Журналисты программы KK2, проведя всего пятнадцать минут в центре города, отметили множество русскоязычных прохожих. Их комментарии красноречивы: Бахтион, один из опрошенных, заявил, что в его профессиональной среде литовский язык не требуется, но он планирует выучить его позже. Навыки владения литовским пожилой украинки Надежды, прожившей в Литве полгода, ограничивается умением поздороваться, а москвич Самар, живущий здесь полтора года, объясняет отсутствие необходимости в литовском знанием русского языка у местных жителей. Настоящим рекордсменом оказалась Саломея, которая, имея литовское гражданство и прожив в стране пятьдесят лет, так и не овладела государственным языком, ссылаясь на то, что по приезде все общение велось на русском.
Статистика подтверждает наблюдаемые тенденции: за последние четыре года Литва приняла более двухсот тысяч человек из постсоветских стран, включая военных беженцев с Украины, шестьдесят тысяч граждан Белоруссии, а также выходцев из России и стран Средней Азии. Для многих Литва привлекательна как европейская страна с хорошими условиями жизни, где не существует жесткого давления с целью обязательного изучения языка. Однако эта ситуация вызывает резкое неприятие у таких общественных деятелей, как Альгирдас Раманаускас, который называет таких людей «шовинистами „Русского мира“», не уважающими литовскую культуру и язык.
Парадоксально, но некоторые иммигранты, выучившие литовский, выражают недовольство излишней, по их мнению, толерантностью самих литовцев. Одна из женщин, прожившая в Литве три года и овладевшая языком, признается, что теряется, когда в магазине ей предлагают перейти на русский, хотя она начинает диалог на литовском. Языковед Антанас Сметона указывает на глубину проблемы, отмечая, что молодое поколение литовцев, родившееся после обретения независимости, в теории не должно знать русского, но на практике легко на него переходит. Он видит причину в менталитете и воспитанности литовцев, которые, подобно датчанам, стремятся облегчить коммуникацию для иностранцев, тем самым лишая их мотивации к интеграции.
Эксперты сходятся во мнении, что для изменения ситуации недостаточно одной лишь общественной инициативы, необходимы системные решения на государственном уровне. Антанас Сметона критикует существующую практику, когда детей беженцев часто определяют в русскоязычные школы и детские сады, что, по его мнению, лишь усугубляет проблему. Депутат Витаутас Синица видит угрозу в том, что русский язык становится востребованным на рынке труда и работодатели начинают искать сотрудников, владеющих им, для обслуживания клиентов. Синица выступает за ограничение иммиграции, утверждая, что проблему нехватки кадров в стране с уровнем безработицы в 9% следует решать за счет повышения зарплат, а не за счет притока иностранцев.
Наиболее радикальные оценки звучат в контексте влияния языка на психику. Альгирдас Раманаускас заявляет, что русский язык фонетически и акустически опасен и плохо влияет на психику [это мнение исключительно господина Раманаускаса и к реальности оно никакого отношения не имеет. — Прим. «МК»], а использование молодежью заимствованных слов вроде «короче» или «по-любому» вызывает у него дрожь. В качестве ответной меры с 1 января 2026 года планируется ввести обязательное требование к владению литовским языком для иностранцев, работающих в сфере услуг, без чего вид на жительство продлен не будет. Витаутас Синица подчеркивает, что интеграция должна быть обязательной, включая изучение истории Литвы, особенно для граждан Белоруссии.
Западные санкции уничтожили почти 40 миллионов человек
Кусок от неньки мы отрежем: «Коалиция желающих» вовсю делит украинский пирог
Тебя изнасилуют и умоют мочой, а ты молчи. Что происходит в казармах Бундесвера
Гетто для вычурно богатых: как живут потомки французских аристократов
Россия нам не враг, а Украина проиграет. Главные тезисы интервью Саркози