Громкий процесс по делу Сергея Кабалова, обвиненного в попытке угона самолета и избиении проводника, завершился. Авиадебошир отправится в колонию строгого режима на 3,5 года и еще один год после этого не сможет жить полноценной жизнью — ему назначено дополнительное ограничение свободы. Судья Мособлсуда Сергей Стародубов существенно улучшил положение подсудимого по сравнению с тем, как его мечтал наказать прокурор, просивший изолировать Кабалова на 8,5 года.
Впрочем, все равно у большинства наблюдавших за развитием этой ситуации осталось убеждение, что «угонщика» из Саратова наказали излишне строго, а все это дело стало показательным от начала до конца. Чтобы другим неповадно было.
Напомним, Кабалова обвинили в том, что он не просто пьяно кочевряжился на борту самолета, а «имел умысел на угон воздушного судна» и даже заранее готовился к этому. Кабалов, когда ознакомился с обвинением, взмолился: побойтесь Бога, проводника я не избивал, а только обозвал и дернул за шею. А про то, что собирался угнать самолет, узнал через несколько дней из СМИ, как и командир судна. И попросил суда присяжных.
Прокурор, обличающий Кабалова в суде, опирался на обвинительное заключение. Из него следовало, что Кабалов взошел на трап самолета уже пьяным, в полете еще прилично добавил, после чего решил покурить, что запрещено. Когда проводники несколько раз попытались вытащить его из туалета, откуда шел запах дыма, Кабалов на одного из них напал и избил. Один из ударов был кулаком в голову, отчего проводник получил сотрясение. Но этого ему показалось мало, и он заявил, что заставит посадить самолет там, где посчитает нужным, потому что он настолько крут и силен, что Рэмбо ему в подметки не годится. Защита подсудимого в ответ демонстрировала присяжным видео, снятое на телефон одной из пассажирок, и там действительно ударов кулаком не было. Не оказалось и сообщений в документах экипажа, что кто-то вообще заявлял о намерении угона. Во всяком случае, проводники об этом командиру не докладывали. А утверждение следствия о том, что Кабалов еще и готовился к угону самолета, выглядело абсолютно нелогичным в свете того, что он, вполне благополучный и обеспеченный человек, задумал такое, когда вместе с ним на борту были беременная жена и маленький ребенок. Защита была уверена, что присяжные, посчитав обвинение надуманным, оправдают Кабалова.
Многие соглашались с тем, что хоть одного нужно хорошо одернуть, чтобы другие боялись. Говорили, что за мерзкий поступок Кабалову вполне будет достаточно того, что он уже получил, отсидев без малого год под стражей.
Но в прениях прокурор, обращаясь к коллегии, попросил присяжных проявить свою гражданскую позицию, чтобы «остановить кабаловых». Возможно, это и повлияло на их решение — они признали, что авиадебошир действительно собирался угнать самолет.
И Кабалову вынесли обвинительный вердикт. А прокурор запросил у суда аж 8,5 года колонии строгого режима. Кабалов от этого практически впал в ступор и даже не смог сформулировать последнее слово.
Впрочем, по-настоящему последнее слово все равно оставалось за судьей. И интрига последнего заседания во вторник состояла в том, что же все-таки решит председательствующий, оказавшийся в крайне сложной ситуации. И судья сумел принять соломоново решение. Он посчитал, что Кабалов не готовился к угону, но то, что он высказывал такое намерение, проводники восприняли реально. Но при этом никакой опасности применения насилия, как указано в обвинительном заключении, не было. Как не было и отягчающих обстоятельств — самолет в результате сел там, где и было запланировано. Все это и то, что присяжные признали Кабалова достойным снисхождения, позволило назначить срок «ниже низшего предела».
Учитывая то, как все было на самом деле, наказание он получил более чем достаточное. Испугает ли это других любителей выпить и «повыступать» на борту? Можно надеяться. Но сам осужденный уверен, что такие, как он, «были, есть и будут». Пока сами авиакомпании позволяют пассажирам употреблять в полете или садиться в самолет, уже приняв на грудь. Ведь ни для кого не секрет, что добрая половина россиян умеет пить только по принципу «после первой рюмки от пятой бутылки не отказываюсь».
