Американцы — удивительные люди. Не боятся говорить о своем расизме. Признают его существование и относятся к нему как к реальности — учитывают в политике, анализируют, обсуждают в прессе и на телевидении.
У нас все наоборот. О том, что многочисленные народы, проживающие на территории нашей страны, зачастую питают друг к другу глубокую неприязнь, говорить не принято. Бытовой национализм, которым пропитана вся страна, не обсуждается публично — будто ничего такого у нас нет и в помине.
Расизм и национализм — проявление одного и того же. Ксенофобии. Неприязни и страха перед чужими. В той или иной степени ксенофобия присутствует в любом обществе. Зачем мы делаем вид, что у нас ее нет?
* * *
Меньше чем через неделю в США президентские выборы. Судя по опросам, Обама впереди. Если он победит, то станет первым чернокожим президентом.
Опросы, однако, в данном случае ничего не гарантируют. Множество американцев — скрытые расисты. Они знают, что расизм — это плохо, и прячут его в потайных уголках души. Участвуя в опросах, они говорят, что поддерживают Обаму. Но, оказавшись в кабинке для голосования, могут проголосовать против него, поддавшись тайной нелюбви к чернокожим.
Взвешивая шансы кандидатов, американские социологи, политики и телеведущие говорят сейчас о таком исходе совершенно открыто, не стесняясь называть вещи своими именами. Что есть, то есть. Многим белым американцам трудно согласиться с тем, что страной будет править человек другой расы, и давайте смотреть правде в глаза.
В нашем обществе иной подход к правде. Тот, кто пытается смотреть ей в глаза, немедленно попадает в разряд разжигателей национальной розни.
У нас нельзя признать публично, что два народа, живущие по соседству, ненавидят друг друга до дрожи. Мы не анализируем эту беду и не пытаемся с ней разобраться — мы ее замалчиваем.
Во вторник Euronews показали репортаж: компания немолодых американцев сидит в баре. Простые мужики, работяги на пенсии. Корреспондент спрашивает одного: “Вы будете голосовать за Обаму?” Тот говорит твердо: “Нет”. — “А почему?” — “Не люблю негров”, — отвечает дед под одобрительный хохот приятелей.
Можете представить, чтоб какой-нибудь житель Поволжья сказал в телекамеру: “Я не буду голосовать за такого-то, потому что не люблю людей его национальности”?
Никогда не скажет. Хотя на самом деле страсть как не любит и такую национальность, и сякую, и этакую и про всех окружающих знает, кто чуваш, кто мордвин. Это вообще первое, что его интересует в людях. Больной вопрос.
При этом Поволжье — образец толерантности по сравнению с Северным Кавказом. Для официальной делегации, которая туда приезжает из Москвы, конечно, ничего не заметно. Но если поехать в частном порядке и разговорить, скажем, жителей Нальчика или Назрани, из них полезет такая жуткая русофобия, о какой в Москве даже не догадываются.
Не догадываются, потому что это запретная тема. Это есть, но об этом нельзя говорить. Не принято. Не разрешено.
* * *