пострадали. Валере ручка от двери ударила в висок.
Похоронили ребята и своего бессменного научного руководителя, единственного в команде беспартийного Юрия Хмелевского. Он ушел из жизни из – за заболевания крови вслед за своей женой. Нет уже и старшего радиста экспедиции Лени Лабутина, которого называли «вторым Кренкелем», и полковника Анатолия Мельникова.
Комсорг экспедиции Володя Леденев, закончивший в юности Институт брожения, стал успешным предпринимателем. Друзья в шутку называют его «спиртовиком» и «капиталистом». Единственный рабочий в составе экспедиции, Василий Шишкарев, остался таким же идейным и несгибаемым. Возглавляя всероссийское рабочее движение, он по – прежнему работает слесарем на ЗИЛе. Дмитрий Шпаро возглавляет Клуб «Приключение» и по – прежнему занимается организацией молодежных экспедиций на Северный полюс.
Спустя 25 лет после старта, российские и канадские участники «Полярного моста» связались по скайпу. Они снова мысленно шли в одной связке во льдах, тащили «на зубах» заболевших, растирали в палатке обмороженные щеки и «забитые» ноги. Ощущали, как клубящийся над разводьями черный вязкий туман студеной влагой просачивается сквозь одежду. Все эти годы их связывали невидимые нити. У них была одна общая победа. Оглядываясь назад, все сошлись во мнении, что это была замечательная мужская работа.
Фото из архива Шпаро Д.И.
