В последние годы аудитория театра клоунов, мимов, лицедеев прочно “опустилась” до детской публики.
— Мы не делим зрителей на взрослых и детей, — рассказал “МК” актер театра “МирЛиц” Максим Дорофеев. — Хотя в цирковой клоунаде это заведено сейчас. Псевдоклоуны испортили понятие клоунады. После того как ушли мэтры — Никулин, Енгибаров и другие, она превратилась в жанр для детей. Взрослые там зевают. А изначально клоунада была для взрослых. Не обязательно с пошлостью! Дети там видели свое, взрослые — свое.
Театр появился в 2005 году. Основатели — Максим Дорофеев, выходец из театра “Лицедеи”, и Андрей Запускалов, раньше игравший в театре “Бим-бом”. Концепция простая: спасать жанр лицедейства от дискредитации, возникшей в последние годы.
— Чтобы в нем работать, — говорит Максим, — надо знать законы вербального и невербального общения, искусство и красоту жеста, все виды танцев, все, что касается визуальности. А главное — пластика и пантомима. Люди за этим идут в любой театр — не слушать слова, а смотреть на актера, который способен своим телом создать персонажа. Кроме того, жанр лицедейства играет на тонкой психологии. Чуть коснувшись этого жанра, люди понимают, как это сложно.
Большую концертную программу ребята недавно показывали в стране, которую рассмешить довольно сложно, — в Абхазии. Благотворительная культурная акция была организована Союзом кинематографистов совместно с МИД и погранвойсками ФСБ в рамках межведомственной акции “Взаимопомощь, сотрудничество, безопасность”.
— Сперва мы с концертом приехали в Сухум. Город оставляет желать лучшего. Стены прострелены пулями. Это еще последствия 93-го года. Много домов, где на первом этаже живут, а квартиры на втором разнесены снарядами. После Сухума был город Гал, там живут менгрелы. Они, что называется, не за Абхазию и не за Грузию, они за мир. Концерт был в абсолютно разрушенном ДК. Не было даже гримерок. Там потихонечку начинается реконструкция… Дирекция для нас сшила своими руками занавес, поставила какой-никакой свет, расставила кресла для зрителей… Это единственное место для концертов в городе.
— Как зрители восприняли бессловесный жанр клоунады?
— Они ничего подобного не видели. Весь город сбежался в первые 15 минут — сначала зал был неполный, но после начала концерта люди стали звонить друг другу: приходите, тут здорово. И собралась человек 500—600. Из них мало кто говорит по-русски. Наш концерт — без слов — можно сказать, спас ситуацию. Это люди, которые натерпелись от войны до седых волос. Сначала по залу было видно, что народ сильно напряжен. Чувствуется осторожность во всем. Но не прошло и первого номера, как люди открылись, поняли, что здесь бояться, стесняться своего смеха не надо.
— Синтез драматического искусства и жанра лицедейства — насколько он читаем, современен сегодня?
—У нас есть спектакль про одиночество, забытость, ненужность людей. В перестройку город был эвакуирован, оставили только двоих — таможенника и железнодорожника: сторожить станцию и пост. За 25 лет не прошел ни один поезд. Но у них есть понятие долга. Вопреки своему одиночеству они будут сторожить свои посты. И к ним, обрюзгшим, уставшим от одиночества старичкам, прилетает ангел и возвращает их к жизни, к молодости, к любви. Холостяк — не обязательно человек, не желающий жениться. Это любой одинокий человек. В нашей драматической истории нет ни одного намека на тему “ниже пояса”. Дети воспринимают ее так же, как взрослые. Потому что лицедейство — для всех.
