Демонстрация общности гражданской позиции, не приемлющей любого рода дискриминации в отношении бизнесмена-радикала, равно как и развернутая в Штатах кампания по глобальному отпору расовой угрозе, сочувствия не вызывает. Ведь если разобраться, история со Стерлингом яйца выеденного не стоит. Разговор, который обсуждается на каждом углу, носил частный характер. И состоялся он между 80-летним, наполовину выжившим из ума «скруджем» (состояние Дональда оценивается в $535 млн) и его 38-летней... чернокожей любовницей.
В этом «привате» Стерлинг попросил, чтобы дама сердце поменьше светилась в обществе афроамериканцев и не приводила их на игры «Клипперс». Причем претензия касалась больше всего Мэджика Джонсона — ВИЧ-инфицированного гения баскетбола. Мотивировал же просьбу Стерлинг тем, что это негативно отражается на его имидже.
Возмущенное американское общество, обнародовав суть беседы, нарушило сразу несколько прав своего гражданина Стерлинга. Во-первых, право на частную жизнь, поскольку портал TMZ обнародовал запись без дозволения миллионера. Во-вторых, отказал в праве на свободу убеждений, которую Стерлинг никогда не скрывал. Его резкие высказывания уже стоили бизнесмену семизначных сумм, выплаченных в качестве штрафа за «неподобающие комментарии», которые относились не только к афроамериканцам, но и выходцам с Востока, а также беженцам-нелегалам из Европы.
Однако при этом за разжиганием национальной ненависти или вражды он замечен не был, хотя нынче Дональда приравнивают чуть ли не к воинствующему фашисту. Наконец, Стерлингу отказывают в праве влиять на политику той организации, полноценным владельцем которой он является. И это при наличии дресс-кода в ночных клубах Штатов или права любого из казино отказать посетителю во входе без объяснения причин…
Претензии возникают еще и потому, что ремарки владельца приравниваются к его чуть ли не программному заявлению: мол, я ненавижу афроамериканцев, и даже Мэджик этого не изменит. Но, позвольте, если у человека за 80 лет жизни по определенным, только ему известным причинам сформировалось такое восприятие людей, почему общество осуждает последнее? Мало того, что оно само не сподобилось воспитать праведника, так еще и стремится распиарить пагубное внутреннее убеждение показательным процессом.
Останься этот разговор между Стерлингом и его любовницей (жена Дональда, кстати, живет, здравствует и даже ходит на игры), никто бы и глазом не моргнул — радикализм позиций бизнесмена являлся секретом Полишинеля. Более того, толерантная Америка в какой-то степени и их считала нормальными. В противном случае на фоне лояльности к прочим «неформатным» представителям общества подобное осуждение тоже считалось бы нетерпимостью. Мол, кто мы такие, чтобы критиковать человека, воспринимающего мир иначе, чем мы, и не навязывающего свои взгляды окружающим? Абсолютной же величины неприятие «войны с расизмом» достигает, когда анализируешь суть посыла Стерлинга в телефонном разговоре. «Ты можешь спать с ними, можешь делать, что хочешь. Единственная маленькая просьба: не афишируй это…».
То бишь человек, дистанцируясь от неприятных ему людей (кстати, обычное дело и для нас с вами), просит близких уважать эту позицию и не подставлять под удар собственное личное пространство. Крамолы в этом нет ни на йоту, равно как и каких-либо преступных намерений.
Однако общественное мнение переворачивает ситуацию с ног на голову, коверкая изначальные посылы до неузнаваемости. В результате перед образом обывателя предстает ненавистный канонический образ плантатора-эксплуататора...
