Рай для психиатров
Живем в стране постоянных страхов. Всевозможные мании генетически у нас в крови. И не изглаживаются — потому что находят питательную почву повсюду. Рай для психиатров, раздолье для диагностов фрейдовского толка. О чем ни заикнись — все страшно. Боязно до оторопи. Для чего ввели девятизначные номера телефонов с индексами 499 и 495, если не для прослушки? Для чего придумали сайт «Одноклассники», если не для того, чтобы агенты спецслужб просеивали переписку доверчивых соучеников и вылавливали нужную информацию? Клаустрофобия приняла формы грандиоза: боязнь, что закроют границы для выезда (и въезда) и опустят железный занавес, как было раньше, при социализме... Боязнь быть убитым, изнасилованным, ограбленным висит в воздухе дамокловым мечом.
А власть? Она-то и порождает и насаждает (и вселяет!) главный ужас. Она словно именно для того и существует, чтобы в недрах своих изобретать, плодить, множить напасти — что ни день, на головы градом обрушиваются готовенькие, сформулированные или планируемые и как бы в раздумье (или в насмешку) вынесенные на всенародное обсуждение прожекты. Пропагандистская машина запрограммирована таким образом, чтобы не дать никому возможности — ни на миг — избавиться от цепенящего и день ото дня усугубляющегося кошмара. Каких только треволнений она не подсуропливает, не подсыпает в закрома подсознания — с милой иезуитской улыбкой! «Для вашего (твоего, козел!) блага введено платное медобслуживание». «Для блага будущих поколений учреждено платное образование». «Поднимаем по просьбе среднестатистических несчастных тарифы на воду, электричество, телефонную связь, а в перспективе — на газ (ни на секунду ты, козел, не должен расслабляться!)». При этом зарплаты (если ты рядовой, а не думский обыватель) не шелохнутся. А индексация пенсий лишь демонстрирует ее черепаший темп в сравнении с галопирующей инфляцией. Страх не справиться, не выдержать, не дожить, страх быть выброшенным на улицу за неуплату квартирного оброка, страх, что уволят, страх, что за жилье придется платить по кадастровой цене, страх быть заграбастанным и прямо на улице запихнутым в черный воронок, посаженным на долгий срок ни за что — сгущается над каждым. Страх въелся в кровь и плоть, передается по наследству — опыты над крысами доказывают: под те же мелодии, которые звучали, когда их предков ударяло током, вздрагивают потомки некогда ударенных.
Картина хичкоковского разгула будет неполной, если не отразить экивоков изощренного гуманизма, проявляемого нашими пастырями. Они на все найдут отговорку и удобное объяснение. Поражаешься их филигранной словесной эквилибристике и ужиной изворотливости: если граждане обращаются в полицию меньше — значит, преступность идет на спад, если больше — значит, растет доверие к полиции. Никак ее, эту власть, не ухватишь, ничем не проймешь. Взять хотя бы ситуацию обесценивания рубля и мгновенно развернутую кампанию обсуждения: что и на сколько подорожает — картошка на 10%, лук — на 9%, творог — запредельно… Плюс паника по поводу банкротства крупных банков, плюс маячащий призрак безработицы… Но в разгар ажиотажа в валютном коридоре зазвучали вдруг успокоительные голоса: «Не надо бежать в обменники! Рубль еще отвоюет позиции!» А затем с горних высей прикатился, блаженной манной пролился благовест: электрические пайки отсрочены на два года. Люди! Мы помним о вас! Мы не забыли о тех, кто собирает крохи у подножия Олимпа, на котором пируем по случаю Олимпиады. Мы протягиваем вам длань помощи. Люди! Ау! (Как кричал в «Карнавальной ночи» Сергей Филиппов.) «Я любил вас, люди, будьте бдительны!» (Юлиус Фучик, «Репортаж с петлей на шее» — весьма актуальное название для нынешней трагикомедии, не находите?)
Удивительно, так и случилось, как пророчили те, кто вальяжно и несуетливо рассуждал (видно, потому что не опасался потерять свои накопления) о кризисе «деревянного». Страхи населения оказались напрасными. Ложными, психически маниакальными. Эх вы, трусишки! Запаниковали? Наложили полные штаны, что помрете с голодухи? Нет, не такая у вас держава, чтобы бросать вас на произвол. А добрая, заботливая, помнящая о каждом сыне и дочери. «Мы будем держать доллар в узде!»
Только вот цены как задрались, так и не опускаются. Почему-то. Но, может, к этому и вели, этого и добивались?
Как дожить до смерти?
Возникает вопрос: как здравомыслящему человеку в этих условиях не схлопотав кондрашку, дожить, дотянуть до смерти? При кажущейся элементарности воплощения означенной проблемы (чего терять, когда нечего терять?) ее буквальное претворение в реальность сопряжено со множеством сложностей и представляет собой нелегкую задачу. Действительно: так ли просто осуществить то, что с первого взгляда воспринимается незамысловатым и само собой разумеющимся?
Попробуем вместе проанализировать: что следует сделать, какие шаги предпринять, чтобы достигнуть намеченного?
Изначальные, исходные данные понятны и прозрачны: вы родились, вылезли из материнского чрева... А дальше? Тут бы сразу (пока все жизненно важные органы функционируют без сбоя) окочуриться, воспарить в небеса и не знать хлопот и забот. Ан нет — вы преодолели лишь первое из череды препятствий, коих встретится на пути великое множество. Вам придется приложить массу стараний, чтобы полной октавой взять финальные, заключительные аккорды бытия, снискать нирвану или геенну.
Посещает мысль: нужны ли многочисленные барьеры на этой беговой дорожке и бесполезные испытания под занавес? И если нужны, то зачем? Отложим, однако, вечные вопросы в дальний ящик, именуемый гробом. Вы еще не созрели для поиска ответа: посещаете ясли, детские поликлиники, ходите в сад (и огород), в школу, институт, подворотню, наркопритон… Женитесь, выскакиваете замуж, работаете не покладая рук, растите детей. Вновь околачиваетесь в поликлиниках и больницах, продлевая и отодвигая сроки окончательной неизбежности и закрывая глаза на неминуемое. Тянете резину и куете цепь тягот и обязательств, кои, если вдуматься, вовсе необязательно исполнять. Потому что исполните или не исполните — результат одинаков: погибель!
Сколь великолепны неожиданности, подстерегающие вас: летящий сверху кусок домового фасада, мчащий на красный свет автомобиль, микробы и бактерии, кишащие на ваших ладонях. Но вы, будто заговоренный заправский слаломист, объезжаете их. Вам хоть бы хны! Смерть, однако, терпелива и караулит: когда наконец притомитесь и угомонитесь? Немногим удается достичь вожделенного благостного итога стремительно. Иным приходится довольствоваться занудной и пустой тратой сил и нервов: ничего не получая взамен, вы достигаете срока ухода истощенным и выжатым как лимон.
Чтобы такого не произошло, вы должны, нет, обязаны взвешивать буквально каждый свой шаг. Например: захотелось дыни. Надо сразу прикинуть: какой месяц на дворе? Высчитать: могла ли дыня созреть сама или пожелтела с помощью впрыснутых в нее пестицидов? Даже если сезон благоприятен — август, сентябрь, октябрь — лучше подстраховаться и отведать ее утром. Потому что в этом случае плохо вам сделается днем, когда «неотложка» еще работает, а врачи в больницах не разбрелись кто куда. Если вас привезут в клинику вечером или ночью, это может закончиться плачевно. Не откачают, но и не вылечат. В результате сами станете этой самой дыней, овощем или фруктом, будете лежать и мычать — погибнуть не погибнете, а намучаетесь изрядно. Кроме того, днем магистрали забиты пробками, машина, даже сигналящая сиреной, даже с крестом на дверце, быстро ехать не может. Некомфортно отдавать богу душу в пути! Поэтому лучше лакомиться дыней на рассвете, в 4–5 утра, в это время пробок нет и не настолько темно, что в полумраке можно врезаться в фонарный столб.
Надо увязывать, учитывать, взвешивать, предугадывать буквально все. Любая мелочь может оказаться решающей. Роковой.
Вы должны думать: стоит ли выходить на балкон — потому что по вам могут начать стрелять из окон соседних домов.
Вы должны высчитать: стоит ли ехать в электричке — ведь в окно вагона, возле которого сядете, хулиганы могут бросить камень. Осколки порежут лицо, ворвавшийся ветер просквозит, начнется инфлюэнца.
Вы должны сообразить: в какой из дней лучше посетить театр (да и есть ли в этом необходимость?) — ведь там могут взять в заложники.
Должны выбрать, что важнее: заплатить за квартиру или купить лекарства? На то и другое вашей зарплаты, пособия по безработице, пенсии, само собой, не хватит.
Итак, дилемма: быть выселенным за неуплату или лежать в собственной квартире, загибаясь от недуга, который можно было бы ликвидировать при помощи вакцин и пилюль? Решать вам.
Есть вариант: искать спасения за границей, в объятиях тамошней могучей медицины. Но учтите: в Англии, чтобы попасть на прием к стоящему специалисту, придется ждать после записи к нему полгода, англичане в большинстве своем ездят лечиться в Индию. В Израиле попадете к докторам, получившим образование в бывшем СССР. А то и на постсоветском пространстве. Американцы отправляются поправлять здоровье в Таиланд и на Филиппины. Там для них быстрее и дешевле. Поэтому, какой бы суммой вы ни располагали, иностранные лекари не поспешат вам навстречу с распростертыми объятиями.
Вернемся, однако, к главной волнующей нас теме: как домыкаться, доковылять, дотрюхать до собственной кончины без особых моральных потерь и телесных лишений? Как достичь предписанного, предопределенного — и не помешать организму отключиться самопроизвольно?
Государство, конечно, помогает в претворении отвлеченной теории в сугубую практику. Обращается с нами, как с цирковыми животными, заставляя прыгать сквозь объятые пламенем кольца: миновали одно (скажем, дефолт), сигайте в следующее (скажем, повышение тарифов), преодолели это, лезьте в третье (экологические беды, которыми никто не занимается: торфяные возгорания, короед, ввоз атомных отходов). И т.д. и т.п. Лозунг государства: «Не хотите — не живите. Жить насильно никто никого не заставляет. Ваше личное дело (а не мое, не государственное) — быть или не быть, жить или не жить? Не желаете продолжать трепыхаться — не трепыхайтесь! Не хотите покупать еду по высоким ценам — затягивайте пояса! Не можете платить за квартиру больше — выметайтесь на улицу. Не собираетесь лечиться за немыслимые деньги — не лечитесь.
Такова позиция государства.
Ну а ваша-то собственная — какова?
Конечно, на вас будут пытаться воздействовать: наседать постановлениями и указами, будут мешать вам сгинуть сразу и без проволочек. Чтобы побольше из вас, еще таскающего ноги, выжать. Запретят пользоваться электричеством, отключат горячую и холодную воду, сократят нормы ее потребления до смехотворных, понизят градус отопления в домах. Ухищрения, нацеленные на то, чтобы подешевле утрамбовать вас в могилу или превратить в живой труп, могут довести даже до полной дистрофии и комы. Но могут столь же неожиданно исцелить. Заставят бороться. И тогда вы опять впряжетесь в ярмо.
Как быть? Каким способом и манером противостоять этому? И завоевать право умереть своей, честной, заслуженной, именно своей, а не навязанной извне погибелью? Очевидно: надо искать пути противостояния вышеперечисленному произволу! Если удастся хотя бы избавиться от врожденных и приобретенных страхов и фобий и научиться не принимать угрозы и ужасы близко к сердцу — это уже победа! Да, жизнь рано или поздно покинет вас. Но она не может считаться полноценно прожитой, если вы не ощутите себя хоть на миг свободным, не вдохнете свежий воздух полной грудью, не получите возможность послать всех, кто вам устроил гнилое бытие, куда подальше.
