Тамбовский мэр тебе товарищ

А недавно Бабий явился в прокуратуру с повинной: “Я оклеветал Максима, а теперь меня совесть замучила”. Так что детективный сериал с арестом тамбовского мэра продолжается.
Тем более, на сей раз сотрудники прокуратуры не торопятся возбуждать новое уголовное дело. И вообще не знают, что делать — то ли ждать указаний “сверху”, то ли выбросить заявление Бабия в мусорку. От греха подальше.

Бывший градоначальник Тамбова Максим Косенков был любимцем публики. С бабушками вел себя обходительно — каждую выслушивал, по мере возможности старался помочь не только советом, но и рублем. Не обижал и городских бомжей, которые по ночам на добровольной основе драили территорию возле особняка мэра. Утром бригада дворников дружно встречала Косенкова с протянутой рукой.  

Впрочем, народ боготворил мэра не только за любезность и щедрость.  

Вот официальная статистика: “Доходы бюджета Тамбова по сравнению с 2005 годом выросли на 45%. Долги снизились в 17 раз. За 2007 год отремонтировано в 10 раз больше фасадов домов, чем за 2004 год. Во дворах появились новые детские площадки — Косенков планировал установить еще 150. Начался ремонт набережной, открылись фонтаны, благоустроили парки, скверы, на улицах выложили тротуарную плитку, начался масштабный ремонт дорог. Отменена плата за парковку у центрального рынка”.  

— Видели бы вы Тамбов пять лет назад! Дороги разбитые, фонтаны в запустении, парки утопали в грязи! — вспоминают местные жители. — Молодой мэр преобразил город, гляньте, какие клумбы по всему городу разбиты. Мусор при Косенкове стали регулярно вывозить. А вот без Максима Тамбов осиротел. Городские власти на все лето перекрыли центральную улицу Советскую — зачем-то понадобилось строить подземный переход. Пробки образовались страшные! Также приостановили строительство дорог.  

И стар и млад бьют себя в грудь: “Хозяйственника Косенкова подставили! Выйдет на свободу, мы снова за него пойдем голосовать”. И тут же переходят на шепот: “Он хоть и голубой, но для народа сделал гораздо больше натуралов”.  

О нетрадиционной сексуальной ориентации Максима Косенкова в Тамбове поговаривали давно. Самая известная шутка горожан: “Не завязывай шнурков, если рядом Косенков!” “Набриолиненные волосы, женственные манеры, костюмчик с иголочки, странно все это…” — судачили про мэра земляки.
Но мало ли геев на Тамбовщине?  

Взять хотя бы самого дорогого парикмахера города Мишу Комарова. Он — гей. Но именно в его салоне стрижется весь политический бомонд Тамбова. Прославился в свое время на “голубом” поприще и помощник прежнего губернатора Сергей Савин. Сейчас он возглавляет административный комитет города Тамбова и ведет городские праздники. Ходили слухи о нетрадиционной сексуальной ориентации бывшего мэра Валерия Коваля, скончавшегося в феврале 1998 года от гепатита.  

Косенкова до поры до времени никто за руку не ловил. Но в апреле 2008 года — как гром среди ясного неба: “Мэр Тамбова силой удерживал в своем доме любовника с Украины Виталия Бабия”.  

На скамье подсудимых оказались три человека — Косенков, его водитель Сычев и их общий друг Миронов. Товарищам по несчастью предъявили обвинение по пунктам “а” и “в” части 2 статьи 126 УК РФ — похищение человека группой лиц с применением насилия. Все обвинение основывалось только на показаниях любовника Бабия. Как утверждает адвокат Косенкова, Дмитрий Кислинский, на суде было допрошено много свидетелей. “Я читал их показания. Но, честно говоря, я не нашел ни одного факта, которые указывали бы против моего подзащитного”. В январе 2009 года Нагатинский суд приговорил Косенкова к 9,5 года колонии строгого режима, Сычева — к 10 годам лишения свободы, Миронову дали 7,5 года. После оглашения приговора адвокаты Косенкова сразу подали кассационную жалобу. Но приговор оставили в силе.  

Так город лишился “хорошенького” мэра. Тамбовские “единороссы” единогласно отреклись от Косенкова, который дискредитировал партию. Высказался по этому поводу и губернатор области Олег Бетин: “Надо чистить это поганое гнездо разврата”.  

Вот только пенсионерки не предали Максима. Так, семидесятилетняя поклонница Косенкова Галина Лаврухина даже ездила в Москву на судебное заседание поддержать мэра. Не оставили в беде опального мэра и московские геи — пытались организовать митинг на центральной площади Тамбова под памятником Ленину.  

Не все еще слезы пролили тамбовчане, как история получила продолжение. Виталий Бабий явился в прокуратуру с повинной. Парень каялся: мол, не было никакого похищения, что на самом деле он не гей и его заставили написать эту чушь сотрудники правоохранительных органов. Указал Бабий и имя тамбовского оперативника, принудившего его дать показания против Косенкова.  

Но работникам прокуратуры для отмены приговора оказалось мало показаний Бабия. Теперь требуют с парня доказательства факта оговора — видеосъемку и диктофонную запись разговоров. Но нет у Бабия видео, как милицейский чин ему угрожал.  

Вот так показания Виталия до сих пор и пылятся в московской прокуратуре. И похоже, дело возбуждать не собираются. На днях Максим Косенков отправил очередное заявление в столичную прокуратуру. Сейчас там ведутся проверки по его делу. По идее, дела Бабия и Косенкова должны объединить, но пока ответа защитники экс-мэра не получили.


Невероятно, но факт: адвокат Бабия и адвокат Косенкова делят один кабинет. Так что прозрачность в этом деле — полная.  

К ним по очереди ходят родители Косенкова и сам Бабий.  

Мы с адвокатом Косенкова обсуждаем возможные версии произошедшего. Кому все-таки понадобилось сажать Косенкова и за что?  

Версий много. Фактов — ноль.  

Одни считают, что Косенкова подставил губернатор — боялся соперничества. Другие утверждают, что Максим Юрьевич перешел дорогу предпринимателям — не дал повысить цену на проезд в общественном транспорте и начал борьбу с платными автостоянками. Третьи не сомневаются, что след надо искать среди московских криминальных авторитетов. Рассматривалась и любовная подоплека.
Вскоре к нашему разговору присоединилась мама Максима Косенкова Маргарита Львовна. Женщина поведала о нелегкой доле своего сына в мордовской колонии №18.  

— Его камера рассчитана на 150 человек, на данный момент с ним отбывают наказание всего сто заключенных. Но в колонии условия гораздо лучше, чем в “Матросской Тишине”, где Максиму даже гулять было негде. Еще мне объяснили, что сына отправили на “красную зону”, где живут по закону. А вот на “черной” — по понятиям. Сын чувствует себя нормально. Он там поправился, загорел — ведь все время на улице проводит, работает как вол. Когда остальные отлынивают от трудотерапии, Максим, наоборот, просит: “Загружайте меня работой, так время быстрее идет”. Сейчас он строит парники. К сожалению, видимся мы не часто. Последнее краткосрочное свидание состоялось 13 мая. Общались через стекло 4 часа. Раз в четыре месяца вожу ему передачки — тушенку, творог, конфеты, сыры разных сортов. Еще привожу ему книги по Уголовному кодексу.  

— Максим Юрьевич нашел общий язык с осужденными?

— В детстве он был лидером, постоянно возглавлял всякие звенья, отряды. Вот и здесь он сказал мне: “В колонии — как на ассамблее детской пионерской организации”. Люди к нему тянутся, его уважают. Контактирует со всеми. У меня воспитанный, культурный, умный ребенок. Ведь это надо уметь в 32 года стать мэром города. Я сразу поняла, что Максима оклеветали. Он ведь пальцем никогда никого не трогал. По характеру рос добрым мальчиком. Когда он был маленьким, мы ехали в автобусе, а он глазами искал, кому место уступить. А когда стал мэром, народ его сразу принял и полюбил! Бабульки постоянно приходили к нему на прием, он всех выслушивал и всем старался помочь. После его ареста мне звонили обыкновенные тамбовчане, переживали за моего сына. Недавно его первая учительница передала Максиму письмо. А 28 декабря минувшего года, на его день рождения, я отвезла в колонию ящик открыток с поздравлениями от горожан. Так что людьми он не забыт.  

— А губернатор звонил вам, выражал сочувствие?

— Ну нет, люди такого уровня не звонили.  

— Вы хорошо были знакомы с Бабием?

— Бабий казался мне спокойным, молчаливым, застенчивым парнем. Животных любил. Кстати, после ареста Максима нам пришлось всех наших зверей раздать по знакомым. Ухаживать за ними стало некому. Когда Бабий признался в клевете, Максим был рад и шокирован одновременно. Понятно, что дело шито белыми нитками. Мы будем требовать полной реабилитации и возмещения морального ущерба. Только вот прокуратура почему-то тянет с возбуждением дела. Уже месяц прошел с тех пор, как Бабий явился с повинной. Но его до сих пор никто не допрашивает. Говорят, это дело может еще на год затянуться.  

— Максим — гей?

— Мне никто не задавал этого вопроса. Я одно скажу — обозвать можно любого человека. Во всяком случае, мне никогда в голову не приходило, что он может быть голубым.  

— Собирается ли он возвращаться на прежнюю должность?

— Морально ему тяжело будет даже в Тамбов возвращаться. Насчет восстановиться в должности — и мысли нет.


Через пятнадцать минут в адвокатскую контору явился главный герой разыгравшейся драмы Виталий Бабий в сопровождении некоего молодого человека. Провожатый — близкий друг бывшего мэра. По слухам, родители Косенкова сейчас полностью содержат Бабия, чтобы парень не дал обратный ход своему заявлению.  

— Виталий, правда, что вы сирота?

— У меня есть младшая сестра Оксана, отец и мачеха. Мама умерла от рака, когда мне было 5 лет. Жили мы в селе в Киевской области. С 12 лет я уже работал в колхозе.  

— Почему решили покинуть село?

— Там нечего делать. Как школу закончил, отправился в Киев учиться на помощника машиниста. Не доучился. Рванул в Крым — гостиницы строить.  

— Ваша сестра рассказывала, что в Киеве вы подружились с депутатом, который опекал вас…
— Да никакой он не депутат. Обычный человек, который помог мне с работой в Крыму. У меня ведь денег совсем не было, так он предложил: “Хочешь — поедем вместе, там море, отдых, работай в свое удовольствие и загорай на пляже”.  

— Как же вас в армию не забрали?

— Сам не знаю.  

— С чего вдруг решили податься в Москву?

— Просто к товарищу в гости поехал. Он меня приютил, обогрел… А потом я познакомился с Максимом Косенковым. И он меня забрал к себе.  

— Где же вы познакомились с мэром?

— В кафе. Мой товарищ оказался близким знакомым Максима Юрьевича.  

— И вы сразу пожаловались ему на тяжелую судьбу провинциала?

— Да нет. Не жаловался. Мы просто сидели, общались, шутили. А потом Максим сказал: “Поедем в Тамбов на денек-другой”. Ну поехали. Мне было все равно, где жить. Я ведь ничего не делал в Москве. А спустя несколько дней Максим предложил: “Оставайся у меня жить и работать”.  

— Какие обязанности по дому исполняли?

— Убирался в доме и ухаживал за животными. Работа не тяжелая. Один день в неделю тратил на уборку большого особняка — пыль вытирал, полы мыл. Дома Косенков редко бывал. На работу уезжал рано, возвращался поздно. Я больше времени проводил с его водителем Сычевым. Обычно утром просыпался, кормил обезьяну и сразу к Сычеву ехал.  

— За животными ухаживать было трудно?

— Очень просто. На улице за питомцами следила Надежда Ивановна — специалист по животным. Я ей помогал — ездил с водителем покупать корм. В дом женщина не заходила, поэтому домашних питомцев я сам кормил. Например, для обезьяны в холодильнике всегда хранились фрукты, ну и кашу я ей варил. На моем попечении находился еще большой попугай какаду, хорек и канарейка. За два года никто не сдох.  

— Косенков вам платил зарплату?

— Мы договорились на оклад 10 тысяч рублей. Но когда мне нужны были деньги, я мог его попросить. Максим никогда не отказывал. 2—3 тысячи мог спокойно подкинуть.  

— Как вы обращались к мэру?

— Мы сразу перешли на “ты”. Я называл его просто Максим.  

— У вас сложились дружеские отношения?

— Ну да. Мы общались на равных. Он все обо мне знал. О себе особо не откровенничал.  

— О чем вы могли разговаривать с Косенковым? У вас ведь разное социальное положение, образование…  

— Да он обычный человек. У него никогда не возникало понтов по поводу его должности. Честно говоря, я не сразу понял, что он такой высокий пост занимает.  

— Когда узнали, что Косенков — мэр Тамбова, удивились?

— Да нет, почему? Мэр и мэр.  

— Правда, что вы не нравились супруге Максима Юрьевича?

— Во всяком случае, виду она не подавала. Мы с ней практически не общались.  

— Странно, она рассказывала журналистам, что не раз выставляла вас за дверь…

— Не было такого. При чем здесь вообще жена Максима? Это же он нанял меня на работу. Она вообще никакого отношения ко мне не имела. Мы с Максимом жили себе и жили. Два года были вместе. А она в Питере работала, в Тамбов редко приезжала...


— Максим Юрьевич пытался просвещать вас в вопросах политики?

— Да нет. Мне это неинтересно было. Правда, он постоянно спрашивал: “Хочешь учиться?” Я отвечал: “Позже”. Но все-таки с его подачи я поступил в бизнес-колледж. А на каникулы уехал на Украину. Вернулся и не стал восстанавливаться. Почему? Даже не знаю. Не люблю я учиться, мне нравится телевизор смотреть и в компьютерные игры играть.  

— Писали, что Косенков водил вас на правительственные заседания.

— Это кто-то пошутил! Когда Максим дома начинал разговаривать со своей подругой Таней Долговой о политике, я затыкал уши: “Только не при мне”. И уходил. Меня совершенно не интересовала его работа.  

— А вы знали, что вокруг Косенкова плелись политические интриги?

— Я вообще не лез в его дела. Мне было все равно — что у него там, как у него там. Я сидел дома, выполнял свою работу, получал деньги, отдыхал — меня все устраивало. А в его проблемы на работе я никогда не вникал.  

— Говорили, что мэр вас одевал, обувал…

— Ну понятно, как иначе. У меня же не было денег, вот я у него и просил. Он всегда давал. Знаете, какой он щедрый был!  

— Правда, что Максим Юрьевич заваливал вас дорогими подарками?

— Какие дорогие подарки? Он никогда меня не баловал. Да, он разрешал мне ездить с водителем на речку или на охоту. Даже позволял оставаться с ночевкой на три дня. Но ничего особенного не дарил. Разве что на день рождения мог подкинуть пару тысяч. И все.  

— А еще мне рассказывали, что вы — алкоголик. И Косенков пытался лечить вас от зависимости.

— Какой алкоголик? Я ведь постоянно находился с Сычевым, а он вообще не пьет. Разве что пиво мог пригубить раз в два месяца. Один-то я не стану сидеть и бухать. А с Сычевым мы были настоящими друзьями. Почти каждый день ездили на рыбалку или на охоту, в спортзале занимались, плавали в бассейне. По ночам ездили в Липецк на дискотеку. Я с ним больше времени проводил, чем с Косенковым.  

— Вас часто видели на дискотеке в Липецке с Косенковым.

— Да, там хорошие дискотеки. В Тамбове мы вообще не тусовались.  

— Рядом с вами женщины были?

— Да, иногда.  

— Вы же гей…

— Ну что я могу на это сказать? Я не гей!  

— Может, до вас не доходили слухи, что и Косенкова считали геем?

— Я не знал. Первый раз услышал об этом, когда стали шить дело. Но я лично ничего подобного за ним не замечал!  

— Губернатор области на пресс-конференции прямым текстом сказал: “Будем душить геев”. Это был укол в адрес Косенкова.

— Пусть губернатор на себя посмотрит и за собой последит.  

— Зачем тогда Косенков пригласил вас пожить к себе?

— Косенков не пригласил меня жить к себе, он предложил мне работу. “Живи у меня” — такого предложения не поступало.  

— Как вы отнеслись к тому, что вас называют геем?

— Ну как… Мне этого никто не говорил, кроме ментов. Не очень приятно слышать.  

— У вас сейчас есть женщина?

— Нет.


— Виталий, как ни крути, но два года дружбы с тамбовским мэром закончились для последнего плачевно…

— Рассказываю, как было дело. Я… сошелся с бывшей женой Сычева Надей. Мы уехали в Москву. Вскоре мне позвонил Максим, и мы договорились о встрече. Из столицы в Тамбов меня привез Сычев. По возвращении мы вместе отправились гульнуть в Липецк на дискотеку. А утром я узнал, что Надя написала заявление в милицию о моем похищении. Я отправился в местное УВД разобраться. Тут-то меня и повязали…  

— Зачем она это сделала?

— Не знаю. Серьезно, не знаю… Она злая была на Сычева — тот бросил ее, вот она и решила ему отомстить — придумала историю про похищение. Накатала заявление на Сычева, но Косенкова не упоминала. В милиции я решил рассказать, как все было. Один из сотрудников УВД — Матвеев (фамилия изменена. — И.Б.) — сказал, что писать объяснительную я должен под его диктовку. Я не соглашался. Тогда он начал угрожать мне. Я провел в отделении весь день. Телефон у меня изъяли. А вечером меня под конвоем доставили в Москву. По дороге научили, что нужно говорить столичным оперативникам, — мол, Косенков меня насиловал, документы украл и держал в заложниках. Я не знал, что делать. А Матвеев меня просто запугал: “В противном случае твой труп через неделю всплывет в Цне. У тебя здесь никого нет, ты никому не нужен, искать тебя никто не будет”. Вот так и состряпали мое заявление. А вечером меня отвезли в гостиницу.  

— Неужели вы не могли найти телефона, чтобы позвонить Косенкову?

— Гостиница была дешевая. Телефона там не было. А московские оперативники не сомневались, что Косенков меня похитил. Охраняли меня, кормили, выдавали одежду. Через неделю где-то Максима арестовали.  

— Косенков искал вас?

— Он звонил в УВД, а менты сказали: “Мы его отпустили, ищите его в городе”.  

— Как вам удалось убедить следователя в том, чего не было?

— Так все показания уже были написаны, мне оставалось только поставить свою подпись.    

— Почему только спустя год вы решили раскаяться?

— Я только недавно узнал, какой им срок впаяли. Случайно по телевизору услышал. Мне не по себе стало, что Косенкову ни за что дали 9,5 года, а Сычеву и подавно 10 влупили. Мне даже Сычева больше жалко. Я ведь думал, им максимум год условно дадут. Потом я же не знал, что решение суда можно отменить, пока мне не объяснили. Вот и явился в прокуратуру.  

— После ваших признаний угроз из УВД не поступало?

— Пока еще нет. Сам удивляюсь. Но на всякий случай стараюсь не выходить на улицу.  

— На какие деньги живете здесь?

— Мне один товарищ помогает, друг Максима.  

— Вы общаетесь с Надей, которая заварила всю эту кашу?

— Нет, она сейчас в Москве.  

— Так у вас же был роман?

— Не было особой любви. А после этой истории отношения и вовсе прекратились.  

— Вы с ней обсуждали случившееся?

— Я в таком состоянии находился, что не хотел с ней разговаривать.  

— С родителями Максима Юрьевича общались?

— Еще нет. Неудобно как-то…


— В свою очередь Косенков обвинил вас в краже 100 тысяч рублей и золотого слитка…  

— Ну да. Был грешок.  

— Где деньги?..

— Все потратил. Когда с Надей в Москве жил. В столице эту сумму можно за день прокутить. Ну, за два...  

— На очной ставке встречались с бывшим мэром?

— Да. Очень плохо мне тогда было. Я врал Максиму в лицо. А в глазах у меня стояли слезы. Так тяжело было. Я слова не мог вымолвить. Но там никто внимания не обращал. Просто зачитывали мои письменные показания.  

— А что Косенков говорил?

— Говорил: “Виталий, опомнись, ты чего делаешь?”  

— В Тамбове надолго задержитесь?

— Посижу, подожду, когда Максим выйдет. Потом уеду в Киев.  

— Так вас же могут посадить за лжесвидетельство.

— За это много не дают. Тем более была явка с повинной.  

— Если бы вы знали, что вас посадят на максимальный срок — 5 лет, все равно бы признались?

— Конечно. Я бы даже сейчас с ним местами поменялся.  

— Помимо Косенкова и Сычева посадили еще некоего Миронова — приятеля Максим Юрьевича.

— А этого человека я даже не знаю. Я его на суде первый раз увидел.    

— А вы хотите увидеться с Косенковым?

— Хотелось бы. Очень.  

— Что скажете мэру после освобождения?

— Пусть сначала выйдет, а там я что-нибудь придумаю.  

— Письма не писали ему?

— Нет. Я адреса не знаю.  

— Вы прославились на весь Тамбов. На улице вас узнают?

— Не особенно. Да и не выхожу я. К адвокату меня на машине возят.  

— Сейчас разобрались, что это политические интриги были?

— До сих пор не знаю, кто и зачем так поступил.  

— Думаете, Косенков не станет вам мстить?

— А с чего ему мне мстить? Он что, не понимает ситуацию?  

— Строите планы на будущее?

— Сейчас я думаю об одном — как добиться, чтобы Косенков, Сычев и Миронов вышли на свободу. А там уже буду строить планы.  

— Ваша жизнь за год без Косенкова изменилась?

— Ну да. На дискотеки в Липецк не езжу. На тамбовские тоже не хожу.  

— По-моему, во всей этой странной истории много недосказанности. Вам-то так не кажется?

— Почему же странная? Обычная история.  

Ощущение от этого провинциального детектива — врут все. Или, скажем мягко, недоговаривают. И бывший мэр Тамбова, который наверняка мог бы рассказать на суде про тех, кто упек его за решетку, но не захотел. И инфантильный Виталий Бабий (вот уж поистине, простота хуже воровства), которому, похоже, по жизни все по фигу — лишь бы можно было кататься на дискотеки в Липецк и играть в компьютерные игры. И уж, конечно, лукавят наши доблестные стражи порядка. Их рвению при аресте Максима Косенкова можно позавидовать — вот так бы у нас все дела расследовались. Их апатии после публичного заявления Бабия остается только удивляться. Казалось бы, вот шанс докопаться до истины: человек сам, добровольно, готов раскрыть механизм заговора! Но нет — прокурорские чины зевают, чешут в затылке, просят видеосъемку… Странно, что они еще не потребовали от Бабия привести за шкирку в следственный отдел оперативника, заставившего его дать ложные показания.
А впрочем, что тут странного? На Руси, когда нужно состряпать дело и отправить человека в тюрьму, все средства хороши. Прав Виталий Бабий — обычная история.