В Москве свои творческие вечера прима-балерина Большого и этуаль Ла Скала Светлана Захарова проводит регулярно. Нынешний, прошедший под названием Amore, в Большом уже четвертый по счету. Мировая премьера совсем недавно состоялась в Италии, а в очереди за Большим теперь спектакль в Монако.
Давно перетанцевав весь классический репертуар, Светлана большое внимание, естественно, уделяет новому и еще для нее неизведанному:
— Современные балеты — это как эксперимент, — рассказала прима-балерина «МК». — Вообще-то это прежде всего нужно нам, артистам. Нужно для развития. В принципе, если бы мы показывали только классические балеты, залы бы были заполнены. Но артистам нужно постоянно что-то искать, использовать свои возможности. Потому что классический балет все-таки имеет какие-то рамки, за которые нельзя выходить.
Программа Amore составлена из трех разных балетов. И все они о любви.
Слабым звеном вечера был балет Патрика де Бана «Пока не пошел дождь» на сборную музыку Респиги, Баха и Пина-Кинтаны. Это единственное на творческом вечере новое сочинение, созданное специально для примы Большого театра, призвано показать сложные взаимоотношения трех героев: женщины и двух мужчин, непоправимо запутанные в любовный треугольник. Что ж, Захарова в этом довольно скучном сочинении сознательно шла на эксперимент, который спасла от провала ее неповторимая органика и пластическая красота.
А несомненная удача — балет Юрия Посохова «Франческа да Римини». В его основе один из вечных образов европейской культуры — история трагической любви Франчески и Паоло, запечатленная в пятой песне «Ада» «Божественной комедии» Данте… На музыку симфонической фантазии Чайковского с тем же названием, созданной в то же время, когда композитор работал и над «Лебединым озером», были поставлены многочисленные балеты, первым из которых была постановка Михаила Фокина на сцене Мариинского театра в 1915 году.
Удачно разрабатывает эту тему и бывший премьер Большого, а ныне хореограф-резидент «Балета Сан-Франциско» Юрий Посохов. Свой балет для этой труппы он поставил четыре года назад, и он исключительно удачно лег на Светлану Захарову, задумавшую примерить на сцене образ Франчески, ее молодого партнера — премьера Большого Дениса Родькина, танцующего в балете партию Паоло, и Михаила Лобухина, ярко воплотившего в балете роль брата Паоло, законного супруга Франчески, тираничного и уродливого правителя Римини Джанчотто Малатесты (история, рассказанная Данте, имела реальных прототипов). Лирико-романтические черты, присущие танцу Захаровой, со всей силой отразились в красивых дуэтах влюбленных, поставленных Посоховым, захватывая высокой поэзией, музыкальностью, чувственностью и трагизмом, в них явленном. Дуэт Захаровой и Родькина в этом балете явно сложился и был очень образным и гармоничным. Балет получился настолько удачным, что просто просится в репертуарную афишу Большого театра.
Помимо трех главных героев здесь занят кордебалет, несущий на себе функцию отражения их психологического состояния и внутреннего мира. Он составлен из пяти одетых в стильные кроваво-красные платья придворных дам и трех «стражей ада» в серых с прорисованными мышцами трико, которые охраняют «Врата ада» Родена. Вообще, реминисценции из роденовских произведений (а знаменитый «Поцелуй» Родена, напомним, также навеян тем же сюжетом), несомненно, украсили и сделали более глубоким символический образный строй балета. Здесь все сошлось: и костюмы, заново придуманные для вечера Захаровой модельером Игорем Чапуриным, и хореография Юрия Посохова, органично переложившего в своем 30‑минутном балете на хореографический язык дантовские терцины, и работа художника-постановщика Марии Трегубовой, выстроившей на заднике грандиозную картину второго круга адской бездны, где в дьявольскую воронку в фантастическом вихре несутся фрагменты человеческих тел и сплетенные в вечном поцелуе души людей, разум которых помрачила любовная страсть (в отображенной на заднике картине этого вихря тоже использованы цитаты роденовских работ).
В необычном для себя комическом амплуа предстала Захарова в третьем балете программы с необычным названием «Штрихи через хвосты» на музыку Моцарта. Заканчивая этим балетом свой вечер, прима-балерина-ассолюта тоже не сильно рисковала: хотя с ирландским хореографом Маргаритой Донлон она работала впервые, балет выбрала апробированный… Донлон создала его еще в 2005 году, узнав, что Моцарт при написании 40‑й симфонии использовал в партитуре свой авторский знак — перечеркивал хвосты (флажки) нот, тем самым показывая исполнителям, что они могут произвольно выбрать длительность звучания. Единственный недостаток балета — его вторичность. Создавая его, хореограф явно находилась под большим воздействием «Шести танцев» и других сочинений Килиана, но, копируя в своем сочинении этот стиль, естественно, была лишена блеска и остроумия, присущего гениальному хореографу.