Зал можно назвать переполненным - с учетом антиковидных мер предосторожности, разумеется. Публика слетелась разная: кто-то мечтал еще раз услышать музыку Пуччини в интерпретации маэстро Доминго, а кого-то привлекло громкое имя, да еще и обретшее некий скандальный контекст. Как будто бы для подогрева интереса к событию в социальных сетях накануне концерта стали муссировать еще один скандал, приписав маэстро неуважительные высказывания в адрес коллег по оперному цеху. Все это оказалось абсолютным фейком. Впрочем, после обвинений в сексуальных домогательствах 30-летней давности прекрасному Пласидо, не утратившему своей фантастической мужской харизмы, уже ничто не страшно.
До последнего момента казалось невероятным, что в дни, когда закрыты границы, к нам может приехать звезда такой величины. Но это произошло. Маэстро появился в оркестровой яме Большого театра. И зазвучала музыка.
Вряд ли имеет смысл всерьез анализировать дирижерскую манеру Доминго и давать ей оценку. Ощущение радости, творческого полета, восторга от встречи с великим музыкантом, знающим «Манон Леско» досконально - еще с тех далеких времен, когда Доминго успешно пел партию Де Грие, - не покидало публику и артистов на протяжении всего спектакля.
Маэстро дирижировал, не снимая маску. Для него был приготовлен высокий стул, на который он иногда присаживался. Но в кульминационные моменты, он, конечно, вставал и в полной мере отдавался гениальной музыке. «Дело дирижера - подавать флюиды» - этот известный афоризм, который приписывают различным дирижерам, в данном случае работал на 100%. Флюиды, исходившие от маэстро Доминго, могли почувствовать не только оркестранты, но и зрители.
Борис Лифановский, концертмейстер виолончелей оркестра Большого театра, поделился с «МК» «инсайдерской» информацией об общении с маэстро.- Доминго провел три репетиции: корректуру, где был занят только оркестр, оркестровую с певцами и прогон. Оркестр Большого театра прекрасно знает это произведение - это было наше 35-е исполнение «Манон» в нынешней постановке. И для Пласидо Доминго это тоже далеко не первая встреча с этим сочинением, так что три репетиции - вполне достаточно. Во время репетиций маэстро Доминго был предельно скуп на комментарии и замечания - он значительно больше дирижирует, чем разговаривает. На первой встрече он авансом сказал несколько слов в адрес театра и оркестра, после чего сразу же начал работать. За пультом говорил очень мало. Музыкальные задачи он решает музыкальными, а не риторическими методами. И, конечно, его появление за дирижерским пультом само по себе настраивает любой коллектив на максимальную отдачу. Так что в этой ситуации ему остается только не разрушить тот пиетет, который оркестр испытывает к нему изначально. С его обаянием и умением общаться - это очень легкая задача. К сожалению, маэстро и репетиции, и спектакль проводил в маске - веяние времени. Однако иногда можно заметить его улыбку по глазам. Лично мне очень не хватало его мимики во время работы, но и контакт глазами дает очень много. Не могу ответить за всех своих коллег, но лично у меня и у группы виолончелей осталось невероятно теплое ощущение от работы с ним. Доминго отличает полное отсутствие авторитарности в работе, напротив, он настроен на сотрудничество, со-творчество. Он очень естественно предлагает свои решения в музыке, но не настаивает на них явным образом. При этом он абсолютно открыт встречным предложениям и легко их принимает. Учитывая то, что, как я уже сказал, все это делается исключительно музыкальными методами, в момент исполнения возникает очень комфортная и теплая атмосфера, которой можно не добиться и несколькими часами разговоров с дирижерского пульта. Если говорить об особенностях исполнения партитуры, пожалуй, единственная вещь, которая могла броситься в уши - Доминго слышит эту оперу в чуть более медленных темпах, чем это привычно для оркестра Большого театра. Не знаю, с чем это связано, но очевидно, что в некоторых эпизодах более медленный темп открывает ряд возможностей для исполнителя (и на сцене, и в оркестре), которые в быстром темпе реализовать невозможно или сложно.